Мент. Разборки под прикрытием - Александр Золотько

– Ты не рычи – кукарекни, чтобы на правду похоже было. Кто бы подумал, что петухи так беспредельничать начнут… Раньше ведь как было – опустили беднягу – сиди за загородкой, приходи по вызову, подмывшись… А покойный Атаман удивлялся, как тебя загипнотизировали, как вышло, что вернулся вместо тебя совсем другой человек? Ошибался Атаман, не человек приехал, петух. Ты трубку не убирай, не нужно… Как ты перепугался после возвращения! Ты же знаешь законы… С петухом за одним столом сесть… Руку ему подать… Если петух не объявит себя, попав в общество нормальных людей, то его, когда все выяснится, кончают сразу же. На месте.

– Заткнись, – простонал Мастер, но трубку не бросил, не мог, слушал, как загипнотизированный. – Я…

– Ты петух, и не смей меня перебивать. Ты знаешь, что петуху можно, а чего нельзя. По-хорошему, мне даже разговаривать с тобой не полагается… Мне стоит только звякнуть… нет, не в город к нам, а Абреку. Он сюда приехал со мной разговаривать, чтобы я общак вернул… Мне, возможно, не поверят твои коллеги, но ему… Особенно, если после просмотра кассеты…

– Нет! – закричал, завизжал Мастер. – Не-ет!

По лицу текли слезы, руки тряслись так, что Мастер чуть не выронил телефонную трубку.

– Я даю тебе шанс, – сказал Гринчук. – Я даю тебе слово, что никому… Слышишь, никому ничего не скажу. У тебя есть, где спрятаться – прячься. Тебя не найдут, но помнить будут не как петуха, а как Мастера… По вашим деньгам я сам все решу. Скажу даже, что взял их. Объясню, зачем… Это мои проблемы. Тебя даже искать перестанут. И только мы с тобой будем знать, что с тобой произошло в Приморске… Ничего ты в жизни толком не сделал… Память разве что о себе оставить хотел нормальную… У тебя есть такой шанс. Решай.

Гринчук слышал, как Мастер что-то бормочет, будто пытается что-то сказать, но не может. Не может совладать со своими губами. Плакали дети.

Гринчук оглянулся на Олега, тот продолжал раскачиваться и причитать… «Нет!» – закричала женщина в телефоне.

– Мастер! – крикнул Гринчук.

И грохнул выстрел

Все вокруг замерло. Ветер застыл, волны внизу, под скалой, луна качнулась, готовясь рухнуть в море.

В телефоне шум, крики… Был всего один выстрел. Один.

– Олег? – спросил женский голос в трубку. – Олежек!

Гринчук сунул Большому Олегу его мобильник и отошел к заграждению.

Колотилось сердце, подобравшись к самому горлу. Дышать было трудно, невозможно. Гринчук сел прямо на камни под ногами. Пистолет был еще в руке, Гринчук размахнулся и швырнул оружие вниз, в море.

Он чуть не убил сейчас трех ни в чем не повинных людей. Чуть не убил. Женщину и двух детей. Они могли умереть только потому, что Гринчук затеял игру с Мастером… Если бы Гринчук чуть ошибся, не просчитал до конца.

Все-таки что-то человеческое осталось в старом воре. В опущенном воре осталась гордость… то, что он гордостью называл. Остаться в памяти других – человеком. Стряхнуть страх, который целый год давил, заставлял быть шестеркой.

Гринчук посмотрел на свои руки – пальцы дрожали. Скала, на которой Гринчук сидел, медленно вращалась, кружилась голова.

Судорогой свело все тело, согнуло… Гринчука вырвало. Еще раз, до желчи.

Гринчук поднялся на ноги, сплюнул. Кто-то сунул ему платок в руку, Гринчук вытер рот. Снова сплюнул, хотелось избавиться от мерзкого вкуса во рту, но не получалось.

– У меня есть водка, – сказал Олег и протянул флягу.

Гринчук прополоскал рот. Выплюнул. Еще раз прополоскал. Вернул флягу. Олег сделал из фляги большой глоток. Еще один.

– Ты знал, что он застрелится? – спросил Олег.

– Я думал, что он уйдет… Просто уйдет… Извини, что так получилось…

– У Маринки истерика, Лена забрала их обоих и поехала к матери. Вызвала нашего врача. Мастер лежит в детской. Лена сказала, он вначале кричал что-то в трубку, потом его как лихорадкой стало колотить, вскочил, бросился к двери, потом остановился… Сунул вдруг пистолет в рот и выстрелил. Мне что с трупом делать? – Олег допил водку, завинтил пробку. – Ты что ему сказал?

– Попросил уйти.

– Просто попросил?

– Просто попросил. Не сказал куда, вот он и выбрал, что попроще, – начало знобить, Гринчук обнял себя за плечи. – Ты бы к жене с детьми ехал, что ли…

– Тут вот Ваша сумка, – Олег поставил сумку на землю перед Гринчуком. – А труп куда?

– А куда вы обычно трупы деваете! – взорвался Гринчук. – В море топите, в бетон заливаете, на беляши пускаете, в целях экономии собак? Отвяжись от меня! У тебя чуть детей не убили, а ты про покойника мне тут рассказываешь!

– Машину вам оставить…

Гринчук ударил. С правой руки, наотмашь. Олег отлетел, упал, вскочил на ноги, но набежавший Гринчук свалил его на камни, хлестнул ладонью по лицу, снова и снова…

– Да что же вы за люди такие! – выкрикнул Гринчук, продолжая бить Олега. – Всей твоей ценности на свете – дети твои. А ты… Гнида, животное, паразит… Сколько таких как ты я видел, сколько народу вы искалечили… И что? Снова я? Снова я должен был отправить на смерть человека чтобы ты?.. До каких же пор…

Олег даже не пытался защищаться. Он просто лежал, зажмурившись, и ждал, когда Гринчук прекратит.

Гринчук встал.

Медленно поднялся Олег, пошел к машине.

– Я твой ствол выбросил в море, – сказал Гринчук, вяло махнув рукой. – Туда.

– У меня еще есть, – Олег сал за руль, завел двигатель.

Гринчук почувствовал, как наливаются болью ладони. Рожа завтра у Олега будет та еще, маски из замка Черного Тамплиера будут на ее фоне выглядеть веселыми картинками.

Машина скрылась за поворотом.

А мне ведь спать негде, вспомнил Гринчук. Пойти в гостиницу, разве что, другой номер снять? Или погулять?

Спать совсем не хотелось.

Голова казалась пустой, до звона, тело – легким и невесомым.

В ночном небе мелькнула падающая звезда. Мастер? Умер человек, упала звезда… Человек?

Гринчук спускался к набережной по лестнице, мимо крепости. Набережная почти угомонилась, только возле ресторана еще видно пару силуэтов.

Ночью нужно спать. Было бы где.

Гринчук вышел на набережную. Он был один. С моря тянуло холодом. На набережной начинали гаснуть фонари…

На востоке, на горизонте, появилась тонкая светлая полоска.

Гринчук вдруг засмеялся. Чего это я один не сплю, подумал Гринчук, достал из кармана телефон и набрал номер Сергеева.

– Да, – почти сразу ответил Сергеев.

Голос был сонный, что не могло не порадовать Гринчука.

– Ты по мне еще не соскучился? – спросил Гринчук. – В самом деле – нет? Жаль, но мне так одиноко и так захотелось с тобой пообщаться. Приезжай на набережную к ресторану с многозначительным названием «Море». Я жду. Еще я жду от тебя как от гостеприимного человека что-нибудь из теплого барахла – холодно тут у вас под утро. Жду.