В плену твоей тьмы - Хелен Хайт

и улицы. Интересно, как встретят меня родители?

Машина остановилась прямо у дома, и как же мне сложно было взять себя в руки и выйти. Я ведь говорила, что вернусь сюда совсем другим человеком, чего-то добившимся.

Немного постояв напротив своего дома, выдвинула ручку и отворила калитку, с легкостью поднимая по лестнице свой чемодан.

Рука замерла у двери, но я нашла в себе силы и громко постучала, сразу отходя на шаг. Послышались неторопливые шаги, в этом доме явно не ждали гостей. Тихий щелчок, а затем дверь медленно отворилась.

Мужчина средних лет, с редкими седыми прядями сначала уставился на чемодан, а затем поднял взгляд выше.

— Здравствуй, пап.

Его голубые глаза широко распахнулись, на лице появилась улыбка, и он поспешно перешагнул порог, заключая меня в объятия.

— Девочка моя, — я едва пыталась удержать подступившиеся слезы, все же чтобы я не говорила по дороге сюда, сейчас я испытываю совсем другие эмоции. — Почему не предупредила? Проходи, проходи. Это оставь, я сам!

Папа спешно подталкивал меня в спину, таща за собой мой чемодан.

Внос ударил до боли знакомый запах, здесь пахло домом… а еще..

— Ммм, малиновый пирог, — довольно вдыхаю приятный аромат.

— Алан, кто там? — услышала голос и торопливые шаги, мама выбежала в прихожую, замерев на пути, внимательно оглядывая меня с ног до головы, будто не верит в то, что видит перед собой.

Да, мой отъезд не обошелся без ссоры.

И что она сейчас думает, рада ли меня видеть? Потому что я была безумна рада. Как же я ошибалась, когда не хотела ехать сюда. На ее лице появились морщинки, цвет волос стал ярче, почти как у меня.

— Не рада меня видеть? — чуть улыбаюсь, смотря, как на ее глаза навернулись слезы.

— Что ты, — она заключает меня в объятия и смеется. — Проходи, дорогая, проходи. Ты как раз к ужину!

Папа оставляет чемодан прямо в прихожей и следует за нами на кухню.

— А я говорила, жди гостей, как чувствовала, — бормочет мама, расставляя приборы на полукруглый стол.

— Мам, да сядь ты, с порога начинаешь метаться по квартире, — улыбаясь, забираю с ее рук все приборы и начинаю расставлять сама.

Мама замирает, проводит ладонью по моей щеке, внимательно всматриваясь.

— Ты немного изменилась…а похудела..

— Не правда, — отнекиваюсь, мама, улыбнувшись, махнула рукой и начала ставить блюда на стол.

Запеченная рыба по ее рецепту просто божественна, я уже и забыла какая она на вкус, а от запаха малинового пирога и вовсе текли слюни.

— Ну что сидишь? Дочь приехала, вина неси! — она садится за стол и внимательно смотрит на меня. — Ну как ты? Рассказывай все!

— Ничего не рассказывай, пока я не вернусь, — ворчит отец где-то за стеной, чем вызывает у меня смешок.

— Все хорошо, мам, — я попыталась закрыться от ее проницательного взгляда, но это всегда было невозможно. — Рыба просто объедение!

Закидываю кусок побольше, улыбаюсь.

После ужина мне все же пришлось рассказать о своей работе, вернее о бывшей работе, но я пока не стала упоминать этот нюанс, я еще не решила, что мне вообще делать дальше. Как бы я не приукрашивала свою жизнь замечательным городом, поездками и мероприятиями в их глаза я все равно видела недоверие. Они будто видели меня насквозь и знали, что меня что-то тревожит, но наседать сразу не стали. В общем, вечер прошел вполне себе уютно, а на вопрос надолго ли я приехала, я лишь пожала плечами. Сказала, что хочу немного отдохнуть от всего, и куда мне было ехать как не домой.

Так же было приятно узнать, что моя комната осталась не тронутой, нет, тут что-то изменилось, но совсем незначительное. Воспоминание о том, как прошло мое детство именно здесь, вызывало улыбку. На том широком подоконнике я любила читать, а еще очень любила смотреть в окно на прохожих. На этом туалетном столике любила рисовать, раньше это было моим неким хобби, и я всегда почему-то прятала свои рисунки под двойное дно верхнего ящика. Кровать стояла все та же, не огромных размеров, конечно, но вполне вместительная.

— Чтобы ты там не говорила внизу, — услышала голос мамы позади. — Если захочешь поговорить…

— Мам, правда все нормально.

Она натягивает улыбку и кладет на кровать чистое белье.

— Ладно, а завтра мы с тобой прогуляемся по городу, да?

— Конечно, — улыбаюсь. — Я приму душ с дороги, постараюсь не заснуть там после плотного ужина.

— Конечно, конечно, мы внизу если что.

Проследив за мамой в спину, принялась доставать из чемодана некоторые вещи. Честно говоря, на меня накатила такая усталость, вроде и проспала практически всю дорогу.

Пока родители были внизу я неспешно приняла душ, набирать ванную передумала в самый последний момент, боялась расслабиться до того как доберусь до постели.

Я слышала, как родители тихо перешептывались, наверное, все же обсуждали мой приезд, а может просто не хотели тревожить.

Я быстро заправила постель, легла, продолжая прислушиваться к звукам снизу. Так непривычно.

В последнее время я привыкла к тишине, и меня это никогда не смущало, а сейчас почему-то была рада тому, что рядом кто-то есть. Да, ту мою жизнь назовешь одиночеством не иначе.

В гостиной тихо работал телевизор, я провалявшись до полуночи, все же решила спуститься вниз. Потому что каждый раз, когда я закрывала глаза, не могла избавиться от нашего разговора со Стефаном. В голове вырисовывались страшные картины..

— Почему ты не спишь? — тихо спрашиваю у мамы, получив в ответ лишь улыбку.

Но эта улыбка была скорее грустной, потому сажусь рядом с ней на диван и подгибаю под себя ноги. Мы обе теперь уставились на экран телевизора, не совсем понимая, о чем там идет речь. Я знала, что у мамы в голове сейчас тысяча мыслей и причин моего возвращения и, наверное, я ее понимала.

— В счастливое возвращение домой дочери ты не веришь, да? — тихо произношу, словив на себе взгляд мамы. — Я не обижаюсь, ты всегда была реалисткой.

— А ты всегда была скрытной, — она улыбнулась. — Если раньше так было не модно, то может, сейчас все иначе? Знаешь, открыть душу не всегда есть плохо.

Знаю, но так не хотелось поднимать отношения со Стефаном. Но еще знала, что если действительно не поговорю с ней, не поделюсь, она нарисует себе свои события, совсем не радужные.

— Есть один человек… — черт как не привычно говорить с ней об этом. — Мне нужно было отдохнуть, и я не знала, куда мне еще ехать, мам.

— Он тебя обидел?

— Ну как сказать, — не смогла