Таинственный язык мёда - Кристина Кабони

Но лучшим подарком Маргариты считала самый первый сбор меда – она изымала лишние соты, которые появлялись в периоды роения пчел.

Тогда она разрезала переполненные соты на крупные куски и хранила их в больших стеклянных банках.

– Это для доктора Ниедду, а это для дона Пилуду, пусть его пение мессы станет еще слаще после меда.

– Но ты же никогда не ходишь на мессу, Яя.

– Верно. Но священнику мед необходим. С медом все делается намного проще. Чуточку меда для языка, чуточка для души, запомни это, Анжелика. Мед услащает, не заглушая другие звуки, он подчеркивает другие вкусы, и если его смешать с маслом или с солью, он потеряет часть своих свойств, но приобретет иные. Тогда он становится душистым и незаменимым помощником на кухне.

Какой-то шум прервал ход ее мыслей. Она подняла брови и улыбнулась, но не обернулась. Она знала, кто пришел к ней в улей. Наконец-то! Сама мысль, что девочка вернулась к ней и к пчелам, переполняла радостью. А в те дни, после вторжения, ей было необходимо искать любой повод для радости.

Она дождалась, пока девочка сама подойдет к ней и почувствует себя комфортно. Анжелика запела. Пчелы благодушно летали вокруг. Вечер был очень теплым, и в воздухе витал аромат асфоделей, нежный и диковатый, как и сама девочка. Листва шуршала под ее ножками. Анжелика слышала, как малышка приближается, и чувствовала ее нерешительность. По ее шагам Анжелика четко уловила момент, когда девочка решила довериться. Но продолжала работать с пчелами.

– Госпожа царица, дорогие пчелки, вы настоящие молодцы. Мед, который вы произвели, очень вкусный.

Анжелика отщепила кусочек соты и, аккуратно держа его пальцами, обернулась, но не полностью. Протянула руку к девочке, которая смотрела на Анжелику с недоверием, но одновременно и с жадностью.

– Держи, он очень вкусный. Попробуй высосать.

Анжелика прождала минуту, затем еще одну, когда девочка наконец-то решилась взять эти жемчужные, свежие соты. Слегка улыбнулась и продолжила работать. Нужно было набраться терпения, она не хотела напугать девочку.

– Нужно угостить пчелок, знаешь? Когда делишься тем, что имеешь, с другими, ангелы улыбаются и все счастливы. – Эта старинная пословица сама собой всплыла в ее памяти. Яя постоянно повторяла эти слова. Анжелика продолжила напевать. – Это медовая рамка, ее помещают в улей, чтобы собирать мед. А это, – Анжелика указала на улей, – это нижняя часть, она называется пчелиное гнездо. С гнездом нужно обращаться очень осторожно. Это сердце улья. В нем живет пчеломатка вместе со своими пчелами-кормилицами и расплодом.

Малышка подошла ближе. Шажок, потом еще один, и она стояла уже рядом с Анжеликой. Анжелика позволила себе разглядеть ее внимательнее. На вид ей было лет семь. Все в той же желтой маечке, которая прямо посередине была перепачкана землей. А волосы… ох, волосы были тихим ужасом.

– Спорим, ты каталась по пляжу с водорослями? – заговорщицким тоном обратилась Анжелика к девочке. – Веселее всего останавливаться прямо у воды.

Девочка вытаращила глаза, и улыбка обнажила небольшую расщелину между зубками. У Анжелики перехватило дух. Она почувствовала, как что-то зашевелилось у нее в груди, нежно защекотало. Неужели вот так легко можно в кого-то влюбиться? Интересно, сейчас происходило то же самое, что когда-то у нее и Яи?

– Меня зовут Анжелика, а тебя?

Девочка молчала как рыба и больше не улыбалась. Она перевела взгляд с Анжелики на ульи. Вытянула вперед липкую ручку.

– Можешь взять себе, он твой, – сказала Анжелика.

Девочка сомневалась. Мед стекал по ее маленьким пальчикам. У Анжелики засветились глаза.

– Хочешь, я тебе кое-что покажу? – Она не дождалась ответа малышки и тоже отщипнула кусочек сот, поместила себе на ладонь и подняла вверх. Анжелика запела, и тут же пчелы налетели на соты и принялись высасывать мед. – Да, именно так, молодец, – подбадривала она девочку, когда та повторила ее жест. Малышка ничего не боялась, наоборот, она поднимала ручку все выше, чтобы пчелы могли легко на нее садиться. Немного волнуясь, Анжелика прервала пение. Прошлое указывало ей, как поступить. Воспоминание сначала затрепетало у нее в душе, а затем разрослось и достигло самого сердца.

Анжелика подошла к девочке и присела перед ней на колени, так что их глаза были на одной высоте. Это было несложно, она знала, как и что нужно было делать. Она вдруг поняла, как может помочь этой бедняжке. В свое время Яя не смогла дать ей все необходимое, не успела поделиться всей своей мудростью, потому что Мария слишком рано перевезла Анжелику в Рим. Она многого так и не узнала, слишком многого, и многие годы затем чувствовала себя неполноценной, словно чего-то недополучила. Хотя, может быть, она и ошибалась. Пусть ей рассказали не все, но многое показали. И она берегла это в виде воспоминаний, рассказов, образов. Неосознанно все увиденное в детстве сохранялось в ее душе и давало о себе знать в виде опыта, пусть и спрятанного в глубине.

В доме было тихо. Пепита свернулась клубочком на подушках у каменного дымохода в кухне. Она уже привыкла к дому, словно там и родилась. Анжелика погладила кошку и поставила чайник на плиту. Она выбрала травяной сбор и оставила его настаиваться. Затем отправилась в комнату Яи, открыла шкаф и заглянула внутрь. На полках стояло пять картонных коробок. Анжелика достала одну из них, в ней были десятки листов, исписанных мелким почерком. Пока она перекладывали листы, запах Маргариты окутал всю комнату так, что Анжелика почувствовала ее присутствие рядом. Она улыбнулась, и ей вспомнились день и вечер, проведенные с Николой.

– Ты ни за что не поверишь, Яя. Мы с Николой Гримальди снова вместе… представляешь? Его отец, наверное, не помянул нас добрым словом на том свете.

Она отчетливо помнила те два раза, что встречалась с Гвидо Гримальди. Это было там, в саду у Маргариты. Он сопровождал свою жену. Синьора Мария Антония была хрупкой, изящной женщиной. Никола унаследовал от нее выражение глаз, а вот всем остальным пошел в отца: горделивой осанкой, крепким телосложением и способностью пронзать тебя взглядом насквозь.

Синьора улыбнулась Анжелике, пока рылась в куче приготовленных для Яи маечек, выбирая лучшую, и в итоге подарила ей одну. А ее муж тем временем самоустранился от своих обязанностей и, едва коснувшись шляпы, вернулся к машине ждать жену. Он даже краем глаза не взглянул на Анжелику.

Именно тогда Анжелика поняла значение слова «пренебрежение». Это когда человек и секунды своего времени не хочет потратить на то, чтобы взглянуть на тебя, потому что ты не заслуживаешь таких усилий с его стороны.

Листок задрожал в ее руках. Анжелика дождалась, пока нить воспоминаний оборвется, и продолжила читать. Со временем она осознала, что презирать тебя может только тот, кому ты это позволяешь. Она утратила те привычки, что укоренились в ней в детстве. Но зато приобрела другие. Это были правила Яи. Каждый человек уникален, не существует в мире двух одинаковых людей, но все заслуживают одинакового уважения. В этом и состоял закон различия и в то же время абсолютного равенства, которому ее обучила Маргарита Сенес. Яя научила ее еще кое-чему: никто не может требовать, чтобы ты была с кем-то против твоей воли, если тебе не хочется оставаться рядом с этим человеком, ты спокойно можешь уйти. И никогда не пытайся менять других. Это полнейшая глупость: люди не меняются.