Ким Филби - Николай Долгополов

Дешифровки немецких телеграмм о перемещениях вермахта, деятельность абвера в Скандинавии, Турции и на Ближнем Востоке… В Швеции усилиями «Тони» активность немецкой агентуры была, по существу, сведена к нулю: он передал Центру список с фамилиями 125 (!) работавших на рейх немецких разведчиков и их местных источников.

И еще один, связанный со Швецией, эпизод, возможно, малоизвестный даже тем, кто в последние годы занимался так называемым «Делом Рауля Валленберга», исчезнувшего после войны то ли в ГУЛАГе, то ли вообще где-то безжалостно расстрелянного. Не умаляя заслуг шведского дипломата и промышленника в спасении возможных жертв нацизма, все же признаем: это с его помощью немцы пытались вести сепаратные переговоры и выйти на английского премьера Черчилля.

Так, именно Рауль Валленберг, участвовавший в англо-шведских торговых переговорах, доставил летом 1943-го в Англию конкретные предложения группы оппозиционеров из Берлина. Валленберг сообщил одному из военных помощников Черчилля, что они исходят от людей, чьей целью является физическое устранение Гитлера. А дальше все та же песня: немцы прекращают борьбу с союзниками и все свои силы перебрасывают на Восточный фронт…

Премьер Великобритании, в отличие от Валленберга, проявил политическое благоразумие. Документы, подсунутые ему помощником, навечно застряли у него в сейфе, ходу им дано не было. Вскоре Блант известил об этом Москву. Пусть узнают о не слишком дружелюбном по отношению к СССР поступке шведа и исследователи, выставляющие Валленберга «рыцарем без страха и упрека». Упрекнуть шведского миллионера, хотя и с трагической судьбой, есть за что. Как и искренне посочувствовать ему и его близким.

Незаурядность Бланта, умение принимать быстрые решения, широкий круг знакомств явно выделяли его из толпы. Дисциплинированность и пунктуальность, не столь свойственные людям его круга, подкупали. Толкового офицера приметил заместитель начальника МИ-5 Гай Лиделл. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что на этом сближении с ним настаивала советская резидентура?

Блант получал одно повышение за другим. Вот он помощник начальника другого крупного управления, затем поднимается еще выше. В 1943 году он уже носит звание майора. И, непостижимо каким образом, успевает читать лекции студентам Лондонского университета, особо выделяясь филигранным знанием итальянской живописи Средневековья. Кстати, есть сведения, что порой, в те сложные моменты, когда решалась судьба «Кембриджской пятерки», его встречи с сотрудниками советской разведки проходили прямо после того, как прочитавший лекцию Блант спускался с кафедры.

Непонятно, откуда брались время и силы, но при всей своей занятости и работе сразу на две разведки Блант еще во время войны, по поручению королевской семьи, принялся составлять опись рисунков, принадлежащих правящей династии. Бывал в Виндзорском дворце, удостаивался высочайших аудиенций, словно делая некий задел на послевоенное будущее…

Крепли его отношения с Лиделлом. Завязалось нечто вроде дружбы и с Диком Уайтом — еще одним представителем руководства МИ-5. Через несколько лет именно Уайт встал во главе всей английской разведки. С Блантом они оба встречались не только на службе. Вместе отдыхали, расслаблялись в доме все того же невольно помогавшего Бланту Виктора Ротшильда. Банкир сдал Энтони свой особняк, предпочитая жить не в Лондоне с его бомбежками и затемнениями, а где-то за городом. В раскованной обстановке Бланту было легче разговорить своих начальников. Да они и сами частенько обращались к способному офицеру за дружеским советом. Таким образом, Блант заранее узнавал о том, какие действия собирается предпринимать английская контрразведка против представителей различных посольств, в частности — советского.

Отзвуки предупреждений, переданных Блантом, звучали и в рассказах Героя России Владимира Борисовича Барковского, работавшего тогда в Лондоне под крышей советского посольства. По его словам, в первые годы войны англичанам было вообще не до слежки. Но пришла в британскую разведку молодая поросль — способная, быстро обучаемая, и резидентура вскоре почувствовала это по действиям активизировавшейся контрразведки. Но что было делать, когда на связи у того же Барковского было иногда по…цать английских источников?

Именно люди из «Кембриджской пятерки» предупреждали о предстоящих мероприятиях контрразведки. Благодаря Филби, Бланту, Кернкроссу не произошло ни единого провала. В частности, Бланту удавалось уведомлять резидентуру о том, что кто-то из сотрудников посольства попадал или должен был попасть «под колпак» МИ-5. Меры по обеспечению их безопасности принимались безотлагательно.

Бланту принадлежит подробнейшая разработка о действиях службы наружного наблюдения. На ее подготовку ушло несколько месяцев. Конечно, эффективность работы английской наружки в результате резко возросла. Но как противоядие «Тони» передал копию своего доклада советской резидентуре. Это спасло множество агентов от провалов. Зная методы работы англичан, было легче уходить от наблюдения.

Чтобы внедрить свои идеи в повседневную практику работы наружки, Блант сам взялся за непосредственное руководство ею. Оно продолжалось недолго, но Энтони многое дал подчиненным. Каждую неделю он лично встречался с сотрудником, занимавшимся разработкой того или иного иностранного гражданина, попавшего под подозрение. Ставил индивидуальную задачу, а уже через семь дней ему докладывали о ее решении. Есть сведения, звучащие, на мой взгляд, несколько парадоксально. Не кто иной, как довольно далекий от техники Блант ввел в практику наружного наблюдения новые, чисто технические элементы.

Интересно, что некоторые разведчики до сих пор считают, что эта практическая работа Бланта является одним из действенных методов борьбы с наружным наблюдением, а разработанная им система обнаружения наружки используется даже сегодня.

«Тони» передавал и важнейшую политическую, стратегическую информацию. Так, Блант был среди тех, кто сообщил Центру о переговорах, которые вел с американцами эсэсовский генерал Вольф. В обмен на прекращение войны на Западе личный представитель Гиммлера гарантировал, что войска Германии будут действовать только против СССР. Сталин обратился за официальными разъяснениями к Англии и США, намекая на то, что об этих тайных переговорах станет известно всему миру. Опасаясь позорной огласки, те отказались от сепаратных сделок с представителями фашистской Германии.

Благодаря Бланту Центру стало известно и о секретных сепаратных переговорах с Италией, которые вели Англия и США с помощью Ватикана. Муссолини был свергнут, арестован, и союзники, не ставя в известность Советский Союз, подписали перемирие с главой нового итальянского кабинета министров. Предприняв официальный дипломатический демарш, правительство СССР, с согласия ошарашенных союзников, тоже подключилось к переговорам. Через некоторое время новый кабинет министров Италии был официально признан Советским Союзом, а США и Англия были даже вынуждены согласиться с предложением Москвы о создании комиссии для ведения переговоров с государствами, пытающимися выйти из-под влияния рейха.

Однако неверно было бы представлять Бланта этаким засевшим в кабинете стратегом-теоретиком. Он был и типичным разведчиком, работавшим «в поле». Но очередное задание, полученное им от его непосредственного начальства, поначалу казалось невыполнимым. Британской контрразведке во что бы то ни стало требовалось добраться до дипломатической почты стран-союзниц и правительств государств, выбравших местом постоянной эмиграции Лондон. В годы войны переписка иностранных посольств со своими правительствами велась интенсивнейшая. Понятно, что и сведения в ней содержались ценнейшие. Иногда англичанам удавалось переснять их. Теперь же было приказано поставить добычу такой информации на поток.