Пожиратель Пространства - Сергей Вольнов

Странное впечатление на меня весь этот бестолковый бардак производит. Мне почему—то казалось, что вольные торговцы должны быть существами гораздо более организованными, чётко реагирующими на всяческие происки среды обитания.

Или они на самом деле парни толковые, и на них просто какое—то затмение накатило?.. Именно сегодня?

Похоже на то. Впечатления индивидов бестолковых они не производили. В нормальном состоянии. Значит, имеет место отклонение от нормы…

Но в таком случае, ЧТО же на них могло ТАК замутняюще подействовать???

…в правой руке у меня уже нейропресс.

Как только образчик отбросит кореша, вырубленного электрошоком из моей пряжки, я ему покажу, бля, что из себя представляет озверелый дипломированный…

– Бой, замр—ри!!! – раздаётся за моей спиной громоподобный рык Бабули, и я чуток поворачиваюсь… Краем глаза фиксирую: она двумя ударами отправляет в свободный полёт по залу ещё двоих модов. Вероятно, слегка припозднившихся на раздачу.

Ба довершает разгром бара. Она бульдозером прёт ко мне, невзирая на хлипкие преграды в виде мебели и перегородок, сквозь веером разлетающиеся щепки, осколки и обломки. Притормозив в непосредственной близости, Ррри походя, синхронным ударом обеих своих трёхпалых «бит», посылает в глубочайший нокаут полуподнявшееся на ноги мурло…

И замирает, следуя собственной же команде. Голова кирутианки рывками поворачивается по окружности. Сканирование обстановки, в поиске дополнительных осложнений. Таковых не обнаруживают ни нос Бабули, ни её уши, и она поворачивается ко мне, открывает глазки и широко улыбается. Выражение морды лица при этом у ней такое делается, будто слопала в единый присест центнер шиа—рейских солёненьких квазибананов – обожаемого ею лакомства.

– Первый БУМ—Ц я услыхала, выходя из гальюна, – сообщает одобрительным тоном моя Великая Наставница, – и покуда допрыгала и застала тебя с выхваченным пресом, мои внутренние часы сделали секундный тик—так ровно восемь раз. Твоему субъективному потоку сознания это времечко померещилось, небось, неимоверно длинннннючим периодом, а, малыш?.. Но убивать модов просто так не стоит, они и без того Матерью обиженные.

– А ты чем в гальюне так долго занималась? – закономерно интересуюсь; изо рта моего во все стороны брызжет кровища, и я, отплевавшись, добавляю: – Неужто встретила по дороге кавалера—соплеменника и воспылала заняться с ним потр—рясным оральным сексом прямиком в кабинке?

Это шутка. И Ба понимает, что – шутка, но всё равно вздрагивает. Шипит испуганно:

– Тиш—ше, тиш—ше… уж—жасы какие вообр—разил… буйная у тебя фантазия, распущенная… дхорра помянешь, он и явится…

Это да. Тут она меня уела.

– А ты что же, Сол—бой, заревнова—ал? – вдруг кокетливо клонит на плечо мохнатую башку моя кирутианская красотка. Я, несмотря на то, что началась разрядка после адреналинового взрыва, по достоинству оцениваю тонкость и великолепие её юмора.

– А ка—ак же ж! – в тон ей отвечаю, и тоже голову к плечу клоню.

Самого аж трясёт от переизбытка ещё не рассосавшегося адреналина в крови: попадись мне сейчас под горячую руку ещё взвод модов, на шматки р—разор—рву!.. А ещё лучше штучки три половозрелые девицы в ряд… Всех троих обработаю так, что не забудут суперкайф по гроб жизни!

– Извините, что вмешиваюсь в ваш интимный диалог, мэм—леди и сэр—джентльмен, – вдруг слышу я сказанное на спаме откуда—то слева, похоже, из—за стойки, – но мне бы хотелось обговорить меркантильный вопрос.

Это звучит, оказывается, голос полукошки—полуобезьяны, не помню откуда такая родом. То, что заговорила с нами она, – мы с Бабулей понимаем, поворотив к ней лица, движениями голов справа налево…

– Издержки оплачу я, – раздаётся властный голос откуда—то справа, и мы с Бабулей, уподобясь «болванчику», стоящему в каюте Турбо на одной из полочек, качаем башками слева направо. В направлении источника нового голоса.

Обладатель его – нам абсолютно незнаком, но мне вдруг становится стыдно за свой вид. Ну в самом деле, что за монстр! Рожа вся в кровище, грудина вся в кровище, руки все в кровище…

Предо мною стоит высоченный человек—мужчина. У меня его внешность почему—то моментально ассоциировалась с одним—единственным человеческим словом: ЛОРД.

Наверняка – отсчитывает напрямую поколения от дхорр ведает какого по счёту колена, ведёт свой род от какого—нибудь древнеземного легендарного кинга, цесаря или дюка. Самый что ни на есть аристократ. Ходячее (шествующее! – я бы уточнил) воплощение элитно—олигархической «богоизбранности» и «голубокровости»… В каждой чёрточке породистого фэйса коего, в каждой благородной волосинке серебристо—седой гривы коего, в каждом жесте и в каждой интонации коего проскальзывает потомственная ВЛАСТЬ. Бесконечное, космосоподобное убеждение в собственном изначальном праве повелевать, мановеньем мизинца решая судьбы миллиардов: быть им живу иль не быть.

Я таких отборных экземпляров на Тау Кита Семь, при дворе красноморденького говнюка Хо, навидался. С первого взгляду распознаю. Достаточно глянуть в их зенки абсолютно—нулёвые, вакуумоподобные по цвету и температуре…

В общем, зверюга ещё тот.

Вроде меня.

Только вот я – опустившийся, «захудалый», с осквернённой «простолюдинками» кровью, опозоривший род, быдлу уподобившийся. И так далее и тому подобное.

А он – не—ет, он в полном могуществе и великолепии…

– Уберите эту падаль, – ледяным тоном, на спаме же, велит обладатель властного голоса. При нём – какие—то типчики и типшы в одинаковых «позументированных» красных куртках, смотрящихся как форменные кителя или как ливреи. Ещё одним заметным элементом дизайна этих курток являются символы, что золотисто посвёркивают на спинах и рукавах – то ли остроконечные крестики, то ли четырёхлучевые звёздочки.

Подчинённые эти, слуги, или кем они там ему числятся, начинают споро выполнять приказание. Когда между мною и Бабулей проволакивают бездыханное тело нашпигованного электричеством громилы—мода, ЛОРД говорит одному из ливрейных, почтительно замершему у плеча босса:

– Это отребье более не нанимать. Пресловутые новоприобретённые способности или миф, или никуда не годятся. Любая полудюжина моих гвардейцев выполнила бы задачу со стопроцентной эффективностью и без шума. Припортовые кварталы весьма опасны, доводилось слышать мне, но если наиболее реальное, что они могут предложить, походит на этих простофиль, то я предпочту иметь дело с нечеловеками.

Мы с Ба переглядываемся. «Ну ни фига себе наглый чел!!!» – говорит мне изумлённое выражение её лица. «Ясный пень! – наверняка отвечает ей выражение моего лица. Безмолвно вопрошаю непосредственную начальницу: – Будем мочить?!»

Ба отрицательно шевелит боковыми ушами и вежливенько интересуется на спаме: