Камень духов - Александр Кердан

«Что это? Он умирает?» – мысли у Марии путались. Тем временем совсем рядом раздались выстрелы. Люди на площади заметались. Марию и Гереру чуть не затоптали. Она позвала на помощь, но ее никто не услышал, более того – все отхлынули от нее, как от прокаженной. Мария посмотрела перед собой и поняла причину. Прямо к ней с ножом в одной руке и с ружьем в другой бежал индеец. Мария узнала Помпонио.

Колокол продолжал звонить, но Мария не слышала его, словно моментально оглохла. Индейца от Марии и Гомеса отделяло всего несколько шагов, но время, которое потекло теперь по другому измерению, позволило ей найти на ощупь рукоять одного из пистолетов Гереры, вытащить его, взвести курок и выстрелить в упор в набежавшего разбойника.

Кровь брызнула ей на платье, на лицо и руки. Помпонио сделал еще пару шагов и упал в ноги Герере. Мария взглянула на обагренное платье и на поверженного индейца и лишилась чувств. Она не видела, как Помпонио, собрав силы, протянул руку к амулету, висевшему на поясе черноусого, зажал его в кулаке и затих, улыбаясь чему-то мертвой улыбкой.

6

– Эти краснокожие, мой друг, в ярости делаются безумны, как раненый гризли… Мне приходилось встречаться с таким подранком однажды… Miseriocordia!Кто бы мог предположить, что индейцы, эти кровожадные дикари, не побоятся заявиться в президию, где полно солдат, да еще в такой день… – Падре Альтамиро отхлебнул золотистого вина, припасенного хозяином для дорогого гостя, и спросил: – Где вы умудряетесь в нашей глуши доставать такое изумительное каталонское, признавайтесь, сеньор Кирилл?

Хлебников добродушно улыбнулся и развел руками.

– Что? Неужели это коммерческий секрет? – настоятель монастыря шутливо погрозил пальцем Хлебникову. – Вы, купцы, – народ, любящий тайны, не перестаете удивлять меня тем, что совершаете немыслимые чудеса. Думаю, окажись люди вашего сословия на луне, они и там нашли бы, где выгодно купить хороший товар и кому его столь же выгодно продать…

Падре Альтамиро приехал в заселение Росс, чтобы выразить русским благодарность за помощь в восстановлении его миссии, пострадавшей от торнадо. За обеденным столом он поделился с Хлебниковым и Шмидтом новостями о происшествии в Сан-Франциско, слух о котором уже докатился до Росса. О случившемся рассказали промышленные, которые работали в испанской миссии и намедни вернулись назад. Наверное, Альтамиро это было известно, и своим отступлением о вине и комплиментами в адрес хозяев хитроумный падре стремился подогреть интерес к собственному рассказу, уже утратившему для слушателей новизну.

Словно угадав уловку настоятеля, Хлебников спросил:

– Я слышал, сеньор Герера серьезно пострадал?

– Я бы так не сказал… – падре почувствовал, что русским известно не все, и теперь тянул с ответом, интригуя слушателей.

– Мне говорили, что пуля попала полковнику прямо в грудь…

– Это правда. Но… – Альтамиро, как опытный игрок, выложил свой главный козырь. – Герера остался жив. Его спасла кольчуга, надетая под мундир. Пуля застряла прямо против сердца. И хотя ее удар поверг полковника наземь, но не причинил вреда, если не считать синяка на теле да глубокого обморока.

– Слава Богу, – перекрестился Шмидт. – Но сколько же было нападающих?

– Это одному Господу известно… Кто говорит, что разбойников было несколько десятков, кто утверждает, что не более трех… Достоверно можно говорить лишь об индейце, который был убит во время налета. Вы, наверное, уже знаете, что это знаменитый Помпонио, но ни за что не догадаетесь, кто отправил негодяя на тот свет… – Альтамиро снова сделал многозначительную паузу.

– Не томите, ваше преподобие, – попросил настоятеля Шмидт. – Кто же этот смельчак?

– Не он, а она. Молодая сеньора Герера! – падре мог быть доволен произведенным эффектом. Оглядев изумленные лица русских, он продолжал: – Да-да, милостивые сеньоры, этот подвиг совершила сеньора Мария. Я сам не поверил своим глазам, но так оно и было. Когда этот кровожадный дикарь приблизился к ней на расстояние трех шагов, она выстрелила в него из пистолета и сразу – наповал… Так, точно всю жизнь только то и делала, что сражалась с краснокожими… Потом, конечно, как это у слабого пола водится, лишилась чувств, но согласитесь, какова…

– Смелая девушка, – подтвердил Хлебников, – но мне жаль ее…

– Почему? – удивился испанец.

– Ну как же… В день свадьбы такое несчастье…

– Но ведь все остались живы: и она, и жених… Неужели вы пожалели этого индейца, мой друг? Разбойник получил то, что давно заслуживал! – голос падре приобрел железные нотки.

– Дорогой падре, – осторожно заметил Кирилл Тимофеевич, – убийство есть убийство. Даже ежели таковое совершено во имя спасения собственной жизни, оно не может пройти бесследно. Особливо для молодой барышни, только-только вступившей в брак…

– В этом я с вами совершенно согласен. Честно говоря, мне тоже жаль сеньору Марию. Я вам как-нибудь расскажу почему… – падре опять многозначительно умолк.

– Господа, мне надобно отлучиться по делу… – тактично улыбнулся Шмидт, поднимаясь из-за стола. – Если вы не возражаете, я присоединюсь к вам чуть позднее…

Когда за начальником заселения закрылась дверь, Хлебников сказал:

– Если я вас правильно понял, вы не хотели говорить в присутствии господина Шмидта. Ваша предосторожность кажется мне излишней. Карл Иванович – человек надежный и не из болтливых.

– Разумеется, сеньор Кирилл. Но моя информация носит настолько конфиденциальный характер, что…

– Падре, мне не хотелось бы влезать в чужие тайны. У нас в России говорят: много знать – мало спать…

– О, я хорошо понимаю вас. Я и сам, прости меня, Господи… – Альтамиро поцеловал нагрудный крест и быстро зашептал молитву. Хлебников ждал, когда он продолжит. – Я и сам никогда не нарушил бы обет молчания, – посмотрев в глаза русскому, наконец сказал настоятель, – когда бы это не касалось вашего соотечественника. Я говорю о доне Деметрио…

– О лейтенанте Завалишине?

– О нем самом. Мне показалось, что вы дружны с ним…

Хлебников не возразил.

– Так вот, ex offisio я исповедовал сеньориту накануне ее свадьбы… – Падре снова забормотал молитву, хотя в голосе его Хлебников и не услышал раскаяния. Альтамиро на этот раз не стал медлить, словно хотел побыстрее переложить тайну со своих плеч на чужие. – Сеньорита открылась мне, что хотела бежать с доном Деметрио в Россию. Вы понимаете, к каким ужасным последствиям это могло привести? Русских могли обвинить в похищении… Возник бы скандал!

Хлебников молча кивнул.

– Но слава святому Франциску Ассизскому, он не допустил этого. У лейтенанта хватило ума отказать сеньорите, что и повергло ее в уныние…

– Значит, она вышла за сеньора Гереру не по любви, – не то спросил, не то ответил Хлебников. – Бедная сеньора Мария…

– Это не страшно, мой друг. Поверьте, женщина, выйдя замуж даже не по любви, найдет чем утешиться. Господь, на все Его воля, дарует ей детей… Потом дом, заботы по хозяйству – лучшего лекарства от печали трудно отыскать… – Хлебникову показалось, что падре, говоря это, оказался во власти каких-то воспоминаний. Но вскоре он вернулся к реальности. – Меня, сеньор Кирилл, в этой истории волнует, уж простите, вовсе не судьба моей соотечественницы, какие бы добрые чувства я ни питал к ней и ее родственникам, а поступок дона Деметрио…