Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

– Так, а ну хватит! – потеряв терпение, Рэдфорд сам с силой обхватил ее за плечи и быстрым шагом провел ее в свою каюту. Поколебавшись, Макферсон направился за ними, сделав знак державшим Эдварда матросам вести его следом.

– Ты отлично знаешь, что я не могу сейчас рассчитать Моргана. Без него команда взбунтуется раньше, чем мы успеем добраться до Тортуги! – оказавшись в каюте, Джек явно больше не намеревался держать себя в руках и дал волю гневу. Эрнеста, нарочито не севшая за стол напротив него, прислонилась к стене и запрокинула голову, кривясь от боли. Генри, протиснувшись в дверь с полотенцем, смоченным в воде – Эдвард почему-то не сомневался, что, если проверить, та окажется абсолютно ледяной – протянул его девушке, осторожно придержав ее руку.

– Вам плохо? Может, позвать мистера Халуэлла? – принялся тревожно спрашивать он громким шепотом, от которого Эдварда замутило. Джек, судя по выражению его лица, тоже был не в восторге от такой трогательной заботы, но все же недовольно пододвинул ей табурет и со стуком выставил на стол стакан воды:

– Выпей. И вытри кровь, я подожду.

– Спасибо, Генри, – слабо кивнула Эрнеста, наконец начиная вытирать размазанную по лицу отвратительно выглядящую ало–бурую массу. Делала она это медленно и вдумчиво, каждый раз глубоко выдыхая, когда мокрая ткань задевала переносицу, хотя по отсутствию синяка или изменения положения костей Эдвард мог уверенно сказать, что никакого перелома у нее нет. Но его никто не спрашивал – и это было даже хорошо: если кто и мог одержать верх над Рэдфордом в подобной схватке, то лишь Морено.

Закончив вытирать кровь, Эрнеста облокотилась о стол, положила руки на сцепленные под подбородком пальцы и заговорила заметно тише прежнего:

– Я не прошу тебя выгнать Моргана из команды. Могла бы, но не стану, потому что не хочу доставлять тебе лишних проблем, Джек. Однако нельзя оставить без внимания эту его последнюю выходку! Он стал слишком много себе позволять, слишком много даже с учетом той пользы, что он приносит. Если ты промолчишь, то Морган будет знать, что ему дозволено все, а матросы – что капитан Рэдфорд не вступится за них, даже если они вовсе ни в чем не будут виноваты.

– А так они узнают, что штурман Морено всегда заступается за них и может убедить капитана в чем угодно, – Рэдфорд тоже уже сел за стол и теперь яростно комкал бумаги, не сводя с нее подозрительного и не слишком дружелюбного взгляда. – Я рад, я искренне рад, что ты освоилась в команде за столь короткий срок, но не надо утверждаться в ней за мой счет!

– Джек, я думаю, мисс Морено совсем не это хотела сказать, – робко вмешался Генри, и его слова неожиданно оказались услышаны: и Рэдфорд, и даже сама Эрнеста повернули в нему разгоряченные лица. Ободренный юноша решился продолжить: – В команде тоже часто говорят, что мистер Макферсон… позволяет себе лишнее, а ты почему-то не обращаешь на это внимания – значит, и жаловаться тебе бесполезно.

– Но это же действительно так! Почему я должен… – сквозь зубы начал Рэдфорд, но крепившийся до этой минуты Эдвард Дойли не дал ему договорить:

– Потому что все знают, что своей команде вы разучились верить после того, как оказались за бортом после мятежа! Все, все знают! Что этот ваш цепной пес Морган обеспечивает вам спокойный сон по ночам, а за это вы прощаете ему разные «мелкие шалости»!.. Мелкие, мельче некуда! Мельче – разве что этот несчастный мальчишка, до которого вам и дела нет! Вы вот до сих пор трясетесь – а ему как теперь жить?..

– Мистер Дойли, сейчас же прекратите! – не сводя глаз с побледневшего до светло–желтого цвета лица Рэдфорда, резко оборвала на полуслове своего помощника Эрнеста. Эдвард запнулся, тяжело дыша, но все же подчинился, и, похоже, вовремя: Джек, непроизвольно поднявшийся на ноги во время этой отповеди, вновь тяжело рухнул на стул и закрыл лицо руками.

– Чего ты хочешь? – не поднимая головы, наконец бросил он. Все присутствующие невольно покосились на Эрнесту: и так было понятно, что вопрос адресован только ей.

– Наказания для Моргана. Не обязательно очень строгого, но показательного, – твердо ответила она. Рэдфорд мотнул головой:

– Я не стану ради какого-то мальчишки, который вдобавок еще и сам вился вокруг него вьюном…

– Джек!.. – внезапно очень громко, даже не попытавшись сдержаться, вскрикнула Эрнеста, причем лицо ее исказилось гримасой какой-то острой, хоть и не видимой никем боли. Прижав правую руку к груди, она рывком отодвинулась от стола и вскочила на ноги, глядя на Рэдфорда сверху вниз. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, затем Джек неожиданно чуть заметно вздрогнул и опустил глаза.

– Я думала, что ты-то уж точно не отнесешься к этому вот так, – с горечью вымолвила девушка и уже повернулась было к двери, словно желая выйти, когда Джек неожиданно кивнул:

– Хорошо. Будь по–твоему. Морган получит то, что заслужил. Мистер Макферсон! – в его голосе зазвучало нечто похожее на прежнюю властность. – Этим я займусь сам, а вы отведите господина под… подштурмана в карцер и заприте на сутки, чтобы знал, как лезть в драку и пререкаться со своим начальством. И… пригласите команду наверх. Думаю, этого будет более чем достаточно.

– Но, Джек!..

– Я все сказал! – отрезал Рэдфорд и, немного помедлив, чуть тише велел: – Иди к себе, обработай лицо и успокой мальчишку. Я пришлю к вам Халуэлла.

Мгновение Морено колебалась, затем, закусив губу и внимательно взглянув на Эдварда, которого уже снова взяли за плечи, повернулась и направилась обратно на палубу, а оттуда – в трюм.

Карлито уже ждал ее: сидел все так же, прижимая к груди перепачканную кровью ткань жилета, и полными какого-то обреченного ужаса глазами глядел на дверь. Но Эрнеста не стала даже ругаться, хотя на лице ее и появилось на секунду немного раздраженное выражение:

– Не бойся так. У меня тебе никто не причинит вреда. – Подойдя к сундуку, она вытащила из него чистую тряпку и медный, как следует вычищенный таз: – Давай ты пока разденешься и умоешься, а я поищу для тебя какую-нибудь одежду на смену. – Увидев, как мальчишка в ужасе вновь вцепился в ворот жилета, она терпеливо повторила: – Говорю же, не бойся. Раздевайся, я пока схожу за водой.

Уже спустя почти четверть часа, когда она, с трудом убедив Карлито снять перепачканные и висевшие рваными клочьями штаны и обработав наиболее крупные раны на спине и пояснице самостоятельно – призванный Джеком Халуэлл заходил к ним, но юноша с такой мольбой посмотрел на Эрнесту, что она, вздохнув, вышла в коридор и пообещала, похоже, все уже понявшему судовому доктору, что справится сама – лишь после этого Карлито осмелился еле слышно шепнуть, почти не разжимая губ:

– Что теперь будет?

– С тобой – ничего, – отжимая тряпку, спокойно ответила Эрнеста. – А вот Моргану, полагаю, все же выпишут на спине скрижали Моисеевы… Мало, конечно, я бы за такое отправила на доску, но его пыл это должно поостудить. К тебе он больше не подойдет, – она сама была далеко в этом не уверена, но смертельно бледного мальчишку требовалось успокоить немедленно: он и без того был, казалось, готов в любой момент рухнуть в обморок: