Амнистия по четвергам - Татьяна Ма

– Не нужно, Фёдор Иванович. Вы устали за целый день, проголодались, не ели ведь ничего, кроме моих пирогов, – засмеялась Женя.

– А пироги-то отменные.

– Вы лучше ужинайте, а я сама доберусь. Остановку вы мне показали, я запомнила.

И не принимая никаких возражений, Женя быстренько собралась, распрощалась со стариками и выскользнула из дома. К вечеру мороз только усилился, и Женя, шагая быстро, до остановки добралась в считаные минуты, но автобуса не было видно. Она посмотрела на расписание, выведенное чёрной краской на металлической табличке, и сверилась с часами. Ждать оставалась ещё минут 20, если, конечно, автобус не опоздает. Женя все прокручивала в голове услышанные истории. Следствию они вряд ли помогут, но всё-таки Тамерлану рассказать стоит.

Она прохаживалась вдоль остановки, размышляя над историей Анны Стромовой. Поразил ее тот факт, что и она была рыжей, и молодая графиня Марья Орлова. Слишком много рыжих в этой истории. А что, если слухи были правдивы, и отцом Анны действительно был один из графов Орловых? Был ли это тот самый Александр Орлов, который позже стал ее любовником и отцом ее же ребёнка? Ведь говорили, что Анна с Марьей имели внешние сходства. Могла ли она быть незаконнорождённой дочерью графа? Может, потому и ненавидела так Марью, ведь та имела все, а Анна – ничего? Но если так, почему она не упомянула об этом в дневнике? Ведь в убийстве же призналась? Или признаться в том, что она родила ребёнка от собственного отца, она страшилась даже перед самой собой? Или она всё-таки не знала, кто ее отец? Сколько вопросов. И ни одного ответа.

– Эй, закурить дашь? – Женя услышала вдруг за спиной осипший голос.

– Не курю, – ответила она не поворачиваясь.

– Не куришь, значит? Думаешь, если нацепила красивые шмотки, то благородная?

Женя собралась уже было ответить и начала разворачиваться, как получила сильный удар по голове. Она упала, даже не успев вскрикнуть, а по белому снегу начало расползаться густое темно-красное пятно.

Не опускается мгла,

не подымается мгла,

чтобы я без тебя умирал,

чтобы ты без меня умерла.

Фредерико Гарсиа Лорка

– Тамерлан Ниязович, можно?

– Входи, Паша, – сделал он приглашающий жест. – Что у тебя там?

– Пришла информация по нашим лентам.

– И как, есть что-нибудь интересное?

– Вполне. Вы не против? – кивнул Паша на стоявший тут же кофейник со свежесваренным кофе. – А то за ночь дай бог часа два удалось поспать.

– Конечно, наливай. И мне тоже плесни.

Было раннее утро, только-только начало светать, а они уже собрались в управлении всем составом. Хотя рабочий день начинался только в 8:30, ещё бы можно было часок провести дома, но все уже были на ногах. Попробуй, отдохни, когда уйма нераскрытых дел в производстве, а с отрадненским маньяком вообще не могут сдвинуться с мертвой точки.

Павел разлил кофе по кружкам: старшему следователю чёрный без сахара, а себе – с изрядной порцией.

– Ну что там, Павел?

– Лента, найденная Женей в том секретере, абсолютно идентична лентам с наших трупов. Ткань, рисунок, ширина, примерный возраст – все сходится.

– Хорошо, это мы, в общем-то, и так знали, что ещё?

– А ещё, мой специалист, ну тот, что брал эту ленту изучать, нашёл много чего интересного.

– Не томи, Павел, – поторапливал его Тамерлан. – Давай к делу.

– В общем, он, когда эту ленту увидел у меня на столе, сказал, что где-то уже видел такой орнамент, да и лента ему показалась знакомой. Он проверил по каким-то своим источникам и выяснил, что орнамент этот – старинный узор, своеобразный фамильный рисунок, который представляет собой переплетение вензелей, использовавшихся, например, на ливреях слуг, каретах и даже на именной посуде. И принадлежал он, догадайтесь, какому известному роду?

– Графам Орловым?

– Точно. Это их фамильный рисунок.

– И что нам это даёт?

– Подождите, я только начал.

– Ну-ну.

– Мой эксперт не только нашёл, что означает сей орнамент. Он также вспомнил, где его видел. Пару лет назад он был в Париже на выставке старинных нарядов, принадлежавших известным личностям начала XX века. Так вот, среди прочего там было бальное платье Марии Заглавской. Знаете, кто это?

– Понятия не имею.

– И я не имел до вчерашнего вечера. Мария Заглавская была женой некоего графа Александра Анатольевича Орлова. Они с мужем эмигрировали во Францию, в Париж, сразу после Октябрьской революции 1917 года. У них была дочь, которую звали так же, как и мать, Марией.

– Подожди, выходит, это родители той самой Марьи, об убийстве которой нам поведал автор дневника?

– Именно. Но не это важно. Нас интересует другое. Платье это было украшено кантом из чёрных лент с витиеватым фамильным узором Орловых. То есть…

– Теми же самыми лентами, что и у нас?

– Да, – торжественно улыбаясь, провозгласил Павел.

– Я все равно не пойму, что это доказывает.

– Я не сказал главного. Мой эксперт – отличный мужик, кстати! Просто фанат своего дела! Так вот, он провёл целое расследование и выяснил, что ленты эти на платье были заказаны специально графом Орловым. И заказывал он их всего два раза в жизни. Первый раз в 1915 году. И они пошли на платье его жены Марии Заглавской. А второй раз в 1916 году. Судя по записям в дневнике, их он действительно привёз специально в подарок Анне, убийце. Больше таких лент ни до, ни после не изготовляли.

– А как он это узнал?

– Дело в том, что такие декоративные ленты с выбитым узором делали тогда только в Париже и только в одной мастерской, которая в начале века и обслуживала всех этих маркизов, графов и князьев. Мастерская эта до сих пор делает эксклюзивные элементы для украшения туалетов всяких богачей. Мой эксперт связался с ними, и они, проверив по записям, подтвердили, что больше таких лент не делали никогда.

– Так, – Тамерлан задумался. – Значит, нам остаётся только одно.

– Вы о чем, Тамерлан Ниязович?

– Надо наши ленты с трупов отправить в Париж, сравнить их по возрасту с лентами на платье Марии Заглавской и показать экспертам в той самой мастерской, чтобы они подтвердили, что это не какой-то новодел.

– Да не может это быть подделкой.

– Может не может, но проверить стоит. И если подтвердится, что это действительно те самые ленты, который граф Орлов заказывал в 1916 году, то получается…

– Получается веселенькая картина.

– Да уж. Тогда, выходит, что наш убийца мог получить их от убийцы-автора дневника.