Попутчица - Оксана Лебедева

- Он против. Он тоже считает, что нам не нужно быть вместе.

- Из-за моего отца?

- Я думаю да.

Трудно было понять, какие мысли сейчас вертятся у него в голове. Взгляд Тимура был ужасающе холодным, не выражал совершенно ничего.

- А ты? Рита, если ты боишься, не хочешь портить отношения с семьёй, то я всё понимаю. Родители - это святое. И по-правде говоря, я могу их понять. Даже, если бы не было этой ситуации с отцом, я, наверное, не лучшая для тебя пара. По крайне мере сейчас я точно не смогу дать тебе такую жизнь, к которой ты привыкла.

Нельзя даже передать какая волна злости нахлынула на меня после этих слов. И Тимур туда же? Что теперь мне и его придётся убеждать, что плевать я хотела и на его отца и на количество денег в его кошельке?!

- А что я думаю, чего хочу, вообще никого не волнует?! Это неважно да?

- А чего ты хочешь?

В одну секунду преодолев разделявшее нас расстояние, одной рукой я обхватила мужчину за шею, другой вцепилась в ремень его брюк, выдохнув Тимуру в самые губы:

- Я хочу сама решать, как мне жить, кого любить и с кем встречаться. А ещё я хочу заняться с тобой сексом. Прямо сейчас.

Пока мужчина ещё ничего не успел ответить, я с жадностью набросилась на его губы, расстегнув пряжку ремня. В меня, наверное, бес вселился, а может и сам дьявол. Но вот это его сомнение по поводу наших отношений, яростной волной пробило каждую клеточку моего тела. И похоже каждая наша ссора или хотя бы намёк на неё, будет заканчиваться подобным образом.

Тимур прибывал в шоковом состоянии всего пару секунд. А потом, оторвавшись от моих губ и обхватив ладонью затылок, заставив заглянуть в его глаза, пылающие ещё большей страстью, он уже через пару секунду смёл со стола всю посуду, усадив меня на него. И хотя в любовных делах я была совсем ещё новичок, я старалась перенять инициативу у Тимура. Сейчас мне даже не нужны были ласки и его нежность. Не знаю, почему нас так заводили ссоры, но мы целовались как бешеные, срывая друг с друга одежду и жадно вырывая голодные стоны.

Уже после, когда мы оба валялись на полу, я, пытаясь восстановить дыхание и немного привести в порядок, творившийся на голове кошмар, осторожно прикладывала ватку к спине мужчины, там, где особо ярко были видны следы от моих ногтей и выступали капельки крови. А Тимур совершенно наглым образом смеялся, видя как заплывают краской мои щёки. Одно дело сходить с ума во время секса, а совсем другое, наглядно рассматривать следы своего 'безумства'. Чёрт, даже не думала, что я такая...бешеная. Хотя по-правде, мне совершенно не было стыдно. Наоборот, появилось желание ещё краше расцарапать спину Тимура, чтобы он, наконец, прекратил смеяться.

- Ну, ты всё-таки и маньячка! Я из-за тебя опять на работу могу опоздать.

- А кто тебе мешал уйти? - лукаво улыбнувшись, я устроилась на груди мужчины.

- Уйти? Каким образом? Ты зажала меня у плиты, вцепилась в ремень брюк, начала яростно дёргать ширинку, а в нескольких сантиметрах от твоей руки находился нож. Я, знаешь ли, как-то не рискнул отказать тебе при таких обстоятельствах.

Хорошенько приложив мужчине по плечу, я всё-таки не смогла сдержать улыбки.

- Ты невыносим!

- Главное, что ужасно тобой любим!

- Знаешь, когда-нибудь я тебя точно придушу! - после того как Тимур рассмеялся, я перебралась к нему на живот, вцепившись ладонями в шею мужчину. - Вот, правда, порву, как Тузик грелку!

Вербицкий расхохотался ещё сильней, да и я, из-за того, что даже руки дрожали от пробивающего всё тело смеха, не смогла привести свой план по убийству в действие. Правда, 'минутка юмора' продлилась недолго. Обхватив ладонями моё лицо, Тимур, глядя мне в глаза, уже совершенно серьёзно спросил:

- Скажи, ты, и правда всё для себя решила? Не пожалеешь?

- Решила, а пожалею или нет, зависит, наверное, от нас обоих. Во всяком случае, если мы и расстанемся, то это будет наше решение. Ты прав, родители - самые близкие люди и я их очень люблю. Но это всё-таки моя жизнь и я сама решу, как ей распорядиться.

Нельзя даже описать какой прилив восторга я чувствовала в последующие несколько дней. Я действительно прибывала в небывалой эйфории только от одного, кружащего голову ощущения свободы, полной самостоятельности. Я сходила с ума от того, что не нужно было прятаться, мы с Тимуром могли спокойно идти вместе по улице, держась за руки, и целуясь, через каждые пять секунд. И эту идиллию не смог нарушить даже разговор с отцом, который состоялся дня через три после того, как я вернулась от брата. Хотя это и разговором-то назвать было трудно. Всего лишь пара фраз. На вопрос отца, не поменяла ли я своё решение после встречи с Артуром, я ответила твёрдое 'нет'. Дальше он поинтересовался всё ли брат рассказал мне и, узнав, что я в курсе всей истории, замолчал на несколько долгих минут. В итоге я сама возобновила разговор, пытаясь донести до родителя, что я очень люблю и его, и маму, но хочу жить самостоятельно. Почему-то именно на этом слове глаза отца загорелись. Причём...не очень радостным блеском. Он ответил только, что больше не будет ничем мешать моей 'самостоятельности' и сразу же уехал. А я, ещё несколько дней прибывая в лёгком волнении, постоянно ожидая какой-то подвох, в итоге успокоилась и опять окунулась в эту бездну какого-то совершенно ненормального счастья. Когда Тимур был рядом, для меня действительно переставал существовать весь мир. Я жила этим мужчиной, порой, даже утирала слёзы какой-то просто болезненной радости, когда просыпалась в его объятиях и ещё минут пять, до того как прозвенит будильник, вырисовывала совершенно нелепые узоры на его груди.

Мне казалось, что всё наконец-то устаканилось. Родители смерились с моим решением. И теперь я, конечно же, должна была быть счастлива с Тимуром до конца своих дней. Вообщем фантазия моя разбушевалась. Да и мечты с каждым днём намеренно заводили в безвыходный лабиринт. Правда, наверное, самое парадоксальное во всей этой ситуации, что я в итоге получила то, что и хотела. Отец не стал, как я боялась, устраивать нам какие-то препятствия. Он всего лишь позволил мне жить абсолютно самостоятельно. Со всеми отсюда вытекающими. И поняла я прелести этой самостоятельной жизни, только примерно через месяц. Когда бежала в институт, ужасно опаздывая на пару, и пыталась дозвониться до Карины, чтобы та предупредила, что я немного задержусь. Но мой телефон почему-то был заблокирован. Я впрочем, сразу и не предала этому особого значения. Решила даже, что он просто сломался. Но когда в коридоре наткнулась на декана и тот попросил меня зайти к нему в кабинет, уже минут через пять нашего разговора весь мой сказочный мир рухнул.

- Опаздываем, Самсонова? Что-то в последнее время студенты уже совсем распоясались.

Декан усмехнулся, а я стыдливо потупила взгляд.

- Извините, я буду выходить из дома пораньше.

- Это, конечно, замечательно, но боюсь, скоро в этом просто не будет необходимости. То есть я хочу сказать, что ваше обучение в нашем институте может завершиться с началом нового семестра.