Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

— О, Энди, да она рассказала абсолютно все! — Лидия снова зажала нос. — Честно говоря, даже то, что мне знать было вовсе не обязательно, — вплоть до вашей первой ночи. И должен сказать, я даже обалдел от такого. Да ваша жена просто маленькая интриганка!

Лидия перевернулась, откинулась на подушки и закрыла глаза. Бокал с вином балансировал у нее на животе. Она вспомнила, как точно так же лежала на диване в квартире в Айлингтоне, и бокал так же стоял на ее голом животе. В ту ночь она решила позволить это Эндрю. За четыре часа до того момента она совсем не планировала делать с ним этого. Эндрю пригласили на ужин только в качестве прикрытия, чтобы Джереми, именно Джереми, которого она боготворила, не чувствовал себя так… не был выделен ею так сильно. Присутствие Эндрю вообще всегда было полезно — он демонстрировал тот уровень преданности, на которую Лидия была способна вдохновить мужчину.

Эндрю, конечно, приехал первым и мялся на пороге, держа в руках бутылку шампанского. Увидев, как Джереми поднимается по ступенькам у него за спиной, Лидия на секунду прижала Эндрю к груди, перед тем как втолкнуть его в прихожую, и одновременно пригладила ладонью свои рыжие волосы.

— Слава Богу, что ты здесь, Джереми, — заговорила Лидия, взяв его под руку, — а не то, думаю, меня просто съели бы заживо.

Она заглянула в его маленькие серые глаза с таким выражением, как будто никогда в полной мере не сможет отблагодарить его за появление на этой вечеринке.

Пару секунд Джереми выглядел обескураженным, а потом обернулся назад и одновременно освободился от ее руки.

— Ты знакома с Анджелой? — произнес он.

Лидия обернулась и увидела темноволосую женщину небольшого роста, стоявшую в полумраке прихожей. Она мило выглядывала из-за большого букета цветов.

— Ах, — завизжала Лидия, — Джер столько мне о вас рассказывал!

Цветы отняли минут пятнадцать — пока она нашла ножницы, пока сняла нижние листья и подрезала концы. Эндрю склонился над плитой, с веселой улыбкой наблюдая за ней.

— Похоже, Анджелу здесь не ждали? — спросил он.

Лидия замерла с дельфиниумом в одной руке и несколькими листьями в другой.

— А ты как думаешь? И ведь чертовски некрасиво принести целый ворох цветов, чтобы хозяйка весь проклятый вечер проторчала на кухне, разбираясь с ними.

— Дай мне, — Эндрю забрал у нее ножницы, — и не обращай внимания. Я слышал, у Джереми выдался довольно неудачный год, — Лидия резко посмотрела на него, — и вот он неожиданно оказывается охвачен страстью к дочери своего самого крупного инвестора.

Лидия вытерла руки и на минуту замерла, чтобы проанализировать ситуацию. Она не собиралась упускать такую возможность. Ведь она потратила сто фунтов на эту вечеринку (не считая шелковой юбки на пуговицах). Таких денег у нее не было с тех пор, как Ричард перестал платить, объявив: «У нас ничего не вышло».

— Что ты имеешь в виду? — сдержанно спросила она тогда, хотя все во рту у нее пересохло, в животе все перевернулось, а кровь отхлынула от щек.

— Мы в неравном положении, Лид, — ответил он. — Ты давишь на меня. Тебе пора иметь детей, семью. Да я отсюда слышу, как у тебя тикают эти биологические часы.

— О, неправда! — воскликнула Лидия, принимая как можно более развязный вид. — Пока еще нет… Я хочу повеселиться, так же как ты, Рики, я хочу кутить.

Она повела плечами и прищелкнула пальцами, причем она понимала, что, делая это, выглядит как чья-нибудь мама, которая смотрит фильм с Клифом Ричардом.

— Послушай, — сказал Ричард, глядя на ее пальцы, — это было прекрасно. Только я думаю, может быть, тебе стоит найти кого-нибудь… более подходящего по возрасту.

Она всегда знала, когда проигрывала, и смогла собрать все свои силы, чтобы оставить прощальную записку:

«Жирная свинья! Звонила твоя мама, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы объяснить ей, почему старая школьная форма твоей сестры оказалась засунута в дальний угол твоего шкафа. Еще раз большое тебе спасибо за мое прошлогоднее тридцатилетие. Разве это не было отвратительно? Особенно учитывая, что мне исполнилось тридцать пять.

P.S. Можешь не беспокоиться о своем маленьком пунктике (упс, проблема с эрекцией). Знает только Дерек из твоего офиса, но я попросила его никому не говорить. Целую или, в твоем случае, слюнявлю».

Она должна была найти способ спасти ситуацию. Сквозь кухонную дверь Лидия посмотрела на гостей. Парочка Дэвид и Аннет… Дэвид был художником и специализировался на собачьих портретах, даже за одежду на нем платил отец Аннет. Джеф, оживленно беседовавший с Джереми, — очевидно, дела у него шли хорошо. В последний год Молли стала тратить на аксессуары гораздо больше, чем раньше, да и сам Джеф стал носить обувь из перчаточной кожи, которая всегда показывает, что человек перешел из мерзкого мира мелких клерков в удобный мир топ-менеджеров с толстыми кожаными папками под мышкой. Лидия прищурилась и попыталась вспомнить что-нибудь полезное о Джефе. Скачки, точно! Очень любит скачки, владеет половиной лошади. Раньше встречался с Белиндой Большие Сиськи. Лидия слегка подалась вперед, чтобы получше рассмотреть Молли.

— Молли беременна. Наверное, они ужасно счастливы. — Эндрю прошел в гостиную, вытянув вперед вазу: — Лидия, куда их поставить?

— Лучше всего прямо на Анджелу, — пробормотала Лидия, но Эндрю уже прошел в гостиную и присоединился к кучке идиотов, готовых начать поедать и выпивать резервы ее защитной брони.

Лидия постояла на кухне, наблюдая за ними и рассеянно покусывая ноготь на большом пальце, а потом взяла карандаш и провела на плане рассадки гостей линию от имени Джереми, написанного справа от нее, к Эндрю и поменяла их местами.

— Ну, — нерешительно произнес Эндрю, стоя перед камином с тлеющей сигарой в руке, — думаю, мне пора…

— О, не уходи прямо сейчас, — прервала его Лидия. — Не могу, когда все срываются с места и уходят одновременно. Выпей еще чашечку кофе. Ну иди поставь чайник.

Когда он исчез на кухне, она проверила свою позу. Поправив волосы, сделала так, чтобы они мягко струились по руке на диван, потом расстегнула три пуговицы на юбке — разрез должен показывать (или по крайней мере с того места, на котором стоял Эндрю, должно быть видно) около дюйма резинки блестящего чулка. Все эти диванные приготовления были привычны Лидии, она делала так уже сотню раз для сотни других задержавшихся гостей. И вот теперь она разыгрывала это представление для Эндрю… близорукого ученого Эндрю, дохляка-регбиста, единственного из всех ее знакомых, кто каждый воскресный вечер натирал ботинки с почти религиозным рвением. Она прижала руку к виску и закрыла глаза.

— Ты не думала о том, чтобы позвонить Эндрю? — Перед ней появилось лицо Джеки. Они стояли на автобусной остановке несколько недель назад, и Джеки рукой прикрывала глаза от утреннего солнца. — Я имею в виду, если у вас все закончилось с… э-э-э… Ричардом.