Ведьма войны - Андрей Посняков

– Доннер веттер, я хочу знать, что ты задумала!

– Просто слушайся, – ласково посоветовала ему ведьма, похлопав ладонью по груди. – Я уже нашла вам золото, нашла добычу и женщин. Найду и воинов. Много. Сотни молодых и сильных храбрецов. Ты просто слушайся, немец. И твоя награда превзойдет все твои ожидания.

Обращенные

Вернувшись на остров, в свой первый покоренный город, казаки отдыхали девять дней.

Хотя – что значит «отдыхали»? Сидеть без дела ватажники не привыкли.

Митаюки в первый же вечер, за ужином, вслух подумала, что православным жить без церкви невместно, – и отец Амвросий, встрепенувшись, ее тут же поддержал. Уже на следующий день казаки возвели часовню.

Юная чародейка даже не представляла, что это можно сделать так быстро!

Однако пятеро мужчин с топорами еще до полудня свалили полста полуохватных сосенок, пленные сир-тя притащили разделанные хлысты на остров, где другие казаки ловко стесали их края на клин. В четырех самых толстых бревнах так же топорами, в четыре руки, прорубили глубокие пазы, поставили стволы вертикально, прикопав снизу и закрепив сверху привязанными крест-накрест жердями. А дальше – просто накидали стесанные бревна в пазы.

Пока двое ватажников прорубали в западной стене дверь, трое других, забравшись наверх, по принципу чума сложили остроконечную кровлю. Остальные в это время расщепили несколько бревнышек на тес, подали получившиеся доски наверх… И все! К сумеркам строителям осталось только водрузить на макушку крест, а отцу Амвросию – освятить новоявленный храм.

Закончив часовню, казаки, настойчивые и трудолюбивые, как муравьи, стали строить бревенчатый острог. Тут намеков юной чародейки не потребовалось – так уж русские жить привыкли, что на каждом новом месте прочное укрепление во первую голову возводили. Сперва сруб из толстых бревен с бойницами, опосля стены из частокола округ места облюбованного. Потом башни на углах. Потом клети, стены подпирающие. Потом клети землей, камнями или еще чем наполняли. Потом крыши, подклети, амбары…

Глядишь, месяца не прошло – ан уже твердыня стоит, каковую ни яйцеголовы проломить не способны, ни длинношеи снести, ни двуноги раскидать. А если еще обитатели огнем и копьями огрызаются – так лучше и вовсе ближе дневного перехода не подходить.

Окончания строительства Митаюки-нэ дожидаться не стала. Когда первый, одиночный прочный сруб казаки подвели под крышу и повесили на входе тесовую дверь – на следующее утро она разбудила мужа нежными поцелуями и, водя пальцем по широкой, покрытой шрамами груди, прошептала:

– Я вот о чем помыслила ныне, любый мой… За отдыхом и битвами мы о долге христианском совсем позабыли. А ведь клялись мы все, люди православные, язычников в веру истинную обращать! Нехорошо сие, неправильно. Грех…

– Как не обращаем? – удивился Серьга, отдаваясь умелым ласкам. – Вона, уже три города разорили, святилища сожгли, идолов для сохранности у часовни прикопали.

– Так после походов сих язычников меньше стало, милый. Однако же христиан не прибавилось.

– Как же я их прибавлю, милая?

– Отца Амвросия с проповедью в целый, неразоренный град отправлять надобно.

– Его же убьют!

– Стало быть, с охраной отправить.

– Супротив целого города его всей ватагой охранять надобно!

– Значит, всей ватагой и пойдем… – смиренно вздохнула юная чародейка. – Раненые окрепли, полон в повиновении удержат. Припасы есть, захватили изрядно. Так отчего и не сходить?

– Мыслишь, попик наш проповедью одной сможет целый город в веру свою оборотить и идола без единого выстрела забрать? – откровенно ухмыльнулся казачий сотник.

– Пусть попробует, милый, – попросила Митаюки и стала целовать грудь мужа, от шеи к солнечному сплетению, от солнечного сплетения к животу, опускаясь все ниже и ниже. – Ты же рядом… Будешь… Коли проповедь… не поможет… так ты… завершишь…

Через четверть часа атаман небольшой ватаги был согласен на все.

Молодого Сехэрвен-ми юная чародейка нашла возле моста. Лопоухий тотемник, опоясанный наборным поясом из желтых клыков волчатника, аж с двумя бронзовыми ножами на боках, да еще и с нефритовой палицей у колена, длинной упругой лозой подгонял пленников, таскающих бревна для частокола. Туника на нем была новая, из шершавой кожи яйцеголова, с тиснением, сапоги змеиные, браслеты из белых шариков, точенных из бивней трехрога. Похоже, в побежденном городе паренек неплохо разжился. Освоился в роли победителя.

– А ну, шевелись, дармоеды! – Прут опустился на спину замешкавшегося на спуске сир-тя. – Жрать вы все горазды, а как работать, так еле ползаете. Пошел быстро! Не то кишки выпущу и нуерам скормлю! Кому вы нужны такие, задохлики?!

– Вижу, даже среди иноземцев ты уже в десятники выбился, – похвалила старательного тотемника ведьма. – Я сразу поняла, что ты храбрый воин и достойный вождь. Однако хватит прозябать в правителях малых, пора подниматься в вожди великие, подминать под себя племена и советы.

– Да я легко! – обрадовался Сехэрвен-ми и хлестнул прутом ближайшего пленника. – Только скажи как!

– Да, госпожа, – хмуро поправила Митаюки, и паренек моментально посерел лицом, низко поклонился:

– Слушаю, госпожа.

– Как я и обещала, Сехэрвен-ми, – милостиво улыбнулась ведьма, – тебе надлежит стать великим вождем, который создаст союз тотемников и могучих иноземцев. Для того тебе надлежит собрать доказательства нашей победы над племенем, поклонявшимся двуногам. Среди полона есть воины и женщины известные в-в… В-в… Куда ты намерен вести нас, Сехэрвен-ми? Где столица вашего рода?

– Пы-Ямтанг, госпожа. Это большой город, стоящий в слиянии рек Ямтангу и Пын-тэс. Он даже больше города двуногов! Там великое святилище, там собираются советы вождей колдунов всех племен нуеров.

– Хорошо. Там в доказательство нашей победы нужно показать пленников из города двуногов, амулеты их вождей и колдунов. Ты же подробно расскажешь, сколь велики, могучи, непобедимы, неуязвимы белокожие иноземцы. И что дружба с ними есть залог величия всего народа потомков нуера-прародителя. А вражда с нами есть вернейший путь к погибели.

– Да, госпожа.

– Сколько дней пути до Пы-Ямтанг, если идти по воде?

– Шесть, госпожа. Придется плыть против течения.

– Прекрасно. Тогда готовься.

Убедившись, что с поисками здешней столицы трудностей не возникнет, чародейка отправилась в часовню, порадовать отца Амвросия. Однако застала у священника немца.

– У меня для тебя есть весть радостная, дщерь моя! – воодушевленно выдохнул батюшка. – Завтра мы отправляемся нести слово истинное язычникам диким! Очищать светом веры христовой заблудшие умы, спасать души человеческие!