Техноведьма. Мастер дверей - Марина Дробкова

– Гранд подойти не может, – невозмутимо ответил голос. – Вы можете передать ваше сообщение через меня, конде Антон.

– Спасибо, я предпочел бы переговорить с грандом лично. Когда он освободится?

– Не могу ничего вам сказать, конде Антон.

– Я перезвоню позже.

Антон повесил трубку.

– Кажется, дело действительно плохо, – проговорил он, взглянув на Виталика.

– Мы снова воюем? – с готовностью отозвался тот.

– Этого сейчас хотелось бы меньше всего!

Прибыл майор. Вошел и отдал честь взмахом руки.

– Мне жаль сообщать вам это, майор, но вы немедленно отправляетесь с отрядом на Рока-Алада. Возможно, опасность угрожает гранду.

Майор вытянулся в струнку.

– Вы должны прибыть незамеченными и как можно быстрее оценить обстановку. Я присоединюсь к вам при первой возможности. Если до моего появления выяснится, что под угрозой жизнь гранда, вы знаете, что делать.

– Слушаюсь, конде.

– Это не все. На острове находятся двое детей-техно. Разыщите их и постарайтесь помочь.

– Я понял!

– Желаю удачи! И ждите дальнейших распоряжений. Помните, что на Рока-Алада вы по-прежнему подчиняетесь моему отцу.

– А если…

– Если мой отец перешел на сторону врага, вы хотите сказать? – усмехнулся Антон.

– Простите, конде.

– Я не допускаю такой мысли. Но если вдруг подобное случится, вы подчиняетесь только мне, майор. Выполняйте!

Майор откланялся и немедленно покинул кабинет.

Антон кивнул Виталику, и они вновь заторопились на улицу.

Лес был уже в городе – везде. Деревья прорастали прямо на дороге, тянули ветви в окна домов, перегораживали путь.

– Мало времени. Сейчас мы направимся к озеру, – объявил Антон. – То, что ты там увидишь…

– Я не должен никому об этом сообщать?

– Наоборот. Если со мной что-нибудь… В общем, запомни, Виталий, все, что там будет. Возможно, тебе придется потом рассказать это другим. Особенно одному человеку.

Антон тут же пожалел, что сказал это. Видимо, так подействовало ощущение важности момента, он и разболтался. А не надо было. Не стоит вешать на пацана дополнительное бремя.

– Ирине Андреевне, да? – не дождавшись, когда конде снова заговорит, спросил Виталик.

– Да.

К озеру они подошли, когда солнце начинало садиться, спустились к самой воде. Легкое движение – и в руках у Антона появился шар, который Виталику доводилось видеть раньше. Вертится, распространяя сияние.

– Я всегда мечтал увидеть его вблизи, – вырвалось у Виталика.

– Теперь ты сможешь еще и подержать его. Чуть позже.

– Вы хотите… – вдруг понял Виталик, – сделать то же, что делал серый орден?

– Не совсем. Когда-то манаров было всего два: один у демиурга – это «Звездный путь», манар-созидатель, и второй – «Светлый лес» – у серого ордена. С помощью манара охраняют границы других миров, в том числе мира мертвых.

– Так, значит, Юлина мама…

– Нет. Вызвать ушедших с его помощью нельзя. Ни один манар не вернет нам тех, кто умер или кого убили. Серые всего лишь вызвали картину из прошлого. Но, может быть, ты слышал о белых девах?

– Да. Я даже видел их, они похожи на лебедей.

Конде улыбнулся:

– Еще одна легенда. На лебедей похожи только лебеди. Белые девы, как им и положено, похожи на людей. Это те, кого объяла столь глубокая печаль, что не стало сил для жизни.

– Это… только женщины?

– Да, как ни странно. Мужчины обычно не поддаются столь глубокой печали. А если поддаются, то просто умирают от разрыва сердца. И волшебство тут бессильно. Но женщину можно вернуть только один раз. После этого манар нужно передать другому хранителю. И я собираюсь передать его тебе после того, что сейчас сделаю.

– Но почему именно мне? – воскликнул Виталик.

– Потому что хранитель манара должен обладать свойствами волшебного существа или техноволшебника. И лучше, если это будет орлан и мужчина. Кроме того, тебе нужно добраться до Безымянного и, скорее всего, не в одиночку. «Звонкий голос» не помешает.

– Звонкий голос – это…

– Это имя носит мой манар. В нем – голоса объятых печалью. Ты ведь никогда не слышал, чтобы это озеро как-нибудь называлось, верно?

– Никогда. Оно никак не называется.

– И тем не менее оно когда-то и было названо «Глубокой печалью». Но однажды название просто перестали произносить. О нем не хотели вспоминать, потому что оно было связано с горем и потерями. Возможно, я не вернусь сюда больше, поэтому делаю то, что делаю. Но хватит уже слов.

Конде подбросил шар и произнес:

– Хочу вернуть того, кому однажды позволил уйти.

Мир качнулся. На несколько мгновений стало темно, и Виталик увидел, как по берегу бежит молодая женщина в светлом платье, неся на руках двоих детей. А еще он слышал музыку – слов не было, просто мелодия.

Но это быстро прекратилось, Виталик вернулся в реальный мир. Снова озеро, низкий берег, закат едва загорается. А между ним и конде на песке стоит та самая женщина в том самом платье. Только сейчас она выглядит немного старше.

– Гражданка 12-Мэ-А! Вы меня помните?

– Помню ли я вас? Отлично помню, хотя вы и изменились.

– Я выполнял свой долг. Простите меня, если можете простить. Но сейчас я поступил бы так же.

– Мои дети…

– С Аней я только что разговаривал по телефону, она сейчас на Рока-Алада. С ее слов, там же с ней и ваш сын.

– Алеша!

– Прошло много лет, и я забыл ваше имя.

– Анастасия Молчанова.

– Анастасия. Конечно.

За разговором Антон заметил на елке черную тень и очень быстро понял, что это огромная летучая мышь. Он не подал виду, что обнаружил ее. Мышь некоторое время висела на ветке, затем поднялась и упорхнула в сторону чащи.

– Виталий, – быстро проговорил конде, – возьми манар. Теперь он твой. Что бы ни случилось, не отдавай его никому. В полете он всегда будет с тобой.

– Но я не умею им пользоваться!

– Он сам тебя научит. Мне надо срочно отлучиться. Проводи Анастасию в Дом и объясни все Ирине Андреевне.

– Но вы еще вернетесь? – с беспокойством спросил Виталик.

– Я вернусь. Ждите меня.

С этими словами Антон ударился о землю и взмыл. Он летел над верхушками елей, высматривая внизу свою добычу. Рука совсем зажила, двигался он, как и раньше, стремительно, и ничто не помешало ему очень быстро обнаружить мышь, висящую на одной из верхних веток. Она издавала ультразвук и явно занималась тем, что сообщала кому-то информацию.