Последняя петля. Книга 8. Химера-ноль - Сергей Савинов

Что это как не уважение? Еще он сделал вид, что контролирует ситуацию, и будто бы ответил мне услугой на услугу. Но это уже такие мелочи по равнению с тем, как мы общались раньше. Да, теперь после победы над дибби-хатами нам точно будет гораздо проще договориться.

— Ты очень достойно держался, мастер, — отсмеявшись, посмотрела на меня химера.

И совсем по-земному показала мне большой палец, а Больная и Косоглазый одобрительно загудели. Приятно, крок подери, но не время купаться в лучах славы — меня ждет еще один важный разговор. И от того, насколько я буду красноречив, напрямую зависит число откликнувшихся на призыв.

— Карм Даус, — я переключился на наместника, и тот почтительно склонил голову. — Трансляция запущена?

— Мы дали объявление по всем основным каналам информации, — с готовностью ответил тот. — Тот, кто по каким-либо причинам не в сети, увидит ваше обращение на уличных экранах.

Надо же, а я ведь уже забыл о таких — вели ставили их на площадях и на крупных пешеходных улицах. Обычно там крутили рекламу «Аккумуляторов России» или социальные ролики на тему «Империя Вели нуждается в тебе». Бывало, что и новости ставили, если они, конечно, считались общественно значимыми.

Я на секунду задержал дыхание, а затем медленно выдохнул, настраиваясь. На панели приборов зажегся индикатор, показывающий, что к моему каналу идет подключение — точно, это Карм Даус дает мне доступ. Выведя на главный монитор изображение с внутренней камеры, я увидел свое сосредоточенное лицо. Самый обычный земной парень, слегка осунувшийся, но с цепким взглядом. Забавно: из-за петли я не мог меняться физически — формально для моего тела прошло еще меньше двух суток — но внутренние метаморфозы было видно невооруженным взглядом. И как я не замечал этого раньше? Изменили тебя петли времени, Максим, изменили…

— Три… два… один, — посчитал я вслух и включил трансляцию.

Внизу экрана побежали цифры — минуты, секунды, терции. На всех экранах Земли теперь был я.

— Соотечественники! — начал я и тут же уточнил: — Земляне! Меня зовут Максим Огнев, я лорд империи и глава клана Солдоков, но прежде всего человек. Над галактикой нависла смертельная опасность. Дибби-хаты, существа из глубин вселенной, движутся на нас, чтобы не оставить после себя никого живого. И даже если кому-то удастся уцелеть, еще неизвестно, не позавидует ли он мертвым. Им все равно, какого цвета наша кожа, сколько у нас ноздрей и есть ли у нас хвосты…

Обращаясь к людям, я специально подчеркнул, что безжалостные враги не делают никаких различий между разными расами — чтобы мои соотечественники поняли, что касается это всех без исключения. И вели, и акортетов, и землян, и рапаков. Поняли, что это не только их битва, и что в ней они будут не одни. Порой это очень важно осознать, чтобы хватило храбрости сделать первый шаг.

Хасси, с молчаливым сосредоточием наблюдавшая за моей речью, постепенно выводила на главный экран изображения с площадей земных городов. Москва, Санкт-Петербург, Тверь… Лондон, Берлин… Тель-Авив, Бейрут, Анкара… Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Мехико, Рио-де-Жанейро…

Где-то лил дождь, где-то — напротив, светило яркое солнце. В одних уголках мира день уже клонился к закату, в других — только-только начинался. И везде сновали спешащие по своим делам люди. Клерки в строгих костюмах, спортсмены, полицейские, дамы с собачками и без, дети, размеренно шагающие пенсионеры. Никому не было до меня дела, кроме одиноких любопытных зевак, которым, видимо, было все равно, кого слушать, лишь бы хоть что-то говорил… — Мне довелось столкнуться с дибби-хатами в жестоком бою, — продолжал я, стараясь не обращать внимание на всех тех, кому «все равно». — Они очень сильны, и даже уничтожение одного — это целый подвиг. А на нас идут миллионы и миллионы. Если мы их не остановим, будущее уже никогда не наступит. Они пройдутся смертоносной ордой по всем разумным мирам, не оставляя камня на камне! — с каждой фразой я распалялся все больше и больше, чувствуя, как во мне бурлит «гнев». — Они не разбираются, кто мы и чем мы живем! Для них мы — ничто, песчинки на дальней дороге! Я, лорд Мак Солдок, призываю добровольцев на сражение с дибби-хатами! Не важно, кто вы и кем были раньше! Какого цвета у вас кожа, в кого вы верите и на каком языке говорите! Все мы — земляне! Нам жить на этой планете и строить будущее наших детей! Покажем, что с нами нужно считаться! Что те, кто пришел к нам с войной, сами будут убиты или изгнаны за пределы галактики! Я! Призываю вас! Драться!

К «гневу» добавился «приказ», и получилось, на мой взгляд ого-го (еще бы научиться осознанно всем этим управлять). С помощью чтения эмоций я уловил мощный посыл, огромный волной доставший меня прямо на орбите. По коже невольно побежали мурашки, а я впервые задумался о том, что сила императорского генома — это не просто необычная игрушка, это реальная мощь, с последствиями которой мне теперь жить… А на экранах, контролируемых Хасси, картинка все продолжала меняться.

Я видел, как после моих слов, усиленных «гневом», а потом «приказом», все больше и больше людей замирали, поворачивались к экранам, слушали, что-то обсуждали друг с другом, показывали пальцами. Кто-то даже снимал мое обращение на телефон. И вот я произнес последнее слово — «драться!» — на площадях в тишине замерло людское марево. Лишь кое-где, например, в Токио до микрофонов долетали звуки дождя. А потом случилось это.

— Ура! — вопили в Москве, Минске и Киеве.

— Yeaaaah! — бросили оглушительный клич в Нью-Йорке и Сиднее.

Люди свистели, улюлюкали и кричали еще что-то неразборчивое… Я не мог понять, чему они радуются, и продолжающие доноситься с поверхности планеты разнообразные эмоции не особо в этом помогали.

— Что вы чувствуете? — неожиданно мне в голову пришла мудрая мысль спросить тех, кто пользуется подобным талантом всю жизнь и кто смог бы лучше, чем я сам, расшифровать скрытое в ощущаемом нами потоке.

— Гордость, — тут же отозвалась Больная. — Гордость за того, кто такой же, как они.

— Страх, — дополнил брат девушки. — Страх, что они умрут.

— Ярость, — Больная не сдавалась. — Готовность сражаться и радость от того, что их не забыли, их не посчитали бесполезными, их позвали…

— Боль, — опять заговорил второй маллари. — Боль от прощания с теми, кто откликнулся на твой зов.

Это были такие вроде бы простые слова, но все равно у меня от них по коже побежали мурашки.

— Earth! Жер! Maa! Terra! Земля! — на экранах люди выкрикивали на разных языках название нашей планеты. Но теперь я знал, что еще стоит за этой вырвавшейся на волю радостью.

Если до этого меня начинала мучить совесть, что с помощью своего генома я заманил на войну тех, кто этого совсем не хочет, то сейчас… Когда медведи помогли мне понять, когда я вижу не только общую картинку, а то, что за ней стоит — теперь я знаю, что никого не заставлял. Просто дал шанс всем тем, кто этого давно ждал или хотел!