Не кричите на детей! Как разрешать конфликты с детьми и делать так, чтобы они вас слушали - Даниэле Новара

Ситуация парадоксальна: Юри со всем справился, он понял, в чем проблема, но его мать к этому времени чувствовала себя настолько виноватой, что ей пришлось извиниться перед сыном. Возможно, эмоциональная вовлеченность сыграла свою роль в споре, но такое поведение показывает хрупкость матери Юри и не помогает ему ясно понять проблему.

Чрезмерная словоохотливость используется не только для корректировки поведения ребенка, как в этих рассказах. Нередко она проявляется в доверительных беседах. Я не встречал родителей, которые отказываются от ласкового обращения «милый», когда их детям исполняется шесть-семь лет. Конечно, это проявление любви, но оно разрушает дистанцию. Оно обозначает такую связь с детьми, которая предполагает всепоглощающую нежность, как когда они были малышами, и еще более усиленный контроль: «Делай все, что захочешь, но главное, чтобы мама все о тебе знала». В подростковом возрасте этот удушающий тон общения часто переходит в то, что психолог Пауль Вацлавик в свое время называл «парадоксальным предписанием»{23}. Его пример – фраза:

Веди себя естественно!

А что, если ваша четырнадцатилетняя дочь говорит, что курит траву? Или встречается с парнем намного старше себя? Или если ваш пятнадцатилетний сын устраивает с друзьями гонки на мопедах? Если родитель вмешается, в следующий раз ребенок ничего ему не расскажет, а если не вмешается – значит, он не справляется со своей родительской ответственностью.

Лучше поменять тактику: меньше разговаривать и больше воспитывать.

В последнее время возникло заблуждение, будто воспитывать детей и говорить с ними – одно и то же. Это повлекло за собой, с одной стороны, лихорадочные попытки диалога и вербального общения с детьми, а с другой – постоянные и бессмысленные дискуссии: «Я должен объяснить ему, мотивировать его, ведь если я хорошо объясню, он все поймет».

Приведу несколько примеров, которые показывают ошибочность такого подхода.

На консультацию приходят родители девочки-второклассницы, которая ходит на продленку. Мама в отчаянии: в выходные у них уходит восемь часов на то, чтобы вместе сделать домашнее задание. Ситуация мучительная: выполнению упражнения, для которого достаточно 15 минут, предшествует три часа непрерывных споров о том, когда начинать, где сидеть, какой ручкой писать, что сказано в задании и так далее. Здесь нужно успокоиться и сконцентрироваться на главном: постепенно эти родители поняли, что на выполнение домашних заданий нужно отводить ограниченное время, избегая при этом бессмысленных увещеваний.

Правильный ход лучше множества слов!

Иногда мне попадаются полиэтнические пары, без тени сомнения заявляющие: «Наша дочь нас не слушает!» Как можно сказать про девочку девяти лет, естественным образом выучившую три языка – два языка родителей и итальянский, – что она не слушает? Как утверждала Мария Монтессори, у детей впитывающий ум – они воспринимают все, что мы им говорим. Более того, возможно, нам стоило бы поосторожнее обращаться со словами и высказывать только то, что действительно полезно.

Так в чем же проблема? Еще один забавный эпизод поможет нам в этом разобраться.

Одна мать пришла на консультацию, потому что ее ребенок, которому было два года и десять месяцев, узнал довольно специфическое слово «блин» и непрестанно его повторяет. Она в отчаянии, пыталась уже всеми способами объяснить ему, что «дети так не говорят!», и спрашивает меня: «Как мне сделать так, чтобы он это прекратил?» Ее ребенок совершенно не понимал значения слова, которое выговаривал с такой радостью, но, несомненно, видел, какой эффект оно производит: стоило ему произнести его, как за ним следовала прекрасная мамина речь. Для него это было как опустить монетку в музыкальный автомат. Кроме того, так он мог ощутить свою власть над родителем. Совершенно незачем пытаться объяснить ребенку, которому нет еще и трех лет, что есть хорошие и плохие слова. Лучше организовать четкую, простую и действенную процедуру. Достаточно выразительного взгляда, следующего за произнесением слова, чтобы показать, что этим словом пользоваться запрещено, и ребенок сразу же инстинктивно – а не когнитивно – поймет, как надо себя вести в его возрасте.

Как же сделать так, чтобы дети воспринимали ваши сообщения?

Нужно на шаг отступить от излишних обсуждений и ограничить использование слов теми, которые нужны для воспитания. Это значит, что мы должны понять, что все, что мы говорим нашим детям, несет какое-то послание: крик рождает тревогу, нотация – чувство унижения и бессилия, колебания означают неуверенность. В этом смысле у любого родительского послания детям есть своя воспитательная функция, которую нужно оценить именно с этой точки зрения. Чтобы лучше структурировать воспитание, следует соотноситься с определенными базовыми принципами, важными на разных этапах психологического развития ребенка.

Приблизительно до десяти лет ребенок воспринимает слова родителя как инструкцию к действию: нечеткая формулировка правила, внезапный окрик, связанный с эмоциональным взрывом у матери или отца, очередная многословная нотация ведут только к непониманию. Ребенок вряд ли воспримет, что хочет донести до него родитель.

Излишняя родительская словоохотливость путает детей младше десяти лет: они не понимают слишком многословных рассуждений.

Приведу в пример слова, которые однажды случайно услышал. Мать обращается к семилетней дочери: «Не забудь собрать рюкзак на завтра и положи в него все, что нужно, даже то, что тебе не нравится, например, тетрадь по естествознанию, которую ты на днях забыла дома, а учительница тебя отругала… Ничего не забудь, ведь я не могу вечно все за тебя делать, а ты сама знаешь, как будет недовольна учительница Роза, если ты что-нибудь забудешь!»

Разве не достаточно было сказать: «Не забудь, что ты должна собрать рюкзак»? А до этого объяснить, что именно должно в нем лежать, первые пару раз помочь девочке сделать это, а потом только напоминать, что она должна это сделать?

Еще один момент, о котором нельзя забывать, общаясь с детьми – это то, что

к назойливости привыкают.

Ребенок привыкает, что ему все постоянно повторяют, поэтому, когда ему в десятый раз говорят идти мыться и только тогда он идет мыться, это происходит не потому, что первые девять раз он не слушал, а потому, что он привык к такому образу действий. Он знает, что первые девять раз может продолжать делать, что ему хочется, и так и поступает.

Детям важны привычки, но привычка к тому, что родители постоянно все повторяют, вряд ли будет стимулировать восприятие новых навыков и самостоятельность. Нужно больше фокусироваться на том, чего мы требуем от детей, обращая внимание скорее на воспитательное содержание этих требований, чем на наше желание все объяснить словами.

В подростковом возрасте все меняется.