Тринадцать заколдованных котов. Сказки и легенды Британских островов - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Причем все монеты были по два пенни.

Руманн забрал свою добычу в лучшую школу Ратэйна, что возле Килбегана. Треть всего отдал школе, другую треть разделил между приезжими учениками, населявшими семь улиц Ратэйна, а последнюю треть оставил себе и своим многочисленным ученикам.

Так рассказывают старинные книги.

В старину говорили:

Не стоит ломиться в открытую дверь.

КЕЙТ-ЩЕЛКУНЬЯ

Английская сказка

Жили-были король с королевой. Таких королев и королей много бывало до наших дней.

У короля была дочка Энни, а у королевы — Кейт. Энни была красавица, а Кейт не сказать дурнушка, да и красавицей не назовешь, но ревности между ними не было, и любили они друг дружку, как родные сестры. Зато королева завидовала красоте падчерицы, и замыслила она погубить ее красоту. Пошла она к птичнице, — а птичницы в те давние дни часто бывали злыми колдуньями, — и спрашивает у нее, как сделать Энни уродливой. Птичница велела послать девушку к ней завтра утром и прибавила:

— Пусть непременно придет натощак.

Рано утром говорит королева падчерице:

— Сходи, милочка, к птичнице, что живет неподалеку в лощине, и принеси свежих яиц.

Взяла Энни корзинку и пошла. Идет через кухню, увидела на столе корочку хлеба, взяла ее и съела по дороге.

Пришла к птичнице и просит свежих яиц, как мачеха велела, а птичница и говорит:

— Сними крышку вон с той корчаги и загляни в нее.

Сняла девушка крышку, заглянула, и хоть бы что: как была красавица, так и осталась.

— Иди к своей матери, — говорит птичница, — и скажи ей, пусть не забывает запирать кладовку.

Вернулась Энни домой, передала королеве, что сказала птичница. «Видно, успела схватить что на кухне и съесть по дороге», — подумала королева и на утро сама проводила падчерицу до порога. А Энни шла мимо поля, где крестьяне горох собирали, остановилась поговорить, нарвала стручков и съела несколько горошин.

Приходит к птичнице, просит, как накануне, свежих яиц.

— Сними крышку с корчаги и загляни туда, — говорит птичница.

Сняла Энни крышку — опять ничего не случилось.

Рассердилась птичница.

— Скажи королеве, — говорит, — не закипит котел, пока огня под ним нет.

Пришла Энни домой и передала мачехе слова птичницы.

На третий день королева сама пошла с падчерицей; сняла Энни крышку с корчаги, и превратилось ее хорошенькое личико в безобразную овечью морду.

Успокоилась злая королева. Теперь ее дочь — писаная красавица, если с Энни сравнить. А Кейт как увидела, что с любимой сестрой сталось, огорчилась несказанно. Обвязала куском белого полотна голову бедняжки Энни, взялись они за руки и пошли вместе счастья искать.

Идут они, идут, подходят к замку. Постучала Кейт в ворота, попросилась на ночлег с больной сестрой. Пустили их в замок; оказалось, живет в нем король, у которого два сына — один здоровый, а другой хворает какой-то странной хворью. С каждым днем ему все хуже и хуже. И ведь какая беда: кто ни останется у него на ночь, утром исчезнет, как будто его и не было. Обещал король подарить горсть серебра смельчаку, который проникнет в тайну болезни и вылечит королевского сына.

Кейт была храбрая девушка, решила она посидеть ночь у постели несчастного принца.

До полуночи все было тихо, а как пробило на башне двенадцать ударов, встал с постели принц, оделся и тихонько спустился вниз. Кейт неслышно за ним. Идет принц как во сне, ничего кругом не замечает.

Вышел он из замка и пошел в конюшню, где стоял оседланный конь, кликнул гончую, вскочил в седло — а сам все как будто спит. Улучила Кейт минутку и прыгнула на коня позади принца.

Скачут они по лесу, а Кейт времени не теряет, рвет с кустов орехи и кладет в фартук. Кончился лес — впереди высокий зеленый холм. Подъехал конь к холму и остановился — видно, дорога ему знакомая. Очнулся принц и произнес заклинание:

Дверь скорее отоприте

И скорее нас впустите:

Гончую, коня…

— И еще меня, — успела прибавить Кейт.

Отворилась дверь в зеленом холме, и въехали они все четверо внутрь. Спешился принц, и Кейт незаметно соскочила на землю. Откуда ни возьмись, прекрасные девушки (все они, конечно, были феи) окружили принца и увлекли с собой танцевать.

А Кейт и не заметили, спряталась она за двери и смотрит, как танцует принц. А принц танцевал, танцевал, пока не выбился из сил, и упал едва живой в кресло. Бросились к нему феи, давай обмахивать опахалами, отдышался принц, и они снова увлекли его танцевать.

Но вот снаружи пропел петух, принц поспешно вскочил на коня, Кейт опять изловчилась сесть сзади. И вместе поскакали домой.

Наутро вошли к принцу слуги, а он, как всегда, лежит на постели, в лице ни кровинки, а у огня, как ни в чем не бывало, сидит Кейт и щелкает орехи.

Сказала слугам Кейт, что ночь прошла тихо, и если дадут ей горсть серебра, она и вторую ночь проведет с больным принцем. Обещал король дать ей горсть серебра, ведь до сих пор никто не досиживал до утра у постели его сына.

Вторая ночь началась так же: до полуночи опять было тихо, а как двенадцать пробило, встал принц с постели как зачарованный, сел на коня и поскакал к зеленому холму на праздник фей. Кейт и на этот раз ухитрилась вскочить сзади. Скачут по лесу, опять она орехи с кустов срывает и в фартук кладет. Полный фартук набрала. Спряталась опять за дверь, но на принца не смотрит, знает — будет танцевать с феями, покуда не упадет без сил в кресло. Глянула по сторонам, рядом маленький эльф играет с палочкой.

— А палочка-то волшебная, — вдруг говорит одна фея. — Прикоснется ею Кейт к сестре, станет опять сестра писаной красавицей.

Услыхала Кейт эти слова и пустила по полу орехи, покатились они прямо в руки маленькому эльфу; побежал он за орехами и уронил палочку. А Кейт палочку схватила и спрятала в фартук.

Тут снаружи пропел петух, вскочил принц на коня, и поскакали они домой. Прибежала Кейт в комнату сестры, дотронулась до нее палочкой три раза. Исчезла сейчас же мерзкая овечья голова, и стала Энни, как прежде, писаная красавица. То-то она обрадовалась. Давай обнимать и целовать свою добрую сестру.

А принцу все хуже и хуже. Просит король, не посидит ли Кейт с ним еще одну ночь. Обещала Кейт посидеть, но с одним условием: если исцелит