Черный рыцарь - Тереза Медейрос

Гарет прошел вперед своей надменной походкой, оставляя за собой снежные следы.

Персиваль поднялся с колен — так было удобнее бросать кости, — чтобы встретить его.

— Сэр Гарет! Какой сюрприз! Что привело вас в Мидгард?

— Снег. — Гарет наклонился и дернул молодого человека за нос. — Твой отец знает, что ты здесь, Персиваль?

Персиваль поморщился:

— Нет, но, боюсь, узнает.

Как могла Ровена посчитать Персиваля красивым? Его классические черты бледнели до неузнаваемости в суровой тени Гарета. А походка была всего лишь напыщенной имитацией мужской походки.

Гарет охватил взглядом зал, фигуры, склонившиеся за игрой у очага, связанные — с завязанными ртами — тела у стены. Его глаза скользнули по Ровене бесстрастно, если не считать неуловимого, мгновенного движения брови. Она отступила от зеленоглазого, сложив руки сзади, как напроказивший ребенок.

Гарет дернул головой в сторону извивающихся тел.

— Они живы?

— Недостойны этого, — усмехнулся Персиваль, — но живы.

Гарет положил руку на плечо Персиваля.

— Да и бог с ними! Какое мне до них дело? Неужели у вас нет теплого эля, предложить мне в такой злой вечер?

Рыцари вскочили, стараясь опередить друг друга, отыскивая кубок и передавая бутыль по рядам, пока она не достигла руки Гарета. Он блеснул зубами, проворчав слова благодарности. Рыцари склоняли головы, бросая украдкой взгляды на массивный широкий меч, висевший у его пояса. Конец ножен царапал пол, когда он вошел в их круг.

Чья-то нога попыталась забросить кости под стол, но сапог Гарета помешал этому. Он сгреб кости, взвешивая их в руке, как взвешивают золото.

— Опять играешь на замок своего отца, Персиваль?

— Нет, сэр. Я усвоил урок в прошлый раз.

— И хорошо сделал. Ты чуть не проиграл свое ухо Марли в тот вечер, если память мне не изменяет.

— Да, сэр. Счастье мое, что вы приехали домой вовремя.

Гарет облокотился на стол и подбросил в воздух сначала одну кость, а затем другую.

— Каковы же у вас ставки сегодня? Персиваль переступил с ноги на ногу.

— Ничего существенного, сэр. Обыкновенная шлюха.

Взгляд Гарета окинул Ровену с вежливым интересом. Персиваль указал в угол:

— Вон те парни пытались продать ее нам, обещая, что она мастерица «множества трюков».

Гарет прислонил ладонь к уху Персиваля и что-то прошептал. Персиваль в ответ громко расхохотался.

— На это я тоже поставлю. У нее хорошенький ротик для этого.

Щеки Ровены заполыхали новым жаром. Персиваль пожал плечами, как будто дело шло о мальчишеской шалости.

— Она утверждает, что невинна. Вот мы и решили бросить кости, чтобы решить, кто первым уведет ее наверх и докажет, что она лжет.

Гарет потер бороду и отошел от стола. Зеленоглазый смешался с толпой рыцарей, оставив Ровену одну. Она собрала все свои силы, чтобы не упасть, потому что Гарет шел прямо к ней. Сжав зубы, она упрямо глядела на серебряные звенья его кольчуги. Он не отходил, и ей пришлось поднять глаза к его лицу. Его уничтожающий взгляд обвел ее с головы до ног, не упустив ни голых, грязных ног, ни порванного платья, ни ее спутанных волос.

— Стоит ли она вашего золота? — бросил он через плечо.

Ровена сощурила глаза в выражении искреннего презрения. Зато от очага донесся ропот согласия.

С улыбкой, такой же сладкой, как любая улыбка Марли, Гарет пожал плечами.

— Ну, что ж. Продолжайте. Пусть мое присутствие не мешает вашей игре.

Он отвернулся. Задрожав и не веря услышанному, Ровена вцепилась в кольчугу и дернула ее. Никто этого не заметил.

— Гарет, пожалуйста, — прошипела она, сообразив, что это ее последний шанс.

Его рука мягко отцепила ее пальцы, и он оттолкнул ее, как будто боялся испачкаться. Он глядел на нее сверху сощуренными глазами, и жесткая линия его губ не обещала ничего хорошего. Если бы Ровена владела искусством убедительной женской мольбы, она позволила бы своим большим голубым глазам очаровательно наполниться слезами. Но она не знала силы подобного трюка и поэтому изо всех сил мигала, прогоняя слезы, шмыгая покрасневшим носом.

Взмахнув своим меховым плащом, Гарет отвернулся от нее.

— Может быть, малютка предпочтет взять с собой наверх мужчину вместо мальчика. Ночь холодна. Я тоже не против, чтобы нежное молодое тело согрело мою постель. Включите мою ставку вместе с остальными.

Жалобный стон донесся из угла, где валялись связанные братья Ровены. Рыцари обменялись непонимающими взглядами.

Персиваль поднял одну бровь.

— Я не слышал, чтобы подобные развлечения были вам по вкусу, сэр Гарет.

Гарет мгновенно навис над Персивалем, как скала.

— Но зато ты наверняка слышал обо мне кое-что другое, не так ли, Персиваль?

Персиваль, скрывая досаду, разглядывал свои безупречные ногти.

— Ваша ставка ничем не хуже других, конечно. — Он обменялся неуверенным взглядом с приятелями. — Но я хочу, чтобы вы знали наши условия. Тот, кто возьмет ее наверх, будет лишь первым среди других.

Рука Гарета с любовной лаской погладила рукоять меча.

— Если выиграю я, я буду первым. И последним.

Взгляд, которым он окинул всех в зале, предлагал любому из них возразить ему. Никто не решался.

— Это потому, что он задушит меня, получив удовольствие, — пробормотала Ровена.

Никто не взглянул на нее, кроме Гарета. Уже один взгляд его мог убить, ему не нужны были неудобства, связанные с удушением. Ровена без сил опустилась в кресло.

Гарет опустился на колено в кружке остальных. Его приветствовали похлопыванием по спине и добродушными шутками, как будто они были давно не видевшимися братьями. Он ни разу не взглянул на нее.

Глаза Ровены пожирали его с тем фатальным любопытством, с которым обреченный разглядывает виселицу. Бросая первый раз кости, он скинул плащ. Его длинные волосы растрепались. Они черным каскадом рассыпались по плечам. Ровена наблюдала, едва дыша, как он уронил игральные кости в складках своего плаща. Он собрал их с улыбкой извинения за свою неловкость. Кости были брошены раз, второй и в третий раз расположились изящной дугой, вызвав у рыцарей стон разочарования и злобных поздравлений.

Она все еще сидела в оцепенении, когда он поднял ее лицо своей рукой в нарукавнике. Она проигнорировала это.

— Пойдем-ка наверх, прекрасная Миньон. Я горю от нетерпения испробовать множество твоих трюков — сказал он весело.

Она одарила его испепеляющим взглядом. Рыцари расхохотались.