Без опыта замужества - Вера Колочкова

Вот и хорошо. Вот и умница. Вот и молодец. Одно действие совершила, приступай к другому. Умница, уже и до магазина дошла. Теперь обратно — с сумками…

— Лин… Ты, что ли?

Опа… А вот лишние встречи мы вписывать в этот ряд не договаривались. Люся. Только тебя мне сейчас и не хватало…

— А я смотрю — ты, не ты…

— Это я, Люсь. Здравствуй.

— Привет, привет… А чего с сумками-то? Иль ты уже домой из богатого замужества возвернулась?

— Да, Люсь. Будем считать, что возвернулась.

— Ой, да и ладно, да и бог с ним! А я, знаешь, сразу тогда подумала — не сложится у тебя ничего. Потому что неправильно это, шиворот-навыворот получается. Богатство, оно ведь только к богатству лепится, а наоборот никогда не выходит. Так что не бери близко к сердцу. Лучше приходи ко мне вечерком, посидим, как раньше… Я не гордая, я плохое не помню.

— Люсь, а что я сделала плохое, которое ты обещаешь не помнить? — поинтересовалась Лина.

— Ну так… — наморщила Люся лоб в растерянности, — я уж и не помню, чего я на тебя вдруг озлилась… Ой, я ведь не похвастала еще, Линк! Мы же вчера с Колей «плазму» таки в кредит оформили! Красотища! Теперь, правда, на одной картошке сидеть придется… Ну ничего, перетерпим! Зато теперь зайдешь в дом, оглядишься, и прям ващ-ще… Так прям всё…

— Богато? — закончила за нее Лина.

— Ага… — не заметила издевки Люся, — богато, прямо глаз радуется! Да чего рассуждать-то, пойдем прямо сейчас да посмотрим!

— Нет, Люсь. Как-нибудь в другой раз, — твердо заявила Лина. — Ты прости, мне идти надо… До свидания.

— Ну иди, раз надо… — разочарованно протянула Люся в ее удаляющуюся спину. Вздохнув, добавила грустно: — А ты другая какая-то стала, Лин… Не свойская какая-то… Завидуешь, что ли?

Открыв дверь в подъезд, Лина торопливо нажала на кнопку лифта, оглянулась лихорадочно. Потом одернула себя — перестань. Люсю пережили, и ладно. Теперь надо на приготовлении обеда сосредоточиться. Продолжить жизнь по установленной Женькой программе. Шаг за шагом, все вперед.

Время до Женькиного прихода и впрямь протекло незаметно. Когда ключ знакомо зашуршал в замочной скважине, Лина выскочила в прихожую с улыбкой и тут же и застыла на месте, удивленно тараща глаза. Из-за спины Женьки выглядывал Егор…

— Мам! Этот парень говорит, что тебя ищет! — неловко махнула рукой в его сторону Женька. — Ходит по всем квартирам и спрашивает, где Лина живет… Ты его знаешь, мам?

— Да. Знаю. Познакомься, Женя, это Егор, сын Павла Сергеевича.

— Ах вот оно что… — протянула Женька, уставившись на Егора с жадным любопытством. — Сын, значит…

— Здравствуйте, — неуклюже склонил он голову, прижав руку к груди, — очень приятно познакомиться…

— Ну, чего вы оба в реверансах топчетесь? — Лине удалось, наконец, прийти в себя. — Давайте мойте руки, обедать будем. Женя, проведи Егора в ванную!

Вернувшись на кухню, она постояла еще немного в растерянности, потом засуетилась бестолково с обедом, пытаясь унять дрожь в руках. Суповая тарелка выскользнула, упала на пол с нервным дребезжанием. Не разбилась, надо же. Значит, счастья не будет.

Обедали молча, тоже как-то бестолково. Хлебали щи со старанием, будто важнее этого занятия на свете нет. Первым не вынес этой бестолковости Егор, положил ложку, глянул на Лину отчаянно.

— Лина, я спросить хотел. Только я не знаю, как вы к этому отнесетесь. В общем…

— Давай, Егор. Не тяни. Что у тебя случилось?

Спросила — и отвела взгляд в сторону. Слишком уж густым отчаянием из его глаз полоснуло.

— Да нет, ничего такого не случилось, что вы! Просто… Я из дому решил уйти. Можно я у вас немного поживу?

— Поживешь? Как это?

— Ну я не знаю… В принципе, я и на полу спать могу. Всего несколько дней, пока аттестат не получу! А потом я сразу в Питер уеду… Если я дома останусь, отец меня не отпустит. Он вчера, когда вы ушли, все ходил по дому, ходил… Я знаю, когда ему плохо, он всегда по дому ходит. К нему в это время приближаться нельзя. Ну как я к нему со всем этим подойду? Вы ж сами видели… Я уж лучше так, без подхода. Уеду, и все. Можно, я у вас поживу?

— Нет, Егор. Нельзя.

— Но почему?

— Потому. Нельзя, и все. Понимаешь, ты сам должен свое право отстоять, честно и смело. А получается, ты обманом хочешь… И меня в свой обман вовлекаешь. Пойми, я никакого права на этот обман не имею… Тем более твой отец быстро догадается, где тебя искать. А я не могу, Егор…

— Но что же мне тогда делать?

— Не знаю, — вздохнула Лина. — Плохой я тебе советчик. Я и сама с собой пока не знаю, что делать. В конце концов, не станет же он тебя веревками к стулу привязывать! Если захочешь, все равно своим путем пойдешь. А я… Прости, Егор, я помочь тебе ничем не смогу… Не обижайся на меня, пожалуйста.

— Да ладно, что вы… Я не обижаюсь, не думайте. Наоборот, понимаю все. Жаль, конечно. Жаль, что вы… Что у вас с отцом…

— Ничего, Егор. Не надо ни о чем жалеть. Как вышло, так вышло. А хочешь, я с подругой договорюсь, и ты у нее поживешь?

— Нет. Нет, не надо, — отрицательно покачал головой Егор. — Тем более вы правы — я сам должен с отцом разобраться. Спасибо вам за обед, пойду я.

— Погоди, ты же еще второе не съел. Жареная картошка с котлетами.

— Нет, спасибо. Я пойду.

Он неуклюже поднялся из-за стола, чуть не смахнув тарелку на пол. Удержалась тарелка. Не разбилась. Опять счастья не будет. Ох, не заплакать бы…

— Я провожу, мам! — видимо, почуяв Линино слезное состояние, подскочила с места умница Женька. — Сиди…

Звук захлопнувшейся за Егором двери ударил по солнечному сплетению, и сразу заныло внутри болью, той самой, вчерашней, и давешний мерзкий голосок закопошился, забубнил досадливо — что ж ты наделала, несчастная женщина, что ж ты сотворила, дурища окаянная… Сиди теперь, плачь. Кому теперь твои слезы нужны?

Вернувшаяся на кухню Женька охнула, засуетилась, сунула матери в руки стакан с водой.

— Мам, ты чего? Ты из-за него, что ли, из-за Егора этого? Не плачь! Все ты правильно сделала! С чего ради он будет здесь жить? Ты же потом и виновата останешься… Сами разберутся, мам!

— Да не в этом дело, Женечка… Это я так… От безысходности. Очень плохо бывает, когда поделать с собой ничего не можешь. Вроде глупо, а все равно — не можешь…

— Я не понимаю, мам.

— Ничего. Я тебе потом все объясню, ладно?

От звука дверного звонка они вздрогнули, удивленно уставились друг на друга.

— Он что, вернулся? — тихо спросила Женька. — Забыл что-то, наверное. Ты сиди, я открою…

Торопливо смахнув с лица слезы, Лина затихла, прислушиваясь к голосам в прихожей. Один, понятно, Женькин, а другой… Нет, это не Егор. Это… Денис, похоже. Точно, его голос. Громкий, восклицающий, радостный взахлеб.