Под тремя башнями - Николай Дмитриев

— Ладно, — Мирек сел и охватил руками колени. — Она меня в музей водила, шкатулку показывала, что «Августина» играет, помните, на площади играла «Ах мой милый Августин», как в костел лазили?

— Тоже мне клад, — рассмеялся Сашка. — Шкатулка с музыкой.

— Да нет, то к слову. Просто князь здешний, что замок строил, решил королём стать. Собрался в замке съезд. Короли там, князья всякие, чтоб нашего князя королем утвердить. Но чего-то там не вышло, и князь королём не стал. Тогда он вызвал мастера, что замок строил, и говорит: «Я много сокровищ на подарки собрал, но раз так, хочу, чтоб дары эти при мне остались». Тот, ясное дело, тайник сделал, и остались дары эти навсегда лежать в замке.

— Вон оно что, — протянул Сашка. — Теперь ясно, какой клад Лер ищет.

— Он у меня найдёт клад! Дождётся! — зло фыркнул Ярко и с треском загнал на место очередной гвоздь.

Весёлая морда Рыжика проступала всё чётче. Проявитель ослаб и, чуть подогревая его, Сашка нетерпеливо тёр отпечаток пальцем. В тёмном закутке становилось душно. Но хлопец терпел и ждал, пока проявится изображение. Наконец процесс проявления закончился, и он с удовольствием принялся рассматривать готовую фотографию.

Свою фотолабораторию Сашка оборудовал в маленьком чулане, который раньше служил кладовкой. Он собственноручно сколотил из досок стол, табурет и устроил полочку на стене. Вот только с освещением было паршиво до тех пор, пока Сашка не догадался использовать свой офицерский фонарь. Правда, перед началом работы пришлось вставить новую батарейку, но это было не важно. Зато теперь, делая очередной отпечаток, Сашка сначала освещал фотобумагу, с прижатым к ней негативом, обычным светом, а уже потом, поставив на фонарь красную заслонку, начинал проявлять.

Хлопец уже давно приспособился к полутьме и сейчас в неверном свете фонарика мог разглядеть не только уложенные в закрепитель готовые отпечатки, а ещё и полочку, на которой стояли две банки гипосульфита и лежал запасной пакетик метолгидрохинона.

Сашка сидел в своей лаборатории с самого утра, так что сейчас работа была почти закончена. И хотя последние отпечатки проявлялись долгонько, они тоже вышли неплохо, потому, с удовольствием выбравшись из душного чулана, хлопец побежал промывать фотографии.

Уложив их в ведро, Сашка старательно по очереди выполоскал каждую, а потом, на скорую руку сделав раствор для глянцевания, с полным удовлетворением отвыполненной работы налепил ещё мокрые отпечатки на оконное стекло в гостиной.

Примерно полчаса Сашка наводил порядок в чулане, а когда вышел оттуда и поднялся наверх, увидел, что хорошо прогретые солнечным светом фотографии уже высохли, и, от этого чуть покоробившись, сами по себе попадали на подоконник.

Хлопец не спеша собрал глянцево-блестящие отпечатки, придирчиво их рассмотрел и, не найдя особых изъянов, старательно разложил на три одинаковые кучки проследив, чтоб в каждой был одинаковый комплект фотографий.

После таких трудов Сашка тщательно вымыл руки, завернул каждый комплект фотографий в газету и, оставив один на своём столе, два засунул в карманы. Закончив таким образом домашние дела, Сашка, весело насвистывая, прямиком отправился на Вульку.

Приятели отыскались на берегу речки, где были заняты дооборудованием лодки. После кораблекрушения у острова Ярко уверовал в силу паруса, и теперь они с Миреком ломали голову, каким образом приспособить к их плоскодонке шверт. Постоянный киль не дал бы подойти к берегу, прорезать днище было бессмысленно, а бортовому креплению мешало боковое крыло.

Сашка обратил внимание, что в отличие от его скороспелой работы проушины теперь были сделаны на совесть, а подпятник мачты выглядел как пенёк с отверстием. Даже носовое крепление превратилось в весьма прочный бугшприт, и тогда Сашка, в свою очередь, предложил:

— А зачем шверт делать. Можно и кливер поставить. От носа к мачте.

— Точно, — поддержал Сашку Мирек. — Косым парусом управлять можно.

— Ну, тоди, — Ярко пожевал губами, — заканчиваем. Пошли до мене.

Оказалось, что у себя во дворе Ярко успел соорудить эдакий уголок отдыха. На врытое в землю брёвнышко он приспособил, сделанную из обрезков досок круглую столешницу, а вокруг вкопал ещё четыре столбика покороче, набив на каждый досочку-сиденье.

Пока Сашка с Миреком обсуждали сооружение, Ярко сбегал в дом и разложил перед удивлёнными приятелями угощение: аккуратно нарезанные кусочки сала, лук и свежеиспечённый хлеб. Закончив сервировку объёмистой бутылью с квасом, Ярко пригласил:

— Сидайте, хлопцы. Пидхарчимось трошки.

Ни Сашку, ни Мирека уговаривать не пришлось. Больше того, первым ухватив аппетитный кусочек сала, Мирек поинтересовался:

— Откуда такой харч?

— Дядько в гости приезжал, — Ярко разломил хлеб на три почти одинаковых ломтя и уточнил: — Из Выселок.

— Как они там? — степенно спросил Мирек.

— Вроде теперь всё спокойно, но шум був ещё тот, — фыркнул Ярко. — Однорукого-то, на наших очах пидстрелили.

— А этот однорукий, что и вправду комсомольским секретарём был? — не удержался и задал давно мучивший его вопрос Сашка.

— Правда, — подтвердил Ярко. — Он вроде как с бандеровцами был связан. Через то и лес був полный солдатив. Дядько казав, тогда, как лес прочёсывали, кого-то из лесовиков взяли, вот они и выдали однорукого.

— Ну да, — согласился Сашка. — Помните, как нас тот сержант спрашивал, не видели ли мы кого, а вы про Петровича не сказали…

Мирек и Ярко переглянулись. Сашке показалось, что его приятели чего-то недоговаривают, но Ярко поспешил заверить:

— А хиба Петрович подозрительный? Мы с Миреком его знаем.

И словно нарочно уходя от разговора про Выселки, Ярко, покосясь на «кодак», висевший на плече у Сашки, поинтересовался:

— Как, плёнку ещё не дофотографировал?

— Ага, здесь уже новая, — для убедительности Сашка тряхнул футляром.

— А когда проявишь? — спросил Мирек.

— И напечатаешь когда? — не утерпел Ярко.

— Уже! — и Сашка выложил на стол плотный, аккуратно завёрнутый в газету пакет.

Ярко поспешно снял обёртку и, рассматривая вместе с Миреком фотографии, спросил:

— А нам какие дашь?

— Это все вам, — улыбнулся Сашка.

— Спасибо, — протянул Ярко и посмотрел на Мирека. — Как делить будем?

— Делить не надо, — усмехнулся Сашка и выложил второй пакет. — Я всем поровну напечатал.

— Ух ты!.. — Ярко сгрёб фотографии и заявил: — Я их хранить буду, это ж потом, если посмотреть, как интересно будет.

— Точно, — подтвердил Мирек и, взяв свой пакет, поднялся. — Мне пора.

— Мне тоже, — Сашка вскочил. — Я с тобой…