База-500. Смертельная схватка - Алекс фон Берн

— Остыньте, Герлиак! — поморщился Штраух. Ему явно нечего было сказать. Особенно с учетом того, что чуть позже от него потребует объяснений Бах. — Я пытаюсь разобраться в том, что хотел сказать Вахман, — хотел, но не успел.

— А вам не приходило в голову, что он руководствовался своей, непонятной вам, мне и другим нормальным людям, логикой?

— Вы считаете, что он был ненормальный? — уставился на меня в замешательстве Штраух.

— Я не психиатр, — сухо заметил я. — И сейчас психиатру обследовать его поздно. Просто вы требуете от меня объяснений по вопросам, которые я, в отличие от вас, в принципе не могу объяснить!

— Почему вы решили, что я могу их объяснить? — удивился Штраух. Он заглотнул наживку, теперь осталось постараться, чтобы он ее не выплюнул.

— Вы знаете, кто вызвал Вахмана в Берлин, — в лоб ответил я.

— Я не знаю, переговоры с Берлином проводились по графику. Вахмана просто вызывали к назначенному времени, — успешно выплюнул наживку Штраух.

Всё! Больше говорить не о чем, — разве что о поганой осенней погоде.

— Штраух, меня ждет обергруппенфюрер, — напомнил я.

— Да, Герлиак, разумеется! — спохватился Штраух. — Я вас больше не задерживаю.

— Тогда давайте пропуск, я вам его подпишу.

Штраух не почуял подвоха и протянул пропуск. Я расписался, поставил время убытия и мстительно улыбнулся, отдавая пропуск Штрауху:

— В течение пяти минут вы должны пройти контрольный пункт. В противном случае охрана вас задержит и освободит лишь по личному приказу фон дем Баха. Время пошло, Штраух!

— Да, но я не могу ехать без охраны, без бронемашин обергруппенфюрера! — растерялся Штраух. — Он здесь надолго?

— Нет, что вы! Не позднее завтрашнего дня он отсюда уедет! — ехидно утешил я Штрауха

— Как?! Я должен буду провести холодную октябрьскую ночь в машине? — ужаснулся Штраух.

— Но почему же? — притворно удивился я. — Попросите Баха, и он прикажет мне выписать вам суточный пропуск на базу.

По кислой физиономии Штрауха я понял, что он скорее замерзнет, скрючившись в салоне своего «опель — капитана», чем о чем- либо попросит Баха. Впрочем, это его проблемы.

Я попрощался со Штраухом:

— С глубоким сожалением я вынужден вас покинуть, Штраух: меня ждет обергруппенфюрер. Хайль Гитлер!

— Хайль! — без всякого энтузиазма отозвался Штраух, с ненавистью разглядывая пропуск.

— Пять минут, Штраух! — не удержался я.

Штраух взглянул на часы и чуть ли не бегом помчался к контрольному пункту: ему очень не хотелось чувствовать себя хоть лишний час в зависимости от Баха.

— Ну, наконец — то, Герлиак! — с облегчением воскликнул Бах, увидев меня. — Что хотел от вас Штраух?

— Извините, обергруппенфюрер, но я хотел бы знать, под каким соусом Штраух обосновал необходимость своего визита сюда? — сдержанно осведомился я.

— В связи с расследованием дела о катастрофе с «Юнкерс-52», — с досадой поведал Бах. — Я не мог ему воспрепятствовать: дело находится под контролем Берлина.

Я вкратце изложил Баху последние события с участием Штрауха.

— Вот что я вам скажу, Герлиак! Кое — что изменилось! — торжественно сообщил Бах. — Рейхсфюрер, наконец, согласился с моими аргументами и с сегодняшнего дня я являюсь уполномоченным рейхсфюрера СС по борьбе с бандитскими формированиями на территории Вайсрутении. Больше мне не надо оглядываться на всех этих местных начальников СД и полиции! Именно поэтому ваше подразделение расширяется до бригады. Одновременно вы переводитесь из подчинения РСХА в подчинение Главного штаба СС и, соответственно, в мое полное распоряжение. Теперь вы займетесь своими прямыми обязанностями: борьбой с разведывательно — диверсионными группами НКВД и ГРУ РККА. Ваша бригада будет двухполкового состава. Первый полк формируется на основе вашего батальона, второй полк — на территории генерал — губернаторства и прибудет сюда, когда построят казармы.

— Да, но… а как же охрана объекта? — осторожно осведомился я.

— Вот что, Герлиак, — жестко сказал Бах. — Это абсолютно секретная информация: объект ликвидируется. В ближайшее время оборудование и технические специалисты будут вывезены на территорию рейха. Ваша база станет исключительно местом дислокации вашей бригады. Время и порядок эвакуации секретного оборудования и специалистов будут определены дополнительно. Отмечу лишь самый важный нюанс: вы несете ответственность за оборудование и специалистов лишь до того момента, как они покинут территорию базы. Я несу ответственность за них до момента, когда они въедут на территорию варшавского дистрикта. Остальное меня не интересует. Вам это ясно?

— Да, обергруппенфюрер!

— Отлично! Теперь самое главное. Для сохранения тайны с этого момента и до особого моего распоряжения я запрещаю кому — либо и под каким — либо предлогом покидать территорию базы. Вам это ясно? Категорически запрещаю!

— Да, но… — начал я, вспомнив о Марте.

— Никаких «но»! — жестко сказал Бах. — Полная секретность. Я хочу, чтобы русские не знали об эвакуации оборудования и специалистов. Ведь диверсионная группа, которая прибыла для ликвидации базы, не уничтожена до конца? Следовательно, она может возродиться, а ее цель останется прежней. Теперь мы получаем шанс наконец ликвидировать ее окончательно и без особого риска.

Ага! Без риска для всех, кроме тех, кто находится на этой проклятой базе! Марта — вот о ком я думал, вот кто меня волновал! Но я не мог поделиться волнением с Бахом.

— Что скажете, Герлиак?

— Мы их уничтожим, обергруппенфюрер! — выразил я твердую уверенность.

— Отлично! — удовлетворился Бах. — От боевого офицера СС я и не ожидал иного ответа. А насчет Штрауха… Скажу вам по секрету, что генеральный комиссар Вайсрутении Кох тоже недоволен Штраухом и пишет на него жалобы. Я думаю, что если мы с ним синхронно направим рапорты о нездоровой активности Штрауха, то ему придется приутихнуть.

Хм… Надеюсь! В любом случае в сложившемся положении вещей это единственное, что может упрочить мои позиции. Хотя, как сегодня выяснилось, у Штрауха вообще нет твердой позиции.

Пока Герлиак встречал начальство на базе, события шли своим чередом.

23 октября 1942 года, Варшава, штаб начальника

СД и полиции дистрикта «Варшава»

Место падения злосчастного самолета «Юнкерс-52» иод Варшавой было оцеплено и прочесано. Все обломки и останки найдены и оприходованы. И после обеда на стол начальника СД и полиции легли бумаги, извлеченные из опечатанной кожаной папки, которую достали из — под сильно обгоревшего трупа, найденного в месте катастрофы.

Начальник СД и полиции Вашавского дистрикта СС-штандартенфюрер Отто Гейбель прочитал документ на двух страницах и вызвал к себе адъютанта.