Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

не был так уверен в правдивости слухов об этом Эйрике. Возможно, ему просто повезло разбить римлян…

«Нет, слишком много везения», — прервал ход мысли Аларих. — «Думаю, как и со всеми слухами, надо просто давать им в два раза меньше веры. Что-то этот Эйрих умеет, как минимум, умеет воевать, но то, что он не очень умный — это теперь понятно. Сенат он, сучья сыть, учредил, ха-ха… Претор он, угу… Триумф ему дали, конечно, да-да…»

Да, опасный на поле боя противник, но как стратег… Скорее всего, не ровня Стилихону, поэтому можно не опасаться, что им будут применены какие-то чрезмерно хитрые уловки и прочие подлости в римском стиле.

Конечно, опасно недооценивать врага, как это было со Стилихоном, но Аларих просто не мог сопоставить образ выдающегося стратега, сокрушающего вандалов, маркоманнов, римлян, ГУННОВ, с тем посмешищем, что так сильно опозорилось со скорбноумными старцами…

Впрочем, Аларих пообещал себе, что будет предельно осторожен. Может оказаться так, что Эйрих Щедрый — это занавеска, скрывающая истинного военного гения.

«Этот, как его… „первый консул“ Зевта?» — припомнил рейкс. — «Валия хорошо разбирается в людях, нет оснований ему не верить. Его слова о том, что Зевта просто тупой, скорее всего, соответствуют действительности».

И тут он вспомнил о великане, о котором ходят легенды не меньше, чем о самом Эйрихе. О поедании младенцев — это бред, порождённый страхом, а вот то, что этот Альвомир всегда рядом с этим Эйрихом, ни с кем особо не разговаривает, кроме него, вечно такой будто не от мира сего — Валия как-то рассказывал, что сами остготы Эйриха почему-то уважают, но не боятся, зато боятся его гигантской тени.

— А что если…

Примечания:

1 — Моринхуур — смычковый музыкальный инструмент у монголов. Появился где-то в начале XIII века, аккурат во времена Чингисхана. Во времена монгольских завоеваний распространился на весьма широком пространстве. Ненадёжные источники болтают, дескать, даже сам Чингисхан был не дурак полабать на моринхууре. Но это не точно.

2 — Ликтор — лат. lictor — госслужащий в Древнем Риме, первоначально проводивший поручения от магистрата в жизнь. Постепенно они приобрели церемониальную и охранную функцию, потому что являлись единственными, кто имел право носить оружие, конкретно топор, вмонтированный в фасции, на священной территории Рима. В контексте произведения, остготы вернули этому госслужащему исходный функционал, то есть это действительно человек, который приложит все усилия к тому, чтобы поручения магистрата были выполнены в срок и полностью, с применением наказаний до смертной казни включительно.

Глава семнадцатая. Братоубийство

/7 июля 409 года нашей эры, Провинция Паннония, Деревня/

— Для тебя будет важная задача, сестра моя, — Эйрих поднял взгляд на Эрелиеву. — Возглавишь сотню конных лучников, будешь прикрывать последний обоз от очень вероятного налёта визиготских всадников — всех мы не удержим, поэтому поручаю эту задачу тебе.

— Зачем вообще уходить? — вскинулась сестра. — Мы ведь можем дать бой!

— Сейчас это будет на невыгодных условиях, — покачал головой Эйрих. — Я задержу их, нанесу тяжёлые потери и догоню вас. Это для того, чтобы все могли уйти. И это не обсуждается. Но ты со мной не идёшь, потому что риск слишком велик и мать с отцом мне не простят.

Эрелиева поджала губу, развернулась и покинула дом.

Остготы спешно собрались, что заняло непозволительные два дня и две ночи, после чего отправились во Фракию, к родичам, что осели там больше тридцати зим назад. Они федераты Восточного императора, давали ему клятву, но они всё ещё остготы, поэтому примут родичей, о чём уже пошёл договариваться второй консул Балдвин — его вместе с отрядом воинов посадили на восточноримский дромон, заплатив за это пятьсот солидов чистым золотом. Так он окажется во Фракии быстрее и у него будет больше времени, чтобы договориться.

Из Деревни выходит предпоследний обоз, гружённый «нереализованными» крицами, полными свиного железа. А вот последний обоз, содержащий в себе всякие габаритные ценности, останется у Эйриха. Он использует его наиболее эффективным способом. Но сначала нужно встретить братьев по крови надлежащим образом…

Основное войско остготов, за последние пару дней увеличившееся в численности впятеро, благодаря вербовке в воины почти всего боеспособного мужского населения, ушло вместе с мирными жителями, а Эйрих остался, взяв под контроль легион.

Инструкторов из римлян он тоже отправил вслед за беженцами, потому что воевать за интересы Эйриха они не подряжались, о чём сразу предупредил Лузий Русс. Эйрих не стал настаивать, потому что ему нужно полное подчинение вверенных войск, чтобы полностью реализовать свою задумку.

А задумка его базировалась на нескольких переменных, которые ещё следовало уточнить.

Разведчики его роятся вокруг двигающегося по Паннонии войска Алариха, подробно докладывая о точной численности противника, составе его войска, а также о скорости передвижения.

Даже без разведчиков Эйриху уже понятно, что войско Алариха ползёт медленно, растянувшись длинной змеёй.

И нет, было бы глупо пытаться бездумно атаковать их на марше, потому что у Алариха есть усиленные передовые дозоры, которые не могут перебить всех разведчиков Эйриха, но о передвижении крупной армии сообщат заблаговременно — тогда легион будет встречен уже готовым к бою войском и бой выдастся неравным. Нужно как-то слегка уравнять шансы и Эйрих хорошо знает, как это провернуть.

«По последним данным, он уже прошёл руины Новиодуна, а значит, скоро ему встретится река Драв, а там он либо свернёт и пойдёт на восток, вдоль русла, либо пересечёт реку через любезно присутствующий там мост старых римлян», — размышлял Эйрих, глядя на римскую карту местных земель.

Многие города, что обозначены на этой очень старой карте, уже давно не существуют, брошенные и уничтоженные природой, но даже в таком виде они служили отличными ориентирами на карте. Руины видно издалека и от них можно отталкиваться во время планирования маршрута.

И, судя по всему, визиготы уже должны были начать пересечение реки и это будет небыстрый процесс…

— Строй легион на марш, — приказал Эйрих примипилу Альдрику.

Раньше он был центурионом первой когорты, но теперь это место замещает его преемник Хадегис, тоже один из перспективных легионеров, значащихся в особом списке Эйриха.

В целом, назначение Альдрика на высокую должность имело политический подтекст, потому что Эйрих так укрепляет отношения с сенатором Дропанеем, лидером Красной фракции. Старик всё правильно понял и отнёсся к широкому жесту благосклонно. А для тех, кто не посвящён в контекст, всё выглядит как головокружительная карьера, когда новоиспечённый центурион едва пробыв на должности месяц, вдруг стал примипилом первой когорты, а это одна из самых близких позиций к военному трибуну.

На самом деле, учили новобранцев основательно, прежде всего умению быстро и чётко исполнять приказы, поэтому, когда Эйрих военный трибун, личные полководческие качества примипилов не играют особой роли. Команды отдаёт он, а их работа заключается в их исполнении.

— Есть, трибун, — стукнул себя по груди Альдрик.

В каждой когорте есть свой примипил, есть целый набор центурионов, то есть минимум двенадцать в первой когорте и по шесть в остальных, все они крепко знают свою работу, ведь не зря их столько времени готовили компетентные инструкторы из Восточной империи, имеющие за плечами суммарный опыт службы, превышающий полторы тысячи зим.

Учитывая, что каждый инструктор был ответственен за шестерых новобранцев, удивительно будет, если эти легионеры окажутся некомпетентны… Не оказались, как показало испытание кровью.

В отличие от какого-нибудь другого войска, остготский легион, легионеры которого, в честь официального названия, кое-кем прозваны «скутатами», привычен исполнять приказы быстро, без суеты и неразберихи — снаружи раздался шум кольчуг, после чего топот ног.

Легион был выстроен перед покинутой Деревней, Эйрих вышел из отчего дома, забрался на Инцитата и указал рукой направление на запад:

— Строиться в походную колонну.

Схватка будет тяжёлой, численность противника составляет, примерно, шестьдесят тысяч. Чтобы победить их, нужно убить не меньше половины, то есть тридцать тысяч наиболее боеспособных и свирепых визиготов — выглядит нереально, если использовать только шесть тысяч легионеров и полторы тысячи эквитов.