Дверь между… - Эллери Куин

двери. Но затем в раздумье нахмурил брови и вернулся в спальню. Из ящика письменного стола он достал автоматический пистолет 38 калибра, сунул его в карман пиджака, потрепал миссис Рабинович по тройному подбородку и убежал.

Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда доктор Макклур собирался выпить свой утренний стакан томатного сока. Он отодвинул стакан в сторону.

Венеция сообщила:

— Это вас, доктор Джон. Джентльмен Квин. Он звонит снизу.

Доктор слушал, и лицо его постепенно темнело.

— Да, да, — повторил он несколько раз. — Нет, она еще спит. Я через минуту буду внизу.

Он подошел к спальне Евы и прислушался. Но Ева не спала, она всхлипывала. Когда доктор постучал, всхлипывание прекратилось и послышался глухой голос:

— Войдите.

Доктор вошел и увидел, что Ева сидит в постели спиной к двери.

— Мне нужно ненадолго уехать, милая. В институт… Что случилось?

— Ничего. Я просто очень плохо спала.

— Дик?

Она не ответила, только плечи ее немного приподнялись. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, то подумал о докторе Скотте, о его молчании, о том, что вчера он так и не пришел и даже не позвонил. Доктор Макклур догадывался, почему доктор Скотт не позвонил. Он даже думал, что доктор Скотт вообще больше никогда не позвонит. Для молодого доктора это было слишком большим испытанием. Ему нужна невеста, а не жертва обстоятельств; жена, а не потенциальный газетный заголовок.

Доктор погладил разлохматившиеся волосы Евы. На ее письменном столе он увидел запечатанный конверт и на нем кольцо с бриллиантом.

Он оставил Венеции довольно смутное объяснение своего отъезда на случай, если будет звонить инспектор Квин, и на лифте спустился вниз. Трое мужчин молча обменялись рукопожатиями. Терри приехал на такси, которое дожидалось их у подъезда. Шофер спросил:

— Куда вы сказали? На Пенсильванский вокзал?

На восьмичасовой поезд они опоздали на десять минут, и следующего поезда пришлось дожидаться целых пятьдесят минут. Это время они потратили на завтрак в вокзальном ресторане. Все хранили молчание. Доктор закусывал, не поднимая глаз от тарелки.

В поезде доктор Макклур все время смотрел в окно, сидевший рядом с ним Эллери откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Терри, устроившись напротив, делил свое время между чтением утренних газет и довольно частыми экскурсиями в курительный салон.

В 10.45 поезд подходил к северному вокзалу Филадельфии. Терри потянулся за шляпой и сказал:

— Ну, скоро приедем.

Доктор встал, Эллери открыл глаза, и все пошли к выходу. Они сошли с поезда на западном филадельфийском вокзале. Эллери хотел пойти к автобусу на Бонд-стрит, но, помедлив, спросил:

— Где она остановилась, Терри?

Терри неохотно ответил:

— В западном квартале.

— Значит, вы знали? — спросил доктор Макклур.

— Конечно, док, я знал все время, — тихо ответил Терри. — Но что я мог сделать?

После этого доктор не сводил глаз с загорелого молодого человека, пока они шли по улице и садились в такси. Терри дал шоферу адрес и спросил:

— А зачем нам сначала ехать туда?

— У нас еще много времени, — ответил Эллери.

Такси остановилось перед темно-красным кирпичным зданием на узенькой извилистой улочке. На доме была вывеска «Меблированные комнаты». Доктор жадно вглядывался в окна с дешевыми занавесками. Эллери попросил шофера подождать, и они стали подниматься по высоким ступенькам.

Дверь открыла лохматая пожилая женщина с неприятным лицом.

— Подумать только, с порядочными людьми теперь нисколько не считаются. Ну, входите и поскорее кончайте ваше дело.

Тяжело дыша, она повела их наверх. Они подошли к рыжеватой двери, покрашенной масляной краской, такой же, как и три другие двери на этом этаже. Открыв дверь, она уперла руки в бедра и посторонилась.

— Мне велели, — со злостью сказала она, — держать эту комнату в таком виде, а почему — не знаю. А вчера у меня была возможность выгодно сдать ее.

Комната оказалась маленькой и грязной. На кровати лежал матрас с торчащими посередине пружинами, туалетный столик был без одной ножки, отчего он устало наклонился вперед. Постель была не убрана, простыни сбиты. На полу валялись черные домашние туфли, одна из них с большим нелепым каблуком. На качалке лежали серое шерстяное платье и пара шелковых чулок.

Доктор Макклур подошел к туалетному столику и потрогал стоявшие там чернила и ручку. Потом повернулся, посмотрел на кровать, на качалку, на грязный кисейный полог над кроватью, на туфли и треснутое стекло в окне.

— Сыщик вышел только на минуту, — сказала женщина менее агрессивным тоном, очевидно, смущенная их молчанием. — Если хотите подождать…

— Я думаю, незачем, — резко сказал Эллери. — Пошли, доктор. Вряд ли мы здесь что-либо узнаем.

Он вынужден был взять доктора под руку и повести, как слепого.

Такси доставило их в полицейское управление, и примерно после получасовых досадных и бесполезных расспросов Эллери наконец нашел нужного ему сотрудника.

— Мы хотели бы видеть Эстер Макклур, — попросил он.

— Кто вы такие?

Чиновник, мужчина с широким носом и темными зубами, подозрительно разглядывал по очереди всех троих.

Эллери подал ему карточку.

— Один из вас сержант Вели из Нью-Йорка?

— Нет, но это неважно. Все в порядке. Я — сын Квина.

— А мне наплевать, даже если бы вы были сам Квин. У меня приказ не давать никакой информации никому, кроме Вели. Он скоро приедет сюда с сотрудником Бюро по розыску пропавших без вести.

— Я знаю. Но мы как раз приехали из Нью-Йорка, чтобы выяснить…

— Никакой информации, — коротко отрезал толстоносый. — У меня приказ.

— Подождите, — сказал Терри. — У меня здесь есть знакомый, Джимми О’Делл. Я сейчас найду его, Квин, и мы узнаем…

— Слушай, я вспомнил тебя, — сказал толстоносый. — Ты частный сыщик из Нью-Йорка. Но это тебе ни капельки не поможет. Понял? У О’Делла есть такой же приказ, как и у меня.

— Ради бога, уйдемте отсюда, — взмолился доктор Макклур. — Стоит ли торговаться…

— Но мы должны непременно ее видеть, — настаивал Эллери. — Речь идет об опознании трупа. Это доктор Макклур из Нью-Йорка. Он единственный человек, который может ее опознать.

Толстоносый почесал затылок.

— Что ж, пожалуй, вы можете ее посмотреть. Насчет этого у меня никаких указаний не было.

Он взял авторучку и заполнил пропуск в городской морг Филадельфии.

В глубоком молчании стояли они возле мраморного стола в мертвецкой. На доктора Макклура, часто имевшего дело со смертью, вид покойника не произвел удручающего впечатления. Эллери понял, что доктор видел не распухшее посиневшее лицо, застывшие шейные мускулы и раздувшиеся ноздри. Он видел это лицо таким, каким оно было в жизни: длинные светлые ресницы, все еще красивые волосы, изящная линия щек, маленькие уши. Он долго