Другой день, другая ночь - Сара Райнер

Они сидят в приятной тишине, лишь время от времени Лилли полощет кисточку в воде. Наконец Лилли говорит:

– Жаль, что я не объяснила раньше, а на занятии у меня просто не осталось на это сил. Наверное, я пыталась оставить прошлое позади и жить дальше. Здесь я не многим об этом рассказывала. Вы ведь знаете, что я и раньше здесь лежала?

Эбби кивает.

Лилли опускает кисточку в стакан и поворачивается.

– Лечилась от травмы. – Она набирает в легкие воздух и медленно выпускает, как их учили, чтобы успокоиться. – Да, я лежала несколько раз, но когда я впервые сюда попала, меня просто привели в чувство, стабилизировали состояние и отпустили. Я говорю «просто», а на самом деле поработать им пришлось порядочно – мне было совсем плохо. Я почти не спала и вела себя как маньячка: ничего не ела, только пила. Спускала в «Черчилль-сквер» по пять тысяч в день…

Эбби, затаив дыхание, ждет продолжения. Ей самой не удалось бы потратить и десятой части этой суммы за один поход в торговый центр.

– Тогда я здесь всего не рассказывала, – говорит Лилли. – Во второй раз я, наверное, им уже доверяла больше, а может, просто была в таком отчаянии, что согласилась бы на что угодно. Конечно, я была напугана – второй психический припадок за год. К счастью, с самого начала моим лечащим врачом была Джиллиан – она единственная здесь, кто занимается травматерапией. И мы с ней погрузились в работу, потому что понимали – здесь до сих пор полный хаос. – Она стучит пальцем по виску.

Эбби кивает. Прекрасно знаю, каково это, думает она. Хотя в таком состоянии, как Лилли, я никогда не бывала.

– Насколько я понимаю, травматерапия – серьезное дело.

– Да уж. Приходится заново переживать события прошлого, это жутко… – Еще один глубокий вдох. – Мне даже сейчас трудно об этом говорить… В детстве, начиная с семи лет и до того момента, когда я ушла из дома, меня насиловал отчим и два его приятеля. Мама работала посменно, они приходили, когда ее не было дома.

Эбби ошарашена, не знает, что и сказать.

– Ужасно, – наконец выдавливает она, чувствуя, что слова абсолютно несоразмерны ситуации.

– Не хочу вдаваться в детали. Только чтобы вы понимали, почему пассаж о детях на сегодняшнем занятии так меня хлестанул: все закончилось тем, что я забеременела.

Эбби краснеет от чувства вины.

– О боже, мне так стыдно.

– Вы не знали, – повторяет Лилли.

– Нет, но… Все равно нужно быть благоразумнее. Есть же пословица, что-то вроде: «Человека не поймешь, пока не окажешься в его шкуре». Точно не помню, в общем, о том, что нельзя судить о других. А я судила. Решила, что вы любите нравоучения. Мне – с Каллумом – их часто читают люди, которые думают, что знают об аутизме все… – Эбби, сейчас разговор не о тебе, вспоминает она. – В общем, здесь любых извинений от меня будет недостаточно.

Лилли пожимает плечами.

– Все в порядке.

– И что же?.. Э-э… – Эбби замолкает, тщательно обдумывая слова. – Вы… прервали беременность?

Лилли вроде ничего не говорила о том, что у нее есть ребенок.

– Нет, не прервала. Хоть отчим меня и заставлял. И несмотря на то, что я даже точно не знала, кто из них отец… – Снова выдох. – Я потеряла ребенка. Наверное, таким образом мое тело выразило, что я не могу быть матерью этому младенцу… – Ее глаза наполняются слезами.

– Наверное. – Эбби кивает. – Выкидыши случаются по разным причинам.

– Нет… – тихим голосом говорит Лилли. – Беременность была доношенной. Казалось, что все в порядке. А потом родился мертвый ребенок. Как видите, у меня все же есть некоторый опыт с детьми… – Она смахивает с глаз слезы.

Эбби тоже вот-вот расплачется. Все еще хуже, чем я себе представляла. Бедная Лилли. Как бы мне хотелось отмотать назад те несколько последних минут утреннего сеанса.

– В этом рисунке я пыталась выразить свои чувства. Бет предложила на одном из занятий – вы же знаете, как она увлечена творческим подходом. И мне действительно помогает.

Эбби вновь рассматривает рисунок.

– Вот тут моя малышка, – объясняет Лилли, понемногу успокаиваясь.

Она показывает на фигуру, которую Эбби приняла за птицу. След из точек означает, что она вырвалась из темного нутра.

– Похожа на ангела, – шепчет Эбби.

Они обе молчат, смотрят, впитывают. Спустя некоторое время Эбби спрашивает:

– Думаете, биполярное расстройство связано с тем, через что вам пришлось пройти? Впрочем, – она поднимает руку, – если не хотите, не отвечайте, пожалуйста.

Лилли опять пожимает плечами.

– Без понятия. Моя сестра Тамара… ее тоже насиловали, однако у нее все нормально. Не нормально, разумеется, но биполярного расстройства нет. Кто знает? Джиллиан говорит, что разные люди реагируют по-разному на одинаковые ситуации. Хотя она же мне рассказывала, что эмоциональная травма может привести к реальным физическим изменениям в головном мозге, влияющим на то, как человек реагирует на стресс и тому подобные состояния. Возможно, во мне уже было что-то разрегулировано на химическом уровне… Хотя, да, без всего этого дерьма, – она будто сплевывает слово, – вряд ли мне было бы настолько плохо.

– У вас на самом деле большие успехи, – говорит Эбби и, помолчав, добавляет: – Я вами восхищаюсь. Честно сказать, и раньше восхищалась, а теперь еще больше.

Лилли удивленно смотрит на нее.

– Серьезно?

– Да. Вообще-то Каллум отреагировал на ваши наклейки очень необычно. Никогда не видела, чтобы он вдруг начал контактировать с незнакомым человеком. Даже со мной он нечасто ведет себя так восторженно.

– Ох, – произносит Лилли. – Наверное, это тяжело.

– Иногда. – Эбби задумывается. Она не хочет, чтобы ее считали несдержанной; однако Лилли, похоже, до сих пор не уловила, что она пытается ей сказать. – Знаете, Лилли, у вас есть дар. То, как вы общаетесь с людьми, – редкость. Вы находите время, чтобы поддержать каждого, проявить доброту. Не знаю, как без вас мне удалось бы пережить тут несколько первых дней.

– Ой, Эбби, не надо, я сейчас опять расстроюсь. – У Лилли дрожит нижняя губа. – Хотя спасибо. – Немного поколебавшись, она добавляет: – Можно мне вас обнять?

– Конечно.

Прижав ее к себе, Эбби вдыхает сладкий абрикосовый аромат.

– Ну, как ваши дела? – спрашивает Джонни у Карен, расположившейся напротив.

– С Лилли все нормально? Мне очень жаль, что на групповом сеансе так вышло.

Джонни ерзает в кресле.

– Пожалуй, об этом вам лучше спросить у нее самой. Простите, я не вправе обсуждать ситуацию Лилли. – Ему явно хочется, чтобы разговор пошел в другом русле. – К тому же мы здесь, чтобы говорить о вас, Карен, и о том, как у вас идут дела после нашего с вами сеанса на прошлой неделе.