Три танкиста из будущего. Танк прорыва времени КВ-2 - Анатолий Логинов

Передовой отряд бригады с трудом передвигался по забитым беженцами дорогам. Да, первые два дня теперь вспоминаются как райские. Ни тебе немецких самолетов, ни толп на дорогах. Зато ближе к прорванному фронту становилось все хуже и хуже. Андрей с тоской оглядел очередной затор, затем решительно выхватил стоящий в специальном зажиме автомат ППД-40, про себя в очередной раз обругав эту тяжелую и неуклюжую дуру, передернул затвор, привычно проверил предохранитель и вылез из трофейного броневика на дорогу. За ним, так же привычно приготовившись к стрельбе, вышли Антон и лейтенант из оперативного отдела Кузьмин Сергей. Последним выскочил, чихнув на ходу от попавшей в нос пыли, Ленг. Одновременно с этим на борт броневика легла винтовка с оптическим прицелом, и Номоконов, что-то негромко шепча себе под нос, на всякий случай снял ее с предохранителя.

Остановившийся перед затором Т-40 тихонько отползал задним ходом, повернув башню направо, в сторону ближайшей опушки. Оглянувшись, Андрей увидел уже привычную картину — ЗИС пристроился сразу за броневиком, расчет установленного в кузове счетверенного «Максима» выглядывал воздушные цели. Несколько красноармейцев, покинув машину, залегли на обочинах вдоль дороги, изготовившись к стрельбе. Радийная машина притаилась за ЗИСом. Замыкающий танк тоже свернул на обочину и сейчас разворачивал ствол своего крупнокалиберного пулемета в поле.

Андрей, сопровождаемый бегущим справа Ленгом и идущими чуть сзади Антоном и Сергеем, подошел к толпе.

Затор образовался из-за столкновения полуторки с грузом и тягача «Комсомолец». Столкнулись они вкось, но этого хватило, чтобы автомобиль превратился в неработающую повозку на трех колесах, а неподалеку от тягача кого-то перевязывал санинструктор. Теперь на месте столкновения о чем-то азартно ругались молодой командир со звездой на рукаве и пожилой, толстый, лысоватый мужчина в полувоенном френче ответственного работника, активно поддерживаемый худым, белобрысым, с растрепанными патлами и поцарапанной до крови щекой мужичонкой в костюме. Яростно размахивая руками и тесня немалым животом, «ответработник» явно давил на политрука. Тот пытался отругиваться, но даже издалека было видно, что еще немного — и он сдастся. Вокруг собралась небольшая толпа, все поглядывали на ругающихся кто с любопытством, кто с нетерпением. Некоторые из стоявших время от времени тревожно оглядывали небо и снова переключались на наблюдение за спором. С одной стороны на дороге стояли, чуть свернув к обочине, не менее восьми тягачей с противотанковыми сорокапятками, с другой — постепенно увеличивалось количество остановившихся телег и небольших стад коров.

Заметив подошедшего Андрея, любопытные, теснясь, расступились, образовав коридор прямо к спорящим.

— И что же здесь происходит, товарищи? — негромко, но внушительно, в своем лучшем стиле «а-ля инспектор ГИБДД», спросил Андрей. Ленг, умница, услышав вопрос, дополнил его коротким, но внушительным гавканьем. Удивленные спорщики замолчали и повернулись к Андрею.

— Так что же в конце концов происходит, может кто-нибудь мне сказать? — повторил Андрей, добавив металла в голос. Первым опомнился и ответил политрук.

— Политрук противотанкового дивизиона стрелковой дивизии Комарницкий Сергей Юрьевич, — представился он, отдав честь и вопросительно посмотрев на Андрея, добавил: — Вот, столкнулись.

— Комбриг майор Мельниченко, — ответно представился Андрей и, глядя на пыхтящего от злости ответработника, продолжил: — Чего это дорогу не поделили? Видно же, что люди на фронт спешат.

— Я секретарь… райкома партии Жмуриков Евгений Аврамович, со мной заворготделом и секретные документы. Мы обязаны их спасти от немецко-фашистских захватчиков, а товарищи красноармейцы не только разбили мою машину, но отказываются предоставить взамен ее другую и людей для грузовых работ, — угрюмо, но напористо проговорил секретарь.

— Разрешите, товарищ майор? — встрял политрук. — Нашей колонне не уступили дорогу, повредили трактор, чуть не разбили орудие, а теперь товарищ Жмуриков требует новую машину из моего технического замыкания, да еще несколько бойцов для охраны и сопровождения.

В это время в разговор вступил мужичонка. Брызгая слюной и размахивая руками, он начал доказывать, что документы организационного отдела их райкома не менее, если не более, важны, чем война. Послушав его немного, Андрей примиряюще махнул рукой и обернулся. Как он и ожидал, сзади уже стоял готовый выполнить любое приказание начальник Особого отдела. Когда Стонис стал упорно проситься в передовую команду, Мельниченко долго не сопротивлялся, понимая, что все равно его заставят согласиться. Назвался груздем — полезай в кузов, вышел на госбезопасность — будь готов к проверкам и контролю.

— Ян Артурович, проверьте машину. Вы как представитель НКВД имеете достаточные полномочия. А до этого… Товарищ политрук! Машину оттолкнуть за обочину дороги, трактор сдвинуть. Оставьте неисправный трактор и расчет орудия здесь, исправят — догонят. А сами продолжайте движение, — и, повернувшись к продолжавшим толпиться любопытным, добавил: — Освобождайте дорогу! Скот и телеги — полем. Пешие — обочиной. И быстрее, не хватало только… — дальше он продолжить не успел. Сбоку черной молнией мелькнул Ленг, раздался истошный крик, все взволнованно рванули вперед. Одновременно поворачивающийся Андрей услышал звонкий щелчок винтовочного выстрела и хлопок выстрела из пистолета. Что-то сильно толкнуло его в плечо, прорезав гимнастерку.

Наконец-то повернувшись, Андрей увидел фантастически непонятную картину. Ленг, рыча сквозь стиснутые челюсти, держал за прокушенную и кровоточащую руку Жмурикова. Тот болтался в его зубах, словно тряпичная кукла, явно потеряв сознание. Рядом с рукой, в пыли, валялся небольшой пистолет из вороненой стали. Рядом с ним безжизненным мешком валялся мужичонка и стоял, чуть склоняясь, политрук, тщетно пытаясь зажать левой рукой поток крови из правой, вокруг которой развевался разрезанный рукав гимнастерки. Повернув голову и посмотрев на плечо, Андрей обнаружил, что гимнастерка на нем аккуратно разрезана, как бритвой, и из-под нее начинают потихоньку просачиваться красные капли. Краем глаза он заметил, как обычно невозмутимый и медлительный Стонис ловким стремительным движением прячет в кобуру пистолет, наклоняется и поднимает короткий, узкий кинжал с земли.

— Повезло, — спокойно и неторопливо сказал Ян, рассматривая кинжал. — Но врачу все равно придется показать. Вдруг отравлен.

— «Бранденбург 800»! — ошеломленно вскрикнул Андрей и тут же скомандовал Ленгу: — Фу! Оставь!

— Та-а, возможно, — так же невозмутимо продолжил Стонис, глядя, как от машины красноармейцы тянут труп третьего диверсанта, изображавшего шофера, а напуганные беженцы поспешно растягивают сцепившиеся телеги, перегоняют скот и понемногу затор начинает рассасываться.

— Непонятно одно, — добавил он, — чего они тянули? И зачем им автомобиль, да еще с бойцами?

— Увы, Ленг очень хорошо поработал. Сразу не допросишь, — морщась от боли при перевязке, Андрей все же достал планшет и развернул карту. Потом, забывшись, резко дернулся, сопровождаемый ворчанием санитара и почти крикнул Стонису: — Мост! Бл…дь, а мост перед станцией… Взорви его, и фланг немецкого наступления смогут атаковать только одни отходящие войска.