Я стираю свою тень 8 - Сергей Анатольевич Панченко

тупить и не ссать. — Тоном ветерана посоветовал чиновник. — Я стану раздавать команды, а вы их внимательно слушайте и исполняйте, тогда и страх пройдет, когда за вас будут думать.

— Придумайте себе позывные и хорошенько запомните, чтобы в бою не путаться. — Посоветовал я.

— Я — Атаман, для тех, кто еще не знал. — Представился Водяницкий.

— А был Водяной. — Усмехнулся кто-то.

— Быстрый карьерный взлет. — Чиновник не стал обижаться на поддевку. — Можешь забрать мой старый позывной себе.

Он рассмешил народ, еще немного расположив его к себе. Я решил, что такими темпами, если не убьют, у него будут все шансы считаться народно избранным главой Николаевки. Гипотетически. Мы с Айрис провели небольшой ликбез по тактике внутри каждой десятки, распределив роли, чтобы каждый знал, кто кого прикрывает. Не стоило ждать особой дисциплины от людей в первом бою, но что-то в их мозгах должно было остаться.

Пожали руки всем, кто вызвался на игру, пожелали удачи, и уже с трудом волоча ноги, направились к казарме. Внутри помещения нас встретила полная тишина, которую можно было назвать нервной. Не все спали, но те, кто бодрствовал, слишком явно не смотрели в нашу сторону. На полу остались высохшие следы плохо смытой крови. Они вели к лестнице на выход. Тела куда-то унесли отсюда.

Мы прошли к душевым комнатам, смыли с себя как настоящие гладиаторы кровь и песок, и вернулись в расположение. Отыскали место, где устроились на ночевку бойцы из нашего отряда и выбрали места рядом с ними. Егерь уже храпел. Француз, придерживая перевязанную раненую руку, еще не спал.

— Болит? — Поинтересовался я.

— Слегка. Адреналин еще не вышел. Глаза закрываю и начинаю воевать. — Признался он. — Вы уже привычные?

— Да мы тоже давно не бывали в таких переделках. — Признался я. — Хотелось бы поспать чуть-чуть. Неизвестно еще, соберутся люди сами на четвертую игру или нет.

— И четвертая будет? — Расстроился Француз.

— Не знаю, но весьма вероятно.

— Печально. Хотелось бы передышки.

— А тебя никто на четвертую звать и не будет. Вон еще, сколько лежит необстрелянных бойцов. А ты лежи, заживай. Хорошо повоевал, теперь отдыхай с полным правом. — Пообещал я раненому напарнику.

— Спасибо. Слышишь, как они притихли? Теперь ждут, как бы еще кого не разорвало на части перед игрой. — Усмехнулся Француз и накрылся тонким одеялом.

— Ты понял, почему были убиты девять человек? — Спросил я шепотом.

— Нет.

— Потому что девятерых не хватало в отряде на второй бой. Если команды будут полными, никто соответственно не погибнет просто так.

— Точно, точно. — Просиял напарник. — Им теперь будет страшно не укомплектовать отряд на следующий бой. Будут ждать, что именно их за это накажут.

— Да, накажут тех, кто больше всего не хотел. Ладно, Француз, спи.

— Тут можешь звать меня Марселем, так привычнее.

— Хорошо, Марсель. — Я помолчал немного. — Бывал я как-то там. Не самые приятные воспоминания.

— Где? — Не понял напарник.

— В Марселе.

— А, понятно. Надо тоже сгонять как-нибудь в город-тезку.

Я повернулся к жене, чтобы спросить, на каком ярусе она хочет лечь, но она уже крепко спала. Поцеловал ее и лег на кровать прямо над ней. Сон не сразу пошел. Мысли о том, что нас может ждать дальше, выстраивались в разные гипотезы, одна неприятнее другой. То мне думалось, что мы будет играть до последнего человека, то я предполагал, что в один прекрасный момент нас тут всех разорвет на куски, потому что мы стали неинтересны зрителям. Предполагал еще, что самым крепким из нас предложат работу в обмен на жизнь. Работа будет, конечно, не намного лучше гладиаторских боев. В этом случае у Егеря был шанс заполучить модификации. Наконец, я уснул.

Меня разбудил шум в казарме. Я с трудом выбрался из липкой жижи тяжелого сна. В центральном проходе между рядами кроватей стоял Атаман, Колпак и еще один из бойцов отряда, ушедшего на третий бой. Водяницкий матерился, на чем свет стоял. Мне сразу стало понятно, что бой пошел не по нашему сценарию. Спрыгнул с кровати и подошел к вернувшимся бойцам.

— Продули? — Спросил я.

Атаман посмотрел на меня виновато-злым взглядом.

— Расхреначили нас как котят. Трое мы остались. Пожалели зрители. Головы поднять не дали. Припрыгали и начали носиться вокруг, поливая огнем сверху. А ты разве успеешь за ними. Мне прилетело этим синим лучом в бронекостюм и он сразу вырубился. А без него какой я боец. Пробежал сто метров и сдох. Автомат в руках держать не могу, скачет. Э-эх, короче, двадцать семь человек минус. — Он безвольно опустил голову и задергал плечами в нервном рыдании.

— Сколько нужно людей на следующую игру? Пятьдесят? — Предположил я.

— Не знаю. — Пожал плечами Колпак. — Никакого табло нет.

— Да? — Удивился я и отправился лично убедиться в этом.

Меня встретил обжигающий морозный воздух. За оградой продолжали выть животные, яркие звезды сверлили меня неприятным холодным взглядом. Сетчатое ограждение темным силуэтом выделялось на общем фоне. Действительно, никаких табло на нем не светилось. Организаторы устроили нам передышку или же мы разочаровали их, как гладиаторы и они решали в этот момент нашу судьбу. Могли, конечно, сказаться и климатические особенности. По моим ощущениям температура воздуха приближалась к минус десяти градусам по Цельсию.

Я прошелся быстрым шагом до госпиталя, проведал тех, кто лежал там. Оборудование позволяло поддерживать раненых даже в очень тяжелом состоянии. А некоторые процедуры намного превосходили уровень земной медицины. Рубильник спал, а ему в это время аппарат восстанавливал вырванные из ноги мышцы.

— Никто не умер? — Поинтересовался я у дежурившей женщины.

— Слава Богу, никто. Все идут на поправку. — Бодро отрапортовала она. — Я слышала, закончилась стрельба. Как мы сыграли?

Я усмехнулся над ее «сыграли». Видимо, она правильно понимала происходящее, что не свойственно было большинству.

— К сожалению, не очень. Проиграли. Двадцать семь человек погибли.

Глаза у нее сделались большими и напуганными. Через мгновение они наполнились слезами. Я отечески обнял ее и погладил по спине.

— Бывает и так.

— Когда это… закончится? — Шмыгая носом, спросила она.

— Если бы я знал. Успокоить могу только тем, что четвертый бой пока не анонсирован.

— А может быть, мы всё? —