Рейдовый батальон - Николай Прокудин

Наш взвод оказался в тылу у «духов», и они нашу группу почему-то не заметили. Расчет АГС попал с нами, поэтому, разместившись на высоте, бойцы быстро закрепили гранатомет на станок.

— Саня, противника видишь? — спросил я взводного. — Начинай бить по ближайшему холму к нашей высотке.

— А, может, тихо отсидимся? Если басмачи на нас полезут, то не уйти. Где рота — ведь непонятно, а рядом своих больше нет. Собьют с горки и перестреляют!

— Мы отсидимся, а там, в лощине комбата задавят. Бьем по духам из всех стволов! Десант из низины выбьют и за нас возьмутся. — Не согласился я и подозвал молодого солдата, недавно прибывшего к нам с пополнением. — Эй! Снайпер! Керимов! Всех, кого увидишь на горе — мочи! Не давай продвигаться на верх! Чтоб никто через лощину не переполз, понял? Всем остальным рассредоточиться!

Бойцы расползлись по холму.

— Дубино! — окрикнул я зам. комвзвода. — Распредели солдат: двух наблюдать за тылом, двух — на левый фланг и ты с ними, двое — со мной, гранатомет со взводным будет. И связиста мне! Я пошел на склон, а ты Сашка, командуй АГСом.

— Хорошо. Но, смотри, сам башку лишний раз под пули не подставляй, — попросил меня Пшенкин.

По карте мы определили наше местонахождение. Я вышел на связь, доложил и услышал в ответ сердитый голос ротного:

— Какой вас хрен туда занес? Как будешь оттуда выбираться? Мы в пяти километрах на хребте над вами.

Вот это высадили летуны! Пять километров в горах — это пятнадцать километров по равнине. Ого!

— Не хрен занес, а вертолет «Ми-8»! — ответил я Кавуну. — «Духи» у нас как ладони, и пока взвод не засекли. Мы закрепились, предлагаю долбануть им во фланг!

— Подожди, спрошу у старшего.

В разговор тут же вмешался комбат.

— «Бакен-02». — Это был мой позывной. — Как видишь обстановку?

— Вижу все очень хорошо, — откликнулся я. — Внизу бой, наши прижаты.

— Это я и прижат! Понял? Чем поможешь?

— АГС и десять стволов, отвлеку часть огня на себя, накрою две-три точки «духов».

— Помогай быстрее! Много «трехсотых» и есть «ноль двадцать первые». Быстрее давай огня!

Ну, вот само собой и разрешилось: вызываем огонь на себя. АГС выплюнул большинство выстрелов ленты и накрыл два укрепления «духов», а снайпер завалил пару «басмачей». Наш дружный огонь расшевелил этот большой человеческий «муравейник» напротив наших позиций. Такой наглости афганцы, очевидно, не ожидали. Прямо под боком сидит группа русских и расстреливает героев — «моджахедов». В бинокль видно было, как мелкие отряды человек по десять перебежками двинулись к нам. Ага! Испугались окружения, канальи! Мы ведь им отходные пути отрезали.

— Бойцы, мордой в землю не зарываться! Снайпер, прикроешь меня. Я из нижнего укрытия буду бить, и немного отвлеку огонь на себя, а ты снимай духов по одному. Дубино, тоже прикрывай меня огнем!

Идея, как отвлечь на себя внимание банды, была простая. Если снять у АКСУ пламегаситель, то автомат стреляет в горах так громко, что кажется, это бьет крупнокалиберный пулемет. Пусть душманы подумают, что тут работает мощная огневая точка, и огонь перенесут с гребня на меня, тогда ребятам будет легче. Ну, право, не дурак ли?!

Укрывшись в валунах и соорудив из камней бруствер, я выпустил по направлению «духов» пару магазинов. Толку от этой пукалки на таком расстоянии никакого, но шума как от автоматической пушки. Моя стрельба произвела должный эффект. Что тут началось! Пули градом сыпались на валуны, с визгом улетали во все стороны рикошеты. Сам я стрелял лежа, приподняв руку с автоматом, попасть в меня мог только рикошет, но все равно было жутковато.

Снайпер сверху время от времени производил отстрел наступающих. Дубино, даже не знаю, прицельно ли — также вел ответный огонь. Не понимая толком, что у нас за вооружение, афганцы прекратили перебежки. Но затем, когда гранатомет, самое наше мощное оружие, перестал работать, они опять поползли изо всех щелей.

— Взводный, что слышно? — заорал я. — Почему молчит АГС? Дубино! Там остальные еще живы?

— Да живы мы! Взводный на связи, говорит просто кончились все гранаты. «Духи» все лезут и лезут. Товарищ лейтенант, я вас прикрою, трохи, а вы выползайте, а то отрежут вам отход.

Снарядив расстрелянные магазины патронами, я, как ползучий уж, выбрался из своего укрытия. Хорошо, что в небе начало смеркаться. Пули свистели, но меня враги вроде бы не видели, поэтому я и выбрался целым.

В глазах сержанта был веселье и одновременно ужас.

— Это було что-то! Я такой стрельбы еще не слыхав. Вы прикалываетесь, а нам тут не меньше вашего досталось, а могет быть и бильше. Они, наверное, ползут за мощным пулеметом, трофей хотят взять, а тут всего-то плевательница, АКСУ.

— Васька! — оборвал я его. — Стреляйте экономно, сейчас поговорю с комбатом, будем рвать когти отсюда, пока это возможно.

Взводный Пшенкин лежал в окопчике и переговаривался с Кавуном по связи. Тот наблюдал нас в бинокль и ставил задачу на выход.

— Что говорит? — спросил я у Пшенкина.

— Все роты уже отползли в укрытия, надо уходить и нам, как стемнеет. Конечно, если раньше духи не обложат нас со всех сторон. Можем опоздать с отходом…

Авиация работать уже закончила. Теперь по укрепрайону била артиллерия, а разведка, пехота и десантники отступили на ночь на дальние высотки. Мы остались вблизи «духов» совсем одни.

— Ну что, Саша, добьем последнюю ленту гранатомета по «духам» и быстро уходим! Задержимся на лишних десять минут — и нам кранты — будет уже не выбраться. Командуй взводом, а я и Дубино прикроем отход! Только минут на пять, не больше!

Черт, опять придется отходить в замыкании! — подумал я с сожалением. Теперь хотелось быстро драпать!

— Ладно, только не отставай, не засиживайся: если не успеете проскочить, то сам понимаешь, помочь тебе будет невозможно, — как бы извиняясь, сказал Пшенкин.

— Не отстану! Жить хочется не меньше твоего.

Я переполз к валунам, за которыми укрывались зам. комвзвода с двумя бойцами. Солдаты время от времени неприцельно, для острастки шумового эффекта, били вниз по склону и по противоположному холму. С каменной гряды и из распадка отвечали более интенсивным огнем: патроны враг не жалел. Темнело все быстрее.

А в сумерках и проскочим, — мелькнула в голове мысль и я уверовал в спасение.

— Ну что, товаришщ лейтенант? Надеюсь, мы не долго тут будэмо развлекаться? — с надеждой спросил Дубино; в глазах сержанта появилась явная тревога.

— Итак, бойцы, — довел я приказ своей группе. — Мы с Дубино некоторое время прикрываем отход, а вы бегом к гранатометчикам.

Обрадованные молодые солдаты быстро уползли за камни на карачках, как большие худые пауки.

— Товаришщ замполит, и мяне, и сэбэ погубите! Может, усе зараз уйдемо?