Пережить полнолуние - Анна Лисовская

время ускользала от меня. В голову приходило только место, в котором мне нужно быть. Мне нужно к реке…Зачем? Да если б я знала!

Завтракать не хотелось совсем, как и желания готовить. Я хоть и искупалась, а все равно чувствую носом запах шоколада.

Сделала себе кофе с молоком и без привычного энтузиазма влила в себя все содержимое кружки. В обед покушаю, если захочется. Без Лехи вообще нет аппетита!

Высушив волосы, стала собираться на прогулку. Должна же я выяснить, что меня туда так тянет! А то проморгала, бестолочь, вещий сон, теперь мучайся догадками!

На часах всего восемь утра. Мама, наверно, еще спит. Написала на листочке, что пойду к реке прогуляться, и прикрепила записку к холодильнику. Придет завтракать — заметит.

Оделась потеплее и вышла из дома. Раз я иду к реке, то что мне мешает взять с собой удочку? Совмещу приятное с полезным, ну, или скорее, необходимым.

Взяла в амшаннике отцовский телескопический спиннинг. До учебы в универе мы с папкой часто вместе рыбачили. Даже ночью на сомов ходили, запасшись по дню кузнечиками!

Классное время было! Сидишь в засаде, ждешь, когда клюнет и чувствуешь себя великим охотником! Ничего, сегодня и одна порыбачу! Надо отвлечься от грустных мыслей!

Неспеша добрела до обрыва, где еще недавно обнималась с Лехой, посмотрела на реку, протекающую внизу. Откуда — то пришла уверенность, что нужно спуститься к воде. Ладно, назовем это ведунским чутьем.

Я обошла обрыв и направилась прямиком к старому пляжу, заросшему травой и кувшинками. Раньше здесь находился Центральный пляж с чистым песочком и мелкой заводью для детишек, а как только выше по течению открыли новый пляж с обустройством для кемпинга и привлечения туристов— об этом пляже все забыли и теперь он не более, чем лягушатник, пригодный разве что только для ловли рыбы.

Я походила по берегу, не понимая, что же от меня требуется. Вокруг — ни души!

Утреннее кофе дало о себе знать и я направилась в дальние кустики по маленькой нужде, там уж точно никого не будет.

Справив свое дельце, собиралась уйти, как мой взгляд уперся в резиновую лодку, прикрепленную к дереву. Странно, что не на замок прицепили, вдруг украдут!

В лодке лежали весла, как будто просящие ими воспользоваться! Ладно, не буду отказываться! Гребсти у меня, конечно, не очень выходит, но как — то уже пробовала. Ничего, справимся!

Уложила спиннинг в лодку, отвязала ее от дерева, бросив веревку на дно, и усевшись на скамеечку, оттолкнулась веслами от берега. Сначала ничего не получалось — я вращалась вокруг себя по кругу. Через пару минут до меня дошло — как надо, и я погребла к середине реки.

Оставив лодку медленно плыть по течению, сложила весла и приготовила к рыбалке спиннинг, раскрыв на всю длину. Он был не таким уж большим, прямо по моей руке. Забросила в реку и стала терпеливо ждать.

Глава 40. Жуткая находка или очередное видение

Наживку никакую с собой не брала, не рассчитывала всерьез что — то поймать, просто желание отвлечься от мыслей о Лехе и вечерней вылазке к Агате.

Немигающим взглядом смотрела на поплавок и не сразу сообразила, что он подергивается. Дернула удочку, но, видимо, рановато! Сорвалась моя рыбка! Закинула удочку снова, как увидела впереди торчащую из воды корягу.

Ой — ой, это так и зацепиться можно, мало ли как она располагается под водой, еще и лодку чужую порву и в воде ледяной искупаюсь. Попыталась отгребсти подальше, вроде даже удалось. Только было успокоилась по этому поводу, как у меня дернулась удочка.

Я попыталась ее вытянуть, но у меня ничего не вышло. Кажется, это не рыба! Балбесина, неужели тяжело было ее смотать, прежде, чем грести?! Неужели за ту самую корягу зацепилась? От моих приложенных усилий не изменилось ровным счетом ничего!

Взяв весла в руки, обплыла корягу с другой стороны, надеясь аккуратно вытянуть зацепившийся крючок. Вот не было печали! Понесло меня рыбачить!

Я начала медленно сматывать спиннинг, работая катушкой. Вот вроде и поддается, да что — то же его держит! Закатала рукава старой толстовки по локоть и опустила руку в воду, стараясь нащупать удерживающую нас причину.

Неудобно! Придется немного наклониться! Вот, уже нащупала какой — то материал…Да что ж такое тяжелое — то могли выкинуть?!

Сделала еще рывок, сжимая ткань в руке, опустила взгляд вниз на воду и перестала дышать от ужаса!

Я за рубашку держала утопленника! Смотрела прямо в его открытые мертвые глаза и не могла пошевельнуться, погружаясь в видение.

Этот человек хотел, чтобы его нашли! Поэтому меня притянуло к реке к этому месту! Картинки его воспоминаний сменялись одна за другой: вот он на кладбище ночью, сидит у могилы недавно похороненной жены; вот фигура в капюшоне и маске хватает его за руку; вот он, не понимая, что делает, валит крест на въезде в село; вот фигура шепчет ему, что он свободен, наблюдая за его погружением в реку, и удаляется, когда все кончено!

Находясь в своем ведунском трансе, я не могла контролировать свое тело, перегибаясь через борт лодки и падая в воду вслед за покойником. Кажется, я слышала чей — то крик…В голове пронеслась лишь одна мысль — «Леха»…и я, все еще цепляясь за мертвого мужчину, опускалась на дно…

Легкие разрывались от боли, горло сводило спазмом от дикого кашля, а я пыталась сделать глоток воздуха, уткнувшись в песок. До меня пытались докричаться, но все, что я слышала — какой — то шум или помехи.

Я не понимала, чего от меня хотят! Меня всю колотило от холода и ужасно болела вся грудная клетка. Дышать получалось через раз и с хрипами.

Перед глазами начало все проясняться и вернулось нормальное восприятие звуков. Меня бережно приподняли с песка и развернули к себе лицом. У меня зуб на зуб не попадал от холода и пронизывающего насквозь ветра.

Вижу мужские руки, знакомый стиль одежды…неужели? И этот голос…

— Лерка! Дыши, моя девочка… — меня резко притянули к себе, не веря, что все обошлось. — Пожалуйста… — на грани слышимости.

Я отстранилась от него и вгляделась в лицо. Это он!

— Леха! Кхе — кхе, — закашлялась в новом приступе. Меня придержали, не давая свалиться.

— Тише, отдышись. Не говори ничего, — легонько постукивал меня по спине.

Я сделала еще несколько вдохов, уже поглубже. Горло нещадно горело огнем, но я жива, а это главное!

Леха выглядел ничуть