Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

Ведь так, Али?

Полицейские беседуют по-арабски и дружно хохочут.

Юсеф отлучается, чтобы принести пузырек и стакан воды.

– Вам повезло.

Александр глотает три таблетки.

Полицейский наносит на разбухшее место болеутоляющую мазь и накладывает бинт.

Остальным присутствующим надоедает глазеть на чужаков. Один из них включает телевизор на полстены. Показывают футбольный матч.

Юсеф уводит французов в большую камеру, дверь которой он оставляет открытой.

– Можете поспать здесь, – говорит он. – Мы ценим наше традиционное гостеприимство. Согласен, здесь не дворец, но все-таки… Туалет слева по коридору. Проголодаетесь – возьмите в холодильнике замороженную пиццу. Как только у меня будут новости от консула, я дам вам знать.

– Почему бы вам просто нас не отпустить? – спрашивает Мелисса.

– Отпустить? Что за странные мысли! – Полицейский улыбается. – Поверьте, учитывая ситуацию, здесь вам обеспечен максимум безопасности.

Перед уходом он выключает в камере неоновый свет, при котором им трудно было бы уснуть.

В камере три матраса, как специально для них. Стены разрисованы и исписаны. Слабый аварийный свет помогает ориентироваться в полутьме.

Александр растягивается на матрасе и закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на целительном действии лекарств.

Рене нащупывает подушку и усаживается на нее. Он решил совершить регрессию, чтобы узнать продолжение приключений своего «я» в 1121 году от Рождества Христова.

45

Рыцарь Сальвен де Бьенн входит в здание строго восьмиугольной формы и направляется к месту сбора магистров ордена. С недавних пор они решили собираться на помосте, сколоченном над скалой, которую здесь именуют «скалой Авраама». Это священное место и для двух других монотеистических религий – иудейской и мусульманской. Для евреев это – центр мира, ибо именно здесь Бог повелел Аврааму принести в жертву сына (а потом признался, что пошутил и что сгодится коза).

Это место поражает Сальвена красотой убранства.

Он застает в зале восьмерых других магистров, сидящих вокруг большого круглого стола. Свои мечи они положили перед собой на стол, острием к середине.

Вокруг них развешаны гобелены с алыми крестами. Над креслом великого магистра висит эмблема с печати ордена: два рыцаря на одном коне, со щитами и воздетыми мечами.

Он вспоминает, что сам стал вдохновителем этой символики в память о своем боевом вступлении в Иерусалим на пару с Гаспаром Юмелем.

– Братья, я объявляю это собрание открытым, – объявляет великий магистр Гуго де Пейн. – И перво-наперво спешу поделиться с вами своими новыми тревогами и радостями. Продолжается, хвала Господу, признание нашего ордена. В прошлом году на Наблусском соборе король иерусалимский утвердил нашу Militia Christi. Балдуин Второй определил нашу миссию – охрану храма Гроба Господня. Мы доблестно ее исполняем. Следующей королевской просьбой была защита дефиле Атлит. Это важное дело поручено Годфруа де Сент-Омеру. Поведай нам, брат, о своих подвигах.

– Как вы помните, в дефиле Атлит паломники часто подвергались нападениям турок и разбойничьих шаек. Благодаря нам жалобы прекратились.

– Спасибо, брат. Прознав об этом нашем успехе, Балдуин Второй предложил нам перенести командорство в бывшую мечеть Аль-Акса, служившую до сих пор его дворцом и тюрьмой. Согласитесь, этого требует сама справедливость, ведь это там мы создали наш орден. Раньше мы собирались в конюшнях и на площади, теперь – под Куполом Скалы. Что еще нам совершить, братья, во благо нашего ордена?

Девять рыцарей переглядываются. Некоторые задумчиво постукивают пальцами по рукоятам своих мечей.

– Кто желает выступить первым?

Вызывается Андре де Монбар.

– Мы слушаем тебя, брат.

– Я недавно из Франции, куда был отправлен вместе с Гондемаром д’Амарантом для встречи с королем Людовиком Шестым. Увы, он не пожелал удостоить меня аудиенции в Париже. Зато в замке Фонтен-ле-Дижон мы встретились с Бернаром де Клэрво. Он пообещал нам свою поддержку и помощь цистерцианского ордена, но посоветовал явиться в большем числе, во главе с самим великим магистром, дабы показать нашу силу.

– Спасибо, брат. То, что ты совершил, – не провал, но этап. В скором времени я намерен предпринять путешествие во Францию вместе с тремя из вас, если не более. Сначала у нас будет встреча с королем Франции Людовиком Шестым, потом с римским папой Каликстом Вторым.

– Но ты постоянно необходим нам здесь! – с горячностью возражает Годфруа де Сент-Омер. – Узнав об отсутствии наших предводителей, враги удвоят натиск.

Несколько рыцарей одобряют эти слова. Великий магистр требует тишины.

– В Иерусалиме нам более нет нужды доказывать, что мы существуем. Пора нашему ордену монашествующих воинов просиять и в других землях. Мы существуем уже восемь лет, но за пределами Святой Земли о нас не знают.

Снова ропот. Гуго де Пейн невозмутимо продолжает:

– Посему мы предпримем большую поездку по Европе, начав с Франции и Италии. Потом поглядим, стоит ли отправиться в соседние страны. Братья, желает ли кто-то из вас добавить свое слово?

– Я желаю, – вызывается Сальвен де Бьенн. – Предлагаю сменить название. Есть много других, чьи именования похожи на наше, Militia Christi. Братья, мы находимся там, где стоял храм Соломона, на историческом месте, корни которого идут к самым истокам Библии. Чтобы отличаться от других христианских орденов, в частности, от госпитальеров, мы бы могли выбрать что-то пооригинальнее… Как вам «рыцари Ордена Храма»?

Среди сидящих за круглым столом одни выражают согласие, другие сомнение.

– Да, так нас будут лучше отличать, – поддерживает Сальвена Гуго де Пейн. – Сейчас же проголосуем. Кто за?

Поднимаются шесть рук.

– Кто против?

Три руки.

– Прекрасно, – подытоживает великий магистр. – Отныне мы – рыцари Ордена Храма.

Теперь есть что сказать и Гаспару Юмелю.

– Почему бы для простоты нам не именоваться «тамплиерами»?

Все кивают, и великий магистр, не прибегая к голосованию, объявляет:

– Тем лучше, вот мы с вами и стали рыцарями ордена тамплиеров.

Он записывает название на пергаменте.

– Другие предложения?

Руку поднимает Аршамбо де Сент-Аман.

– Наш нынешний девиз – «Non nobis domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam», «Не во имя наше, Господи, а во имя Твоей славы». Это не вполне понятно. Что скажете о таком девизе: «Думай о своей цели как воин, думай о своем конце как христианин»?

Это предложение получает одобрение только трех мастеров.

– Звучит, конечно, слишком по-ученому, но чтобы иметь поддержку Церкви, надо пользоваться латынью и непременно упомянуть славу Божью. Оставим предложенный тобой девиз как второй. Какие еще предложения?

Сальвен опять поднимает руку.

– Этой ночью у меня побывал гость.

– Грабитель? – шутит великий магистр.

– Нет, ангел – мой ангел. Его зовут Рене, он со мной говорил. Он повелел мне отправиться к Дубильным воротам и там последовать за пчелами.

Восемь других рыцарей при этих странных речах умолкают и замирают.

– Я