Физрук 5: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

Сейчас поднимемся в обеденный зал и не спеша все обсудим.

Я как раз поставил свою «Волгу» возле ресторана «Космос». Прикипел я к нему. Да и был он ближе всего к дому. Меня встретили в нем с почетом. Метрдотель проводил нас с Тигрой к свободному столику, хотя зал вечером в пятницу отнюдь не пустовал. Моя спутница с любопытством озиралась. Видать, не бывала еще здесь. А вот космическое меню ее насмешило. Тем не менее, она заказала блюда с самыми необычными названиями. Я попросил принести легкого вина.

— Если я правильно тебя понимаю, — продолжала разговор Тигра. — Тебе не нужна вся эта театральная мишура — картонные доспехи, деревянные, крашенные серебрянкой мечи и плюмажи из куриных перьев? Рыцарский орден для тебя — не инсценировка, не клуб по интересам, а некая спаянная группа, способная решать реальные задачи?

— Отлично формулируешь, — кивнул я. — Однако должен внести поправки… Спаянной группой, способной решать реальные задачи, может быть и бандитская группировка, а я как раз хочу, чтобы ребята не были таковой даже на уровне двора, не говоря уже о большем.

— От этого может спасти только духовное развитие, — сказала Антонина Павловна.

— К этому я и веду… Ты же много читала, Достоевского, разные там философские учения… И поэтому я хочу спросить у тебя, какое из них подойдет для мальчишек, чтобы поставить им головы на место?..

— Это, смотря что ты называешь головой, поставленной на место?

— Я хочу, чтобы они отличали хорошее от плохого, защищали слабых, любили Родину, стремились к лучшей жизни не столько для себя лично, сколько — для своих соотечественников — ближних и дальних…

— Хорошая программа, даже прекрасная, — кивнула моя собеседница. — Вот, что я скажу тебе, Саша. Никакая им философия сейчас не прикипит. Двенадцать-четырнадцать — пока не тот возраст. Вот, когда им стукнет восемнадцать— двадцать — тогда можно уже и с философией подходить.

— К тому времени они школу окончат и — фьють! Только я их и видел.

— Правильно! — согласилась Разуваева. — Начинать надо либо сейчас, либо — никогда.

— Ну так и что ты мне можешь предложить? — спросил я. — Учти, что не только в банду, но и в религиозную секту я не хочу своих пацанов превращать… Я же не Кеша Стропилин.

— Спасибо, что напомнил, — нахмурилась Тигра.

— Прости, если задел…

— Не за что мне тебя прощать…

— Ладно, давай не будем об этом… Ты мне скажи, на что пацанов ориентировать, если религия мимо, официальная идеология — мимо, философия — тоже?..

— Про идеологию, ты бы потише, — прошипела директорская дочка, оглядываясь.

— Я только хотел сказать, что пионерия и комсомолия — они и без меня будут их воспитывать, хотят они этого или нет…

— Не волнуйся, я правильно тебя поняла, — проговорила Антонина Павловна. — Странно, что ты не видишь ответа на свой вопрос, когда он лежит на поверхности… Более того, ты уже почти и ответил на него, говоря о рыцарском ордене!

— Ну не томи уже, что ты за человек!

— Объединить их и увлечь сейчас может только сказка.

Мне показалось, что я ослышался.

— Как ты сказала? — переспросил я. — СКАЗКА?

— Да.

— Погоди, они же не шестилетки, чтобы им про Незнайку и волшебника Изумрудного города впаривать!.. Они сейчас, если и читают, то о пиратах, тех же рыцарях, ну или — сыщиках… В крайнем случае — о ракетах…

— Плохо ты знаешь своих пацанов, магистр, — усмехнулась моя собеседница.

— Почему магистр?

— А кто же? Человек, возглавляющий рыцарский орден, именуется магистром.

— Ладно, хоть горшком назови… Только почему ты считаешь, что я их плохо знаю?

— Ну вот потому, хотя бы, что все время твердишь — пацаны, пацаны… Рыцарский орден не стоит путать с монашеским. Рыцари обета безбрачия не давали, если они конечно не были монашествующими, да и те сим обетам пренебрегали.

— Хочешь сказать, что в орден надо включить и девчонок?

— Не обязательно, но где-то рядом они должны быть. Если брать рыцарство в его идеальном образе — это прежде всего культ Прекрасной Дамы и Святого Грааля!

— А это что еще за зверь?

— Читать надо больше, товарищ учитель, — вздохнула Тигра. — Святой Грааль — это чаша, куда стекала кровь Иисуса Христа, когда он висел на распятии… В рыцарских средневековых романах — рыцари Круглого стола проводили жизнь в поисках этой священной реликвии.

— Получается, опять религиозный дурман.

— Подожди! — отмахнулась она. — В данном случае — это символ стремления к высшей цели… Я говорю о том, что рыцари твои должны иметь такую цель и должны с чем-то сверять свои поступки.

— С этим я согласен и, кажется, начинаю тебя понимать, — пробормотал я. — Сказка должна соответствовать их возрасту и отвечать за идеологию ордена.

— Да.

— Прекрасно, только где взять такую сказку?

— Ты должен придумать ее сам.

— Тогда это дохлый номер! Какой из меня Андерсен и уж точно — не третий Братишка Гримм!

— Не торопись, — улыбнулась Антонина Павловна. — Подумай. Покопайся в себе, ну не знаю… Вспомни, наконец, детство…

— Ладно, я постараюсь…

Пока мы спорили, официант принес заказ и наполнил наши бокалы. Я опорожнил свой и принялся кидать в себя куски «космической» котлеты, обмакивая их в «межпланетный» соус. Мне надо было запить и заесть постигшее меня разочарование. Нет, не в Разуваевой — в своем замысле, которым я жил вот уже несколько дней. Логику моей начитанной собеседницы следовало признать безупречной. Любое объединение людей, не зависимо от возраста и пола, должно опираться в своей деятельности на идею, особенно — если это объединение добровольное.

Объединить мальчишек не из-под палки можно только либо играя на их самых низменных инстинктах, либо — на тяге к чему-то красивому и светлому. И если официальная идеология, религия и философия не подходят то остается только сказка! Могу ли я сам придумать такую сказку? Вряд ли! Остается только найти такого сказочника на стороне. Годится ли для этого литейский классик Миня Третьяковский?.. Сомневаюсь… Конечно, ему можно заказать написать такую сказку и он может быть даже сумеет сделать это, но придумать ему фантазии не хватит.

Блин! А ведь у меня есть такой сказочник! Можно сказать, под рукой! Алька Абрикосов