Спасенный любовью - Дженнифер Эшли

При мысли о том, что отец вернется в Гленарден один и что ее с ним не будет, что она не сможет пить с ним чай и слушать, как он зачитывает ей что-то из газет или о чем-либо рассказывает, глаза Элинор наполнились слезами. Хотя она напомнила себе, что ее замужество позволит отцу продолжать писать свои непонятные книги и есть булочки с изюмом к чаю в хорошо отремонтированном доме, расставание все же печалило ее.

Последовав совету отца — ни на кого не обращать внимания! — Элинор вскинула подбородок, и они вдвоем зашагали по залу.

Шурша своим шикарным платьем, Элинор шла следом за Эйми, а та разбрасывала по дороге розовые лепестки. Но музыки не было, так как Изабелла сказала, что это не соответствует хорошему тону, поэтому оркестр заиграет позже.

Вскоре Изабелла, Бет и Эйнсли заняли места в первом ряду, неподалеку от королевы, и все трое улыбались невесте. По другую сторону прохода стояли Мак, Камерон и Дэниел, высокие и крепкие, в килтах и в черных куртках, с пледами на плечах. Все Маккензи были гордые и красивые, с глазами разных оттенков янтаря. А на самом видном месте, рядом со священником, стоял Йен Маккензи, шафер Харта, и он также был в килте и с тартаном через плечо. Йен взглянул на Элинор и тут же снова перевел взгляд на свою жену — на нее он любил смотреть больше всего.

Рядом с Йеном стоял Харт. И стоило ему посмотреть на Элинор — как весь остальной мир перестал для нее существовать.

Харт был в килте и тартане, с герцогской лентой Килморгана через грудь. А его зачесанные назад темные волосы с рыжеватым отливом, казалось, подчеркивали суровую красоту лица. Йен, стоявший рядом с братом, был такой же красивый, но все же Харт оставался здесь центральной фигурой.

Харт был победителем. Он получил все — герцогство, страну, жену.

Элинор сделала реверанс королеве, а ее отец отвесил поклон, после чего со счастливой улыбкой передал дочь жениху.

Когда Харт взял ее руку, Элинор тихо шепнула ему:

— Не будь таким чертовски самодовольным.

Харт в ответ улыбнулся, а затем началась церемония венчания.

Герцог подобно скале стоял рядом со своей невестой, а священник с сильным шотландским акцентом произносил слова обряда. В зале было жарко и душно от множества людей, и по щекам Элинор катились капли пота.

Когда священник спросил, известны ли кому-то причины, препятствующие заключению этого брака, герцог обвел всех присутствующих грозным взглядом, и, конечно же, все промолчали.

Церемония оказалась какой-то уж слишком короткой — так, во всяком случае, показалось Элинор. Когда же они с Хартом дали друг другу обеты верности, он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Потом улыбнулся, и эта его улыбка выражала полнейший триумф.

Итак, свершилось: Элинор Рамзи вышла замуж и теперь стала герцогиней Килморган.

Тут заиграл оркестр, а затем Элинор вдруг услышала крик Дэниела:

— Ты должен мне сорок гиней, Флеминг!

Дэвид пожал плечами и, нисколько не опечалившись, вынул из кармана пачку купюр.

И тут же повсюду зашуршали банкноты, перекочевывавшие из одних рук в другие. Причем выяснилось, что хитрец Дэниел сделал самые большие ставки — во всяком случае, в его руках оказалось больше всего купюр.

— Мне следовало организовать пул, — сказала Элинор мужу. — Могла бы прилично обогатиться.

Когда же Харт повел ее к выходу из зала, к ней неожиданно подошел Йен и, тронув за плечо, прошептал:

— Спасибо.

В следующее мгновение Йен отошел, вернувшись к своей Бет и к детям.

Харт же быстро повел Элинор сквозь расступающуюся толпу, причем обнимал ее так, словно боялся от себя отпустить. Когда они уже почти дошли до выхода, в одно из открытых французских окон ворвался какой-то юнец. Это был парень лет двенадцати, в ливрее подручного конюха с чужого плеча. Он уставился на герцога взглядом, полным ярости и ужаса, потом вдруг запустил руку за пазуху, вынул пистолет и навел его прямо на Харта.

Элинор завизжала и с силой оттолкнула мужа в сторону. Тотчас же раздался грохот выстрела, и она почувствовала, что падает. Харт громко выругался, и это было последнее, что Элинор помнила, перед тем как погрузилась в бесчувствие.

Когда же сознание к ней вернулось, она обнаружила, что лежит на полу, Харт — на ней, а Дэниел с Камероном — на нем. И раздавались чьи-то крики. Заглядывая ей в лицо, Харт то и дело шептал:

— Эл, что с тобой, что с тобой?

«Я в порядке», — попыталась она сказать, но у нее не оказалось сил произнести эти простые слова. Она взглянула на свое красивое свадебное платье и увидела, что оно алое от крови. О Боже, Изабелла так расстроится!

— Элинор, лежи и не двигайся, — снова прозвучал голос Харта.

Тут Кам и Дэниел поднялись на ноги, и Камерон стал громко отдавать приказания. Дэниел же куда-то умчался.

Элинор прикоснулась к груди Харта. Цел, крови нет. Слава Богу!

— Я думала, он попал в тебя, — пролепетала она неразборчиво и попыталась оттолкнуть мужа, чтобы приподняться.

— Нет, сама не двигайся. — Харт приподнял ее и прижал к груди. — Ох, Эл, прости.

«А ведь стрелял мальчишка, — промелькнуло у нее. — Такой юный, совсем ребенок…»

Лорд Рамзи опустился на колени рядом с дочерью. Его лицо исказилось от страха и тревоги.

— Элинор! Моя дорогая, маленькая Элинор!..

Харт обвел взглядом обступивших их людей и, увидев Камерона, проворчал:

— Скажи, что ты поймал его. Скажи, что этот ублюдок у тебя.

Камерон с мрачным видом кивнул:

— Да, конечно. Феллоуз задержал его. Они с констеблем повезут его в местную тюрьму.

— Нет, я хочу, чтобы его оставили здесь, — заявил герцог. — Отведите его в мой кабинет и держите там.

Камерон спорить не стал и, кивнув, тут же удалился.

— Как он сумел проскочить мимо вас?! — закричал Харт своим охранникам.

У Элинор болезненно застучало в висках. Ведь это был всего лишь мальчишка… Кто заметит подручного конюха, паренька, которого отправили подержать лошадей?

Элинор слышала, как охранники что-то отвечали Харту. Но потом стены зала вдруг закачались перед ней, и она была вынуждена закрыть глаза. Когда же снова открыла их, над ней склонялись Изабелла, Бет и Эйнсли.

— Давай мы заберем ее, Харт, — говорила Бет. — Ей нужно оказать помощь.

Но Харт не хотел ее отпускать и по-прежнему прижимал к груди. Его лицо исказилось от ярости, но глаза при этом были влажные, отчего поблескивали золотистыми искрами.

Элинор попыталась дотронуться до него, чтобы успокоить, но ее рука безвольно упала.

«Не волнуйся, Харт, — пыталась она сказать. — Они просто хотят помочь мне привести в порядок платье. Со мной все будет хорошо». Но вместо разборчивых слов у нее получалось какое-то мычание, и это очень ее беспокоило.