Созидатели. В поисках рассвета - Евгения Мос

я бы уже давным-давно прыгнула в постель к кому-нибудь.

— Нет! К кому-нибудь не прокатило бы. А вот к молодому человеку, который до тебя был девственником, и на которого ты нарычала при первой встрече очень даже смешно.

— Ну хоть какой-то толк от этого.

— А ты… как вообще вышло. Ты уходила поговорить. О нееет! Я теперь не смогу от тебя слышать фразу как ты хочешь с кем-то поговорить… Что ты идешь поговориииить. — Она на последнем слове поиграла бровями, за что в нее прилетела скомканная салфетка.

— Мы поговорили.

— Я вижу.

— А что… он горяч оказался.

— Да, залпом фреддокапучино — это мощно. Охладилась?

— Нет, закажи еще.

— Горло не заболит?

— Я не делала ему… А… ты про это.

Леда снова начала смеяться, а Камилла серьезно скрестила руки на груди, напустив грозного вида.

— Еще кофе, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо.

Леда встала, чтоб сделать заказ, а Камилла поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.

Она вспоминала, как уходила. Как Фотис помогал ей одеться, спрашивал, когда они снова увидятся. Звал, зачем-то, погулять. Но она очень быстро ретировалась с места своей слабости, стараясь забыть эти невозможно зеленые глаза.

Неужели, она все усложнила? А если придется Фотиса ликвидировать, что если он со всем этим связан? Вдруг шпионит для кого-то?

Нет, не усложнила. Они просто переспали. Ей пятьсот сорок восемь лет, что она с мужчинами не была близка? Была. Было ли это когда-то проблемой? Нет. Хороший секс вообще не может быть проблемой. Это просто отличное времяпрепровождение.

Она успокоила свою совесть, поэтому, когда вернулась Леда с куском шоколадного торта, то с радостью набросилась на него, восполняя все потерянные калории и вдыхая полной грудью, чувствуя все краски мира, каждое дуновение ветра и какой, все-таки, вкусный торт. Как они так его делают? Надо такой же сделать!

* * *

Следующий день, понедельник, девушки провели в библиотеке на тысячный раз проверяя книги по мифологии. Ничего нового, конечно, не нашли. Зов молчал.

С одной стороны, было ощущение, что они все время что-то упускают. С другой, за неделю, проведенную в Фавионе среди людей, они, все-таки, немного преуспели. Что они имели? Пропажи людей на работах по добыче Азура, странную книгу, в которой чужой лист с непонятным посланием, что-то скрывающего Аминтаса, Фрону, которая готова с ними встретиться еще раз.

Немного, немало. С их возрастом неделя давно стала за день или даже за час. Но сейчас ощущения были слегка другие. Каждый день было что-то новое, события, встречи, общение. Это давало разнообразие. Как будто, им снова было по восемнадцать-двадцать лет, время, когда большой бедой было, если из-за грозы пострадали дома и год был неурожайный.

Леда вернула книгу в библиотеку, старушка пролистала ее несколько раз и вроде не заметила, что одна страница отсюда пропала. Сделала пометку в карточке и отпустила блондинку.

Во вторник было занятие как обычно у Элены, которое прошло без лишних происшествий. Преподавательница рассказывала про направления в одежде и внешний вид и как исторические события на это.

— На Элиросе были распространены салоны, где работали каламнистры. Любой уважающий себя мужчина, который имел маломальские деньги, посещал салон раз в полторы недели. Там не только подстригали волосы, делали прически, но и ухаживали за бородой, делали массаж лица и шеи. Когда была образовано наше государство, то популярность салонов не выросла. Хотя, казалось бы, больше людей — больше работы. Салоны, открывшиеся на нулевом году созидания, закрывались уже через полгода. Кто ответит, почему?

Элена обвела взглядом аудиторию и показала рукой на юношу на передней парте.

— Потому что у людей с Рокиноса, которые переселились не было денег?

— Не совсем. Стрижки не были дорогим удовольствием. Кто еще? Может быть… Леда.

Элена посмотрела в упор на созидательницу, а та слегка напряглась. Ну, конечно, она выучила ее имя. Как могло быть по-другому?

— Потому что на Рокиносе не было культуры причесок как светского развлечения. Трогать волосы — очень интимный момент. Можно было заплетать или стричь волосы своих детей или детей родственников. А также кому-то из родителей, если он одного пола с тобой. Дочь матери, сын отцу. Либо ходили к очень почтенным старикам, которые сто процентов вышли из детородного возраста. Трогать волосы друг друга могли влюбленные, даже скорее муж и жена, или жених с невестой.

Элена удовлетворенно покивала.

— Все верно. На Рокиносе, если верить старым писаниям, не было под запретом тело. Мужчины и женщины спокойно входили в добрачные связи, что для Элироса было нонсенсом и порицалось. При этом при всем, трогать волосы означало более серьезные намерения нежели совокупление. Лет через пятьдесят салоны снова стали набирать популярность, и мастер по волосам стало востребованной профессией. Было открыто много школ по всей Сореции, что повлияло на производителей инструментов и мебель. Интересный экономический факт, верно?

Элена отвернулась к доске и продолжила писать даты на доске.

В это время уголки губ Леды слегка дрогнули вверх, на нее нахлынули воспоминания. А потом взгляд слегка погрустнел. Камилла понимающе погладила ее по плечу. «Я здесь, я рядом».

После занятия они вышли из аудитории, у Леды был слегка потухший взгляд, и Камилле было тяжело оставлять ее.

— Хочешь, я не пойду на второе занятие?

— Нет, нет. Я в порядке. Иди!

— На тебе лица нет.

— Как и последние пятьдесят лет. — Она тут же приложила ладонь к губам, тревожно озираясь, чтоб ее никто не услышал. — Я справлюсь. Иди!

Камилла нехотя кивнула и удалилась.

Леда поднялась в библиотеку, и войдя в светлое помещение, почувствовала облегчение. Тихое место, молчаливые, но такие говорящие книги на старых полках.

Она прошла на второй этаж и села прямо на пол около стеллажа с математическими формулами. Если бы ее кто увидел, наверняка бы, сказал: «Не сиди, тут грязно, а у тебя светлые брюки». Но Леде давно было наплевать на одежду. Она отстирается, станет чистой и свежей. В отличие от ее души. Она очень давно не чувствовала себя свежей. Мытье головы, выбор одежды, втирание увлажняющих масел стало механическим ритуалом. А она помнила, как можно долго выбирать платье, представляя, как на нее будут смотреть. Помнила, как можно втирать цветочные масла, прикасаясь к себе и представляя, как тебя будут касаться.

Учебник по геометрии был скучный, с множеством формул, исчислений. Но когда она его читала, ей казалось будто это Софос объясняет, как вычислить площадь дома и посчитать сколько деревьев понадобиться для строительства. И еще много непонятных вещей он объяснял, которые тогда еще не особо