Скандальное сватовство герцога - Луиза Аллен

– Вы знаете, как сделать даме комплимент, – вздернула она подбородок. – Прошу прощения, если я отвлекла вас от какого-нибудь захватывающего развлечения.

Этих слов хватило, чтобы охладить разгоряченное воображение герцога. Девушка нуждалась в его защите, в его дружбе. Больше ей от него ничего не надо. Пока. У него впереди много месяцев, успеет еще завоевать ее доверие, ее… привязанность.

– Я работаю с Фитчамом, вот и все мои развлечения. Вы не в карете приехали?

– Считаете, что я совсем безмозглое существо, нацепила вуаль, но забыла про гербы на дверях? Нет, я пришла пешком. – Она не обратила внимания на возмущенное восклицание герцога. – Я должна сказать вам кое-что важное, Уилл. – Она замешкалась. – Вообще-то две вещи. Родерик…

Выходит, ее легкомысленный кузен открыл свой рот, так? Ситуация становится все хуже и хуже.

– Я не желаю слышать их, Верити. Немедленно уходите отсюда, сидите дома. Я уже разбираюсь с этим.

На секунду ему показалось, что она готова упасть в обморок.

– С чем разбираетесь?

– Со слухами в клубах.

– Какими еще слухами? Я думала… Дамы, похоже, поняли, что я ни в чем не виновата. Что мы оба стали жертвами несчастного случая, никакого скандала не случилось.

«Вот черт!»

– Никакими. Я говорил о другом.

– Нет, расскажите мне. – Она подлетела к нему, схватила его за плечи и начала трясти. Уилл ошалел от изумления, он чувствовал себя бультерьером, на которого бросилась мышь. Очень злая и очень храбрая крохотная зверушка. – Расскажите мне, или, клянусь, я спрошу у Родерика, потому что он тоже в курсе, так ведь? И вы решили, что он распустил язык.

– Но вы назвали его имя. – Уилл пытался выиграть время, и они оба понимали это.

– Я просто хотела попросить его сопровождать меня к вам, но он в отъезде. – Она не двинулась, сильно, до боли сжимая его предплечья.

Теперь, оказавшись с ней лицом к лицу, он еще более ясно видел следы изможденности. Могла ли она похудеть за те несколько дней, пока они не встречались? Его так и подмывало поцеловать ее, прижать к себе, взять на руки и унести далеко-далеко от всего этого. Верити нужно холить и лелеять и… спорить с нею.

– Разумные дамы поняли намеки леди Фэрли и ее величества. В клубах же… клубы полны мужчин, которые обожают скандалы, особенно такие, где замешан секс. Они болтают, выдвигают разные версии, однако ставок в журналах пока нет. Думаю, они боятся бросить мне вызов, это очень рискованно. Но я положу этому конец.

– Ясно. – Верити отпустила его и отошла в сторону. – Я понятия не имела. Какая же я… обуза для вас. Но я должна сказать вам кое-что важное, Уилл. Томас Харрингтон…

– Я не желаю слышать это от вас, – невежливо оборвал ее герцог. Верити не должна упоминать имя мерзавца, не должна открывать ему свое прошлое и чувствовать себя так, будто должна объясниться с ним, вымолить у него прощение.

Она медленно развернулась, бледная, словно призрак.

– Почему нет? Что вам известно?

– Это позор, просто отвратительно, – прохрипел Уилл, тщательно скрывая ярость. Гнев лишит его здравомыслия, а без него он не сумеет деликатно осуществить задуманное. – Никаких обсуждений. Мы не станем говорить об этом.

– И все же вы вступились за меня в клубах, – бесцветным голосом произнесла она.

– Я обещал помогать вам.

– Потому что вы мой друг. Да. Я понимаю. Уже ухожу. – Она подошла к креслу и взяла свой ридикюль.

Уилл открыл дверь в холл.

– Проводите даму куда она пожелает, – сказал он лакею. – Доброго вам дня, Вер… мэм.

– Доброго дня.

* * *

Выходит, он все знает. Про Томаса, про их роман. И он зол, ему противно. Она опозорилась перед мужчиной, которого любит, ее история «просто отвратительна».

Но она не станет плакать, только не здесь, на улице. И вообще нигде.

Слезы и жалость к себе сделают ее слабой, а ей еще предстоит схлестнуться с Томасом, прежде чем она сбежит обратно в Дорсет, в старый дворец, к папаK.

Как же ей разобраться с Томасом и не дать ему навредить Уиллу и расстроить отца? Ее собственная репутация теперь уже не в счет. Она любит Уилла, замуж за герцога ей не выйти, а никто другой ей не нужен.

Убийство… Подкуп…

Нет, лишить человека жизни она не в состоянии. Чтобы спасти свою жизнь – возможно, но хладнокровно все рассчитать – это не про нее.

Дать денег? Томас слишком жаден, он будет требовать еще и еще, значит, это тоже не выход.

Томас задира, а все задиры трусы, так говорит папаK. Так чего же боится Томас? Кого он может опасаться?

Епископа? Но тут надо точно знать, к какому епископату он приписан. Да и зачем останавливаться на епископе? Она три раза встречалась с архиепископом Кентерберийским, и он показался ей человеком честным и разумным. Он уважает ее отца, и, если она будет с ним честна, он наверняка – ну, почти наверняка – поможет ей с Томасом.

«Ох, как бы мне не хотелось этого делать!»

От мысли о признании в своих грехах перед самим архиепископом у нее мурашки пошли по телу.

Ладно, она даст Томасу еще один шанс, пусть заберет обратно свои угрозы, а если нет, тогда остается только один выход – встреча с архиепископом.

Ридикюль успокаивающе оттягивал руку. Верити поднялась по ступенькам парадного входа дома Томаса и дернула за звонок. Дом викария примостился рядом с небольшой площадью, прямо напротив церкви Святого Вольфрама. Прекрасный район, прекрасное здание. Томас вряд ли захочет лишиться его.

Все очень благопристойно, и, хотя она была одна, без горничной, никто не смотрел на нее с подозрением и усмешкой. Видимо, хорошо одетые женщины в вуалях были обычным явлением на передних ступенях служителя церкви. Все ли они звонили, чтобы обсудить дела одного из комитетов по благосостоянию, которыми этот приход, несомненно, изобиловал, или же некоторые из них посещали красавчика викария по другим причинам?

– Да, мэм, чем могу служить? – Надменного вида лакей в ливрее почтительно ждал, пока она закончит витать в облаках и опустится на землю.

– Я пришла к викарию. Мне не назначено, но скажите ему, я по поводу эффективности грязевых ванн.

– Грязевых… Да, мэм. Не соблаговолите ли вы пройти в гостиную, а я тем временем проверю, может ли мистер Харрингтон принять вас.

Гостиная располагалась в задней части дома. Обставлена со вкусом, без вульгарной нарочитости, деньги были потрачены с умом для создания нужного впечатления. Для паствы этого модного прихода священник был «одним из них», викарий, заслуживающий подняться еще выше.

Верити прошла вглубь комнаты и села лицом к окну и спиной к двери – нельзя допустить, чтобы Томас перекрыл ей доступ к выходу, если придется срочно ретироваться.