📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгБоевикиУльтиматум крупного калибра - Александр Александрович Тамоников

Ультиматум крупного калибра - Александр Александрович Тамоников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 60
Перейти на страницу:
злачные заведения по этому самому маршруту имеются? Например, пивные, рюмочные, кабаки и трактиры… Вот тут мы ломаем головы, куда мог подеваться товарищ Ульбрихт, а вдруг он сейчас преспокойно сидит в каком-нибудь подвальчике и смакует пиво! Как он у вас насчет этого дела?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – развела руками Моника. – Я хотя и Вальтер Ульбрихт, но не до такой же степени!

– Ладно, не до смеха! – решительно махнул рукой Еремин. – У меня предложение: грузимся в машину и едем по предполагаемому маршруту товарища Ульбрихта. Так сказать, ему навстречу. Уве, переведи своим парням! Ничего другого мне в голову не приходит.

Глава 16

– Похоже, мы дождались, – сказал Рябов, пристально всматриваясь сквозь окно. – Кажется, эти милые ребята планируют нас атаковать. Видишь, собрались на взлетке? Совещаются…

– Вижу, – скривился Богданов. – Те, которые в черной одежде, должно быть, немецкая охрана аэродрома. А вот те, что в пятнистой…

– Американцы! – уверенно предположил Рябов. – Кому же тут быть, как не им?

– Они, красавцы! – согласился Богданов.

Он взял рацию, щелкнул тумблером и произнес:

– Второй, я Первый! Как меня слышишь?

– Слышу, – отозвалась рация голосом Дубко.

– Доложи обстановку.

– Обстановка как на первомайском параде, – в голосе Дубко послышалась спокойная ирония. – Внизу – сплошные колонны. Не хватает только транспарантов.

– Будь на связи, – сказал Богданов.

– Всенепременно, – с той же иронией ответил Дубко и отключился.

– Третий, я Первый, – опять произнес Богданов, щелкнув тумблером.

– Первый, я Третий, – отозвалась рация. Это был Павленко.

– Доложите обстановку.

– Пока тихо. Но вороны уже кружат.

– Понятно. Как Василий?

– В норме.

– Частушки петь сможет?

– Говорит, что попробует.

– Тогда пусть споет. Лучше – в ответ.

– Споем и спляшем, – пообещал Павленко, и рация умолкла.

– Патронов бы хватило… – с сомнением произнес Рябов.

– Будем лупить одиночными, – сказал Богданов. – Так, чтобы каждая пуля – в цель.

– Как обычно, – понимающе кивнул Рябов.

– Вот именно, – подтвердил Богданов.

– Глянь, они засуетились, – сказал Рябов, всматриваясь в окно. – Не иначе как попрут сейчас в атаку. В психическую…

– Вряд ли, – не согласился Богданов. – Для чего им переть в лоб, когда можно в обход. Нет, тут что-то другое… А, понятно! Кажется, они решили вступить с нами в переговоры! Сейчас начнут пугать… Обычная тактика!

– Мне уже заранее страшно, – желчно усмехнулся Рябов.

– Вообще-то это хорошо, – сказал Богданов. – Переговоры, то-се… А время, между тем, движется. Наши, я так думаю, уже вылетели.

Богданов оказался прав. Перед тем как пойти на приступ, командование аэродрома решило вступить с советскими спецназовцами в переговоры. Это была старая, надежная и не раз себя оправдавшая тактика. Действительно, если тех, кого берут приступом, мало, а тех, кто идет на приступ, много, то обороняющимся лучше сдаться. Потому что – какие у них шансы? Если разобраться – никаких. А жизнь, как известно, одна.

– Русские! – вдруг раздался громкий металлический голос откуда-то снизу и одновременно со всех сторон. Говорили по-русски. – Мы знаем, что вас мало, всего пять человек. У вас наши люди, которых вы взяли в заложники. Нас много. У вас нет никаких шансов. Предлагаем вам отпустить заложников и сдаться. Обещаем вам гуманное отношение с нашей стороны. Даем вам три минуты на размышление. Через три минуты мы начнем атаку, и все вы будете убиты. Время пошло!

– Немцы и американцы! – раздался из громкоговорителя ответный голос по-английски. Это уже говорил Муромцев. – Мы захватили ключевые узлы аэродрома и вывели из строя все основное оборудование. Аэродром фактически уничтожен. На подлете – советские истребители и бомбардировщики, они прибудут с минуты на минуту и возьмут под свой контроль воздушное пространство над аэродромом. В случае необдуманных действий с вашей стороны у них есть приказ открыть по вам огонь на поражение. Поэтому у нас имеется к вам предложение. Никаких атак, и никакой стрельбы! Как только прибудут наши самолеты, мы отпускаем заложников, а вы предоставляете нам возможность беспрепятственно покинуть аэродром. Повторяю: в случае каких-либо необдуманных действий с вашей стороны советские самолеты предпримут атаку на аэродром.

Разумеется, Муромцев несколько присочинил. Во-первых, на аэродром Темпельхоф ожидалось прибытие советских истребителей, но никак не бомбардировщиков. Во-вторых, не было и не могло быть приказа бомбить аэродром. Бомбежка военного объекта на чужой территории – это, по сути, начало новой войны. А новой войны никто не хотел, она была никому не нужна: мир еще не оправился от последствий минувшей войны.

Но, с другой стороны, хитрость Муромцева была вполне оправданна. Спецназовцам, захватившим ключевые объекты аэродрома, нужно было выиграть время. Им необходимо было удержать аэродром до прибытия советских истребителей. И тут уж любые средства хороши. Даже – обман о советских бомбардировщиках, готовых сбросить бомбы на западногерманский аэродром.

Очень было возможно, что готовившиеся к атаке немцы и американцы не поверили Муромцеву. Но они должны были задуматься над его словами. И устроить совещание, как им действовать дальше. Сами они, скорее всего, не рискнут после таких слов Муромцева предпринять какие-либо решительные действия. Для этого им нужно будет получить разрешение от своего начальства. Но и начальство, скорее всего, не захочет дать конкретный приказ в такой ситуации. Скорее всего, оно пожелает сбросить со своих плеч столь тяжкую ответственность и сообщить о ситуации на аэродроме Темпельхоф другому начальству, выше себя. А на это на все надо время – то самое время, которое любыми способами старались выиграть сейчас пятеро советских спецназовцев.

Иначе говоря, со стороны наших это была игра, смысл которой был вполне понятен. И похоже было, что такая игра им удалась. Может быть, не в полной мере, а лишь отчасти, но и это значило многое. Во всяком случае, добрых два часа нападающая сторона не предпринимала никаких действий. Целых два часа! Уйму времени!

Как провели эти два часа пятеро смельчаков? В общем-то, однотипно. Они готовились к самому худшему развитию событий. То есть к тому, что, несмотря ни на какие уговоры и резоны, немцы и американцы попытаются выбить их с занимаемых позиций. Как они попрут на

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?