Магнитная буря - Ellen Fallen

– Это твои вещи, – я открываю рот, в ожидании, что он накормит меня, но ложка останавливается в миллиметре моих губ и возвращается в его рот.

– Опрометчиво, – он слизывает остатки мороженого со своих губ и наклоняется к моему лицу, погружает ледяной язык в мой рот, посылая миллионы сладких ощущений. – Ты заслужила наказание, – упирается своим лбом в мой.

Энтони отходит от меня, на потолке гаснут абсолютно все огни, и, учитывая то, что витражные окна закрыты от глаз людей рекламными щитами, в помещение не просачивается уличный свет. Над столом загораются софиты, сначала очень ярко, отчего я сжимаю свои веки, затем постепенно свет становится все приглушенней, пока не выглядит совершенно интимно. В горле пересыхает, когда я представляю, как я лежу перед ним в одних трусиках, распростертая на столе. Облизываю пересохшие губы и приподнимаю голову, чтобы увидеть, где он стоит. Из темноты выходит Энтони, одетый только в джинсы, расстёгивает пуговицу и молнию так, что они теперь висят на его бедрах. Сердце пропускает удар, и я тихонько выдуваю воздух, вытянув губы в трубочку.

– Глаза закрой, – строго говорит он, и я мгновенно повинуюсь.

Теплыми пальцами он проводит по моему животу, стягивает с меня трусики распространяя приятные мурашки по моему телу, поднимается к соскам. Кружит по ореоле вокруг сосков и прекращает прикасаться, когда я готова выгнуться ему навстречу.

– Ноги расставь шире, и если ты их сдвинешь, я оставлю тебя лежать здесь всю ночь одну, – вибрация его голоса сексуальная и беспощадная.

Я уже мокрая для него только от одного тона. Развожу ноги как можно шире и сгибаю в коленях.

– Хорошая девочка. А это все мне, – дергаюсь, когда его палец неожиданно прикасается к моим половым губам, в самую сердцевину. – Вкусная, я бы сейчас вылизал тебя…

Маленький леденящий кусочек мороженного прикасается к моему клитору, и я начинаю содрогаться внутри. Сладость стекает по моим половым губам и мгновенно растворяется. Палец Энтони погружается в меня и начинает двигаться, жадно сглатываю от его действий. Дыхание учащается, мягкое дуновение ветерка на моей киске, и я это чувствую. Долбаный оргазм накрывает меня только от того, что он прикусывает мой клитор и жестче двигает пальцем, прибавляя второй. Громкий стон отчаяния, удар кулаком об стол, и я уже готова его убить.

– Нееет, согласись, это же наслаждение, а не наказание, – говорит Энтони, когда скидывает с себя брюки. – А если вот так?

Он залезает на стол, становится между моими широко разведенными коленями. На его губах я вижу след от мороженого, которое он размазал и прикусил на моем клиторе.

– Иди ко мне, – хрипло произношу я, вытаскиваю язык и приподнимаю голову, заслужив поощрение, я слизываю все мороженое и целую его.

Нервно дергаю руками. Я так хочу прикоснуться к его мощным плечам и шелковым волосам, обнять его и заставить любить меня. Приподнимаю нижнюю часть для него и чувствую его член у входа. Так близко, что стоит мне приподняться, и он будет во мне.

– Ты скучала по мне, чертовка? – шепчет в мою шею и прикусывает место с бешено бьющейся веной.

– Чуть с ума не сошла от мысли, что ты не приедешь. Думаю, я тебя люблю… – мой голос срывается, когда он медленно входит в меня.

– Повтори еще раз, – он выходит из меня полностью.

– Люблю, – жесткий толчок, от чего моё тело подпрыгивает под ним. – Люблю, люблю, люблю.

Быстрые толчки, грубые руки сжимают моё тело, удерживают на месте, пока я твержу одно и то же. Энтони ускоряется, и мои руки оказываются на свободе. Обхватываю его плечи и цепляюсь мертвой хваткой, шепчу ему слова любви, пока не вижу звезды и космос. Откинув голову назад, я позволяю ему пойти за мной, упруго сжимая мышцы внутри. Наши трясущиеся тела падают на стол, дыхание медленно восстанавливается.

– Кажется, завтра мне снова придется ехать за фото, – говорю я дребезжащим голосом.

– Я хочу провести с тобой весь день, – он проводит широкой ладонью по моей влажной коже на груди. – А лучше всю жизнь.

Теперь наши ночи превратились в секс-происшествия, от которых мы отмываемся лишь к шести утра. Не успокаиваемся, пока не используем все содержимое квадратной коробки с фисташковым мороженным. Перетаскивание досок под ее восхищенным взглядом для того, чтобы доказать, что я могу многое ради нее… До последнего хрипа я чинил пепелище, устроенное моей Беатрис, чтобы мы могли поторчать в излюбленной беседке. Естественно, я могу это все оплатить, но мне хочется потом лежать на ее коленях и пялиться в экран, просматривая «Мстителей», пока она гладит мою голову. Я отдыхаю душой, когда она восхищается «Капитаном Америкой» или «Тором». Мне сразу хочется стать для нее тем человеком, который покажет, насколько он силен для нее. Ну и, конечно, отдельный разговор про мой «молот», которым я очень старательно отрабатываю.

Я замечаю очень много качеств в Беатрис, которые мне безумно нравятся. Всегда казалось, что собрать всех за столом, это великий труд. Но малюсенькая девчонка, лежащая сейчас в моих объятиях, одним только взглядом справляется с этим. Беатрис готовит как богиня, и, честно говоря, Джекс словно ее сын, она его гоняет и подкалывает постоянно. Парень настолько легкий в общении и понимании, что я сам не прочь иногда поторчать с ним в галерее, посмотреть на выставку и пообщаться. Все чаще ловлю себя на мысли сделать уже, наконец, то, что задумал. Комфорт, которым она меня окружила, ласка и страсть, иногда плещущиеся через край, так что с ней не соскучишься, все это навело меня на конкретные мысли, переходящие в действия.

Наконец до меня дошло, что мне тридцать семь! Первое, чего я желаю, это семью! Не просто жену и детей, а хочу Беатрис сделать своей женой и с ней завести детей. Мне порядком поднадоела моя мнимая свобода, похожая на годы рабства и одиночества. Кроме того, я хочу удержать Беатрис и не остаться с разбитым сердцем. Не ждать, пока молодой пацан утащит ее у меня из-под носа.

Именно поэтому я аккуратно высвобождаю ее из своих крепких объятий, надеваю обычные джинсы и футболку. Почему обычные? Мне самому странно так одеваться на постоянной основе, я – человек-пиджак, живущий на работе, в каком-нибудь бунгало, с панамкой в руках. По крайней мере, раньше; сейчас же я работаю ровно столько, сколько положено. Если у меня есть возможность слинять пораньше, с превеликим удовольствием я это делаю. Стараюсь урвать потерянное время, остановить его рядом с ней. Жить своей жизнью так, как хочу этого я. Вкусить радость от времяпрепровождения с интересующим меня человеком. Я даже не знал, что это так здорово!

Выхожу на улицу и ловлю первое такси, объясняю, что мне необходимо добраться до площади VENDOME. Я примерно уже знаю, что и где находится, но это же Париж. Каждая улица – целая история. Такси доставляет меня до места, где сосредоточены самые именитые ювелирные бренды, каждый из которых уникален и обладает неповторимой историей. Одна эта улица – это целый мир высокого ювелирного искусства, где расположены дома с мировым именем. В свою очередь уже примерно знаю, какой бренд меня интересует – Boucheron. Пожалуй, именно они смогут показать мне идеальное кольцо для такой хрупкой девушки. Беатрис не нужен булыжник, шик и красота. Я должен подчеркнуть то, что уже есть, привнести свою маленькую лепту в укрощении строптивой и успокоиться самому.