Война "невидимок". Остров Туманов - Николай Шпанов

— Смерть рыжего — их работа, — уверенно сказал Торвальд, — тех, кто скрывает русского!.. — И хотя в лавке никого, кроме них, не было, он понизил голос: — Уж не повинен ли во всех этих делах Йенсен? А? Как ты думаешь, Оле?

Хуль испуганно замахал руками:

— Господь с тобой, Свэн! Я за Нордаля голову прозакладываю.

Торвальд рассмеялся, оскалив крупные, как у волка, желтые зубы.

— Дешевенько же ты ценишь свою голову, Оле! Возьмись-ка лучше за Нордаля. Вот кого я советую пощупать. А когда что-нибудь узнаешь, беги ко мне. Мы тут же совершим сделку на твой пай в моей лавке. — Он жестом обвел вокруг себя. — Дело на ходу, Оле. Стоит подумать, а?

— Да, стоит подумать, Свэн.

Торвальд открыл конторку и вынул листок объявления.

— Возьми-ка, пусть карточка всегда будет с тобой. Это бесплатно, — заключил он и рассмеялся, снова обнажив свои крепкие зубы.

Оле еще раз вгляделся в лицо на листке. Да, овчинка стоит выделки!.. Может быть, действительно наведаться к Нордалю? Боже правый, до чего запутано все на свете!..

Оле со вздохом спрятал листок в карман и устало побрел прочь.

Где можно в этот час застать Нордаля? Негде ему быть, кроме как в тайном штабе союза патриотов — в овощной лавке тетушки Вики. Но, наверное, Нордаль в овощной не один. С ним его молодцы. Они давно уже косятся на Хуля. Не дай бог, если кто-нибудь из них пронюхает об истинных намерениях причетника. Ребята в штабе один к одному…

Хуль провел рукой по лицу, нервно передернул плечами и решительно направился к лавке тетушки Вики.

Нордаль был там, и действительно оказался не один. Его окружало несколько здоровенных парней — члены боевого отряда.

— Здравствуй, Оле! — крикнул Нордаль, как только Хуль появился на пороге.

— Храни тебя Бог, Нордаль! — смущенно ответил Хуль, поеживаясь под пристальными взглядами боевиков. — Нужно потолковать с тобой один на один.

— Выйдите, ребята, — без стеснения приказал Нордаль своим товарищам.

Парни один за другим не спеша поднимались и покидали комнату.

— Завтра гунны объявят, что дают сутки на отыскание русского, — сказал Хуль.

— Им не получить его! — воскликнул Нордаль.

— Через день они расстреляют заложников…

Нордаль вскочил и гневно уставился на Хуля, словно тот сам собирался расстреливать заложников.

— Не посмеют!

Хуль покачал головой.

— Как будто ты их еще мало узнал.

— Против них поднимутся камни — не только люди! — Тяжелый кулак Нордаля с треском опустился на стол. — Ладно! Расскажи подробней: что ты знаешь о намерениях гуннов?

Хуль принялся врать первое, что приходило в голову, лишь бы выглядело пострашней. Он надеялся, что удастся напугать Нордаля кровожадностью гитлеровцев. Но, к удивлению Хуля, его усилия привели к совершенно обратному результату.

— Ну что ж, — сдвинув брови, сказал Нордаль, — придется нам вступиться за своих, несмотря на неравенство сил. Нужно выручить пастора, Адмирала и других заложников. А русского мы запрячем так, что ни одному гунну и в голову не придет.

Хуль замер от радости: Нордаль впервые открыто признался в том, что принимает участие в судьбе русского. Еще одно усилие и…

— Думаешь, на острове есть такие уголки, куда гунны еще не совали нос? — осторожно спросил он.

— Мы спрячем его там, куда дверь открыта всякому желающему. И знаешь кто поможет нам в этом? — Нордаль на мгновение умолк, испытующе глядя в глаза Хулю. Тот старался, не моргнув, выдержать взгляд. — Знаешь, кто спрячет русского?.. Ты, Оле.

— Я?!

— Да, да. Через час я приведу его в церковь. Ты оставишь дверь отпертой. Сделай вид, будто занят уборкой. Чтобы никому и в голову не могло прийти, что там кого-то прячут… Понял?

Оле не мог произнести ни слова. Горло его пересохло от волнения. Как сквозь сон, слышал он слова Нордаля.

— А утром я приду чинить замки и скажу тебе, что делать дальше.

— Понял, — едва слышно прошептал Хуль.

— Иди же, приготовь все.

С трудом заставляя ноги повиноваться, Хуль встал и побрел к двери. По-видимому, Нордаль заметил его волнение.

— Ты что, боишься, что ли? — спросил он.

Щелкнув зубами, как испуганный пес, причетник визгливо крикнул:

— Боюсь?! С чего ты взял?

Он поспешно выскочил из комнаты и побежал прочь от овощной лавки.

Пока Житков сидел в домике пастора, Элли то и дело убегала. То нужно было наладить ремонт бака, то пополнить запас горючего. Наконец, она появилась — усталая, но со сверкающими торжеством глазами.

— Все готово! — воскликнула она. — Сегодня ночью мы снова выйдем в море!

— Увы, я не могу этого сделать!

Элли с удивлением посмотрела на него. Житков объяснил: он не считает себя вправе бежать с острова, пока жизнь заложников, взятых за него немцами, в опасности. Ведь в числе заложников и старый Глан!

При упоминании об отце лицо девушки омрачилось, на глазах показались слезы. Но она мужественно преодолела волнение.

— Вам пора в церковь, но… Но мне не хотелось бы вести вас туда. Лучше поискать другое убежище.

— Нет. Мы так условились с Нордалем. Он пришлет мне надежную охрану.

Когда они подошли к церкви, тяжелая дубовая дверь была приотворена. Внутри царила полутьма. Причетник возился с уборкой.

— Не лучше ли запереть дверь? — спросила Элли, когда они отвели Житкова в укромный уголок за органом.

Хуль испуганно пробормотал:

— Нет, нет!.. Нордаль велел держать ее отворенной, чтобы никому и в голову не пришло, будто здесь что-то неладно.

— Я боюсь, — тихо сказала девушка.

На колокольне глухо прозвенели удары часов. Их звон целый день преследовал причетника. Он с досадой сказал Элли:

— Уходи же!

Житков прислушивался из своего угла, как замирают на каменных плитах ее шаги. Хуль прекратил работу. Житкову казалось, что он слышит тяжелое дыхание причетника. Беспокойные мысли настойчиво лезли в голову. Осторожно выглянув из-за органа, Житков увидел то, что показалось ему странным: опасливо оглядываясь, причетник вытащил из-под алтаря связку веревок, оттуда же извлек большой мешок…

Житков снял ботинки и, неслышно ступая, юркнул в боковой притвор. Он видел, как Хуль осторожно выглянул из церкви и тихонько свистнул. Снаружи ему ответил такой же свист. В дверях появилось несколько крадущихся фигур.

В одной из них Житков узнал лавочника Торвальда. Как только они вошли в церковь и направились к органу, Житков бросился к двери. Ему оставалось сделать всего несколько шагов, когда за спиной раздался выстрел, гулко прокатившийся под церковными сводами. В то же мгновение еще два или три человека показались на паперти. Они преградили Житкову путь. Завязалась борьба. Но силы были слишком неравны. Житков упал и тотчас почувствовал на себе петли веревки. Он успел еще заметить, как из-за угла церкви показалась худенькая фигурка Элли. Выстрел «гвардейца» повалил девушку на землю…