Новогодние чудеса - Анастасия Юферева

если я начал верить слишком поздно?..»

* * *

Метель проносилась над городом. Она делала сугробы еще выше, насыпала снег в капюшоны прохожих, хлопала картонными пакетами и завывала в водостоках.

Ян сидел в машине вместе с родителями и прикидывал, будет ли в этом году торт, как в прошлом. Он точно знал, что его ждет: праздник с друзьями родителей, кучей сладкого и девочкой Лизой. Лиза на пару лет старше, у нее длинные шелковистые волосы, но сладкое важнее, чем красивые косы. Волосы, как минимум, нельзя есть.

Драка оставила на Яне несколько синяков, которые успешно скрывала рубашка с длинным рукавом. Не то чтобы он так уж сильно не любил Игоря. Но Игорь же не маленький, какие тут сказки про волшебниц. Ян уже думал, как он совершенно точно переубедит Игоря после Нового года, но…

Но сейчас его больше заботило сладкое. Старший брат традиционно праздновал с друзьями, и это значило, что тортом с ним делиться не придется.

Ехать оставалось всего ничего — родители Яна предусмотрели пробки и выехали заранее. Но вот на последнем отрезке пути внезапно начался снегопад, и родители забеспокоились.

Ян без особого интереса слушал их, продолжая размышлять о торте, и вглядывался в окно. Он представлял, что вот этот сугроб на припаркованной машине — это белый крем, а вот этот кусочек красной обшивки автомобиля — клубника или вишня, а вот эта лошадиная голова…

Ян прижался носом к стеклу.

За окном промелькнула тройка лошадей. Они были запряжены в сани, а поводья держала красивая женщина в белой снежной шубе. На боку у нее висела какая-то слишком обычная кожаная сумка. Ян даже не знал, чему удивляется больше: упряжке снежных лошадей или кожаной сумке.

Упряжка пронеслась мимо за одно мгновение, а затем снег повалил совсем густо.

— Мам?

— Да, милый?

— Мам, а волшебницы… — Ян резко замолчал.

— Милый?

— Нет, мне показалось… Наверно. А мы скоро приедем? Торта хочется…

* * *

Игорь до упора выкрутил линзы и морщился каждый раз, когда слишком сильно давил биноклем на синяк. Шептал себе под нос: «Я верю, я верю, я верю…»

Игорь старался шептать не очень громко, чтобы его не услышал папа. А то если мама исчезнет потому, что Игорь перестал в нее верить, папа, конечно, расстроится.

Мальчик пытался хоть что-то разглядеть в метели, но пока видно было только снег.

Игорь успел повернуть голову направо, когда увидел промелькнувшую белую лошадиную голову. Он спешно попытался найти ее еще раз, но в этот момент пропищал домофон.

Игорь кинулся к двери. Тяжелый бинокль раскачивался на ремне и бил его в грудь ничуть не слабее, чем Ян.

Он два раза повернул ручку и распахнул дверь.

На пороге стояла мама и отряхивалась от снега.

— Мама!

— Ну что, мой хороший, я не опоздала?

— Нет, мам. Ты всегда приходишь вовремя. Поэтому ты… Ты настоящая волшебница, даже если в тебя никто не верит, кроме меня!

— В самом деле? — удивилась мама и прошла в квартиру. — Честно говоря, я считала, что все наоборот, но… Думаю, это не так уж важно. Может быть, начнем праздновать? — сказала она и улыбнулась.

Евгений Усович

Волшебная льдинка

Всем известно, как обожают дети перед Новым годом заглядывать в самые укромные уголки квартиры, надеясь найти подарки, которые Дед Мороз принесёт им в новогоднюю ночь. Конечно, они знают, что покупают их папы и мамы, дедушки и бабушки, но всё же всегда остаётся маленькая надежда, что ночью в комнату заглянет Дед Мороз и оставит возле постели тот самый главный подарок, о котором они мечтали весь год. А папы и мамы, дедушки и бабушки в свою очередь стараются спрятать долгожданные сюрпризы так далеко, чтобы маленькие сыщики не сумели добраться до них раньше, чем главные часы пробьют двенадцать раз в последнюю ночь уходящего года.

Вот такими поисками и занимались маленькая Лиза с братом Никитой, пока мама на кухне готовила новогодний ужин. Они уже успели заглянуть под кровати, в тумбочки, даже в большой платяной шкаф в маминой комнате. Но подарков нигде не было.

— Может быть, они нам ничего не купили, Кит? — спросила Лиза, глядя на брата снизу вверх. — Папа ещё не приехал, а маме некогда. А может, у неё денег нет?

— Ну да, придумала ещё, — отмахнулся Никита.

Он был на два года старше восьмилетней Лизы и считал себя почти взрослым.

— На Новый год никто не забывает про подарки, — важно сказал он. — Если денег нет, то откладывают. А папа поехал в командировку, чтобы много денег заработать, и, наверно, маме что-нибудь прислал.

— А я знаю, где подарки могут быть, — заявила Лиза. — На шкафу.

— На шкафу?

Никита с сомнением посмотрел вверх.

— Зачем же их туда закидывать? Там пыль, наверно.

— Мама думает, что мы туда не сможем залезть, — торопливо зашептала Лиза, оглядываясь на дверь. — А я придумала.

— Что придумала? — не понял Никита.

— Ну, как на шкаф залезть. Если дверь открыть, то там полки есть. Ты меня будешь держать, а я залезу и посмотрю.

Никита посмотрел на шкаф, подошел к нему и открыл створку двери. Действительно, за ней были полки, на которых лежало бельё. Не говоря ни слова, он тут же подтянулся и забрался на первую полку.

— Я первая сказала! — негодующе пискнула Лиза, но брат показал ей кулак.

— Не хватало ещё, чтобы ты грохнулась оттуда. Иди лучше, посмотри, чтобы мама не пришла.

— Она не придёт, — обиженно проворчала Лиза. — Она сейчас купаться пошла. Это на целый час.

— Есть! — прошептал Никита.

Он одолел вторую полку и заглянул на шкаф.

— Ну, что, Кит? — нетерпеливо заныла Лиза. — Подарки там?

— Одни коробки, — разочарованно сказал Никита. — В бумагу завёрнутые. Ничего не разобрать. Хотя подожди, там одна кукла лежит. Барби, кажется.

— Кит, миленький, пусти, я тоже посмотрю, — захныкала Лиза. — А вдруг у меня такая уже есть? Пусти, я не упаду. Я в школе даже на шведскую стенку залезала.

— Ладно, давай, — нехотя согласился Никита, спускаясь на пол. — Я тебя подержу.

Пыхтя и сопя, Лиза вскарабкалась на полку и заглянула на шкаф. Никита держал её за ноги.

— У меня такая Барби есть, — наконец сообщила Лиза. — Давай я слезу, а то у меня руки устали.

Она спрыгнула на пол и, обиженно оттопырив губу, уселась на диван.

— Зачем мама её купила? Она же знает, какие у меня куклы.

— Да может, это и не она, — хмыкнул Никита. — Может, им