Сомнение Гурова - Николай Иванович Леонов

Ты пока спи, Николай. Тебе больше беспокоиться не о чем. Твои проблемы уже все закончились. Теперь только наши остались.

Луговой последовал доброму совету, откинулся на спинку сиденья и скоро заснул.

Сам же Гуров знал, что он не имеет права на это. Сон преступника мог быть показным, оказаться уловкой. Оперативник должен был оставаться начеку. Но Гуров умел не спать сутками, не терять при этом бодрость и быстроту реакции.

Он сел поудобнее и стал размышлять о тех фактах, которые следственная группа установила к данному моменту, и о том, что еще осталось неизвестным. Лев Иванович пришел к выводу, что самой большой загадкой на данный момент оставалась личность настоящего главаря, организатора всей банды. Кто собрал этих людей вместе, придумал схему похищения и выкупа детей?

Это явно не был Луговой. По своему потенциалу он никак не тянул на эту роль. Не мог быть вожаком и тот плешивый мужик, о котором красавчик отказывался говорить. Кто же он, лидер?

«Ладно, вот арестуем всех этих негодяев, которые охраняли детей. Может, кто-то из них разговорится, и положение станет яснее», – решил сыщик.

Придя к такому выводу, он решил перейти в режим контролируемой дремы. Лев Иванович старался активно ни о чем не размышлять, не занимать сознание, но при этом и не погружаться в сон, сохранять контроль над окружающей действительностью. Это ему вполне удалось.

Спустя два часа его сосед, как видно, решил, что сыщик спит, и начал возиться. Видимо, он хотел найти какой-то металлический предмет и с его помощью открыть наручники.

Тут Гуров вдруг произнес совершенно ясным голосом:

– Ты бы лучше сидел спокойно, друг мой Коля. А то я испугаюсь твоей возни. Захочется мне сковать тебе еще и ноги, а потом положить тебя на пол. Так тебе будет не слишком удобно, верно? Так что лучше сиди тихо, не дергайся.

Арестант все понял и до самого Сухого Лога больше не проявлял никакой активности.

Было как раз три часа ночи, когда впереди, на невысоком холме показалось несколько огней.

– Кажется, приехали, – произнес Крячко, всматриваясь в экран навигатора. – Вот он, Сухой Лог.

– Теперь нам нужно узнать, где тот самый дом, – сказал Гуров.

– Тут узнавать особо нечего, – заявил Крячко. – Умный прибор говорит мне, что нужно проехать через все село. Дом, нужный нам, стоит на противоположной окраине, немного на отшибе. Но тут возникает вот какой вопрос. Нужно ли нам вот так открыто ехать через село? Ведь это будет похоже не на спецоперацию, а на поездку к бабушке в деревню, пирогов поесть. Как бы наша добрая старушка не испугалась такой толпы оголодавших внуков и не ударилась в бега.

– Отчасти ты прав, – сказал Гуров. – Всей колонной мы туда подъезжать не будем. Сейчас остальные подтянутся, и я скажу Поддубному, как им действовать. Они тут выберутся из машин и дальше двинутся пешком. Ты им объяснишь, где наша бабушка живет, они пойдут. А мы с тобой и с нашим другом Николаем, пожалуй, можем прокатиться до самого дома. Что тут такого? Ведь Николай сюда ездил не раз. Тутошние бандиты его машину знают, убегать не будут, наоборот, поскорее дверь откроют. У меня нет никаких сомнений в том, как нам действовать. Не уверен я сейчас только в одном. – Тут Лев Иванович повернулся к арестанту, в упор взглянул на него и продолжил: – Как будешь вести себя ты, Николай? Сейчас тебе дается последний шанс помочь следствию, соответственно, облегчить свою участь, уменьшить срок. Скажи, ты нам поможешь при задержании или, наоборот, станешь вредить?

Николай Луговой молчал долго, не меньше минуты.

Гуров уже стал думать, что он вообще не будет отвечать, когда тот наконец-то глухо произнес:

– Почему же не помочь? Я могу и это сделать. Смотря чего вы ждете от меня.

– Хороший ответ, – сказал Гуров. – Помощь твоя может быть разной. Для начала скажи-ка мне вот что. Не может ли отсиживаться здесь, вместе со всеми прочими нехорошими людьми, тот твой плешивый подельник, фото которого мы тебе показывали? Видишь ли, что если он здесь, то это сразу меняет всю картину. Этот твой друг не раздумывает, мигом начинает стрелять, а делать это он умеет. Так здесь этот тип или нет?

– Нет, не думаю, что Гена может тут оказаться. Он здесь всего один раз был, дороги не знает, – ответил Луговой практически сразу.

– Вот и началось наше сотрудничество, Николай, – заявил Гуров. – Причем ты нам помог сразу в двух вопросах. Теперь мы знаем, что твоего плешивого друга зовут Геннадием и что его здесь, скорее всего, нет. Очень хорошо. Это позволяет… Ага, вот и наши помощники подоспели.

К машине Крячко, которая далеко оторвалась от колонны, присоединились другие, с оперативниками и криминалистами.

Гуров вывел Лугового из автомобиля и сказал лучшему другу:

– Дальше мы пойдем пешком. Николай дорогу знает, покажет. Спустя минут пять отъезжай, догонишь нас возле самой бандитской гостиницы. Я как раз хочу, чтобы ее содержатели услышали звук мотора, затем выглянули из окна и увидели знакомую «Ауди». Бойцы в это время будут стоять за соседним домом, готовые к выдвижению. Понял?

– Твой замысел ясен, Лев Иванович, – ответил Крячко. – А мне ты, значит, отводишь только роль водителя этой тачки?

– Почему же только водителя? – сказал Гуров. – Когда дойдет до дела, ты, конечно, примешь в нем самое активное участие. Ну все, мы пошли.

Лев Иванович со своим спутником подошел к машине, в которой ехал полковник Поддубный, и объяснил ему свой замысел. Тот дал команду. Оперативники и криминалисты вышли из автомобилей и по темным ночным улицам двинулись вверх, на другой конец села.

Стоял поздний сентябрь. Здесь, в Заволжье, сейчас было довольно холодно. Но Гуров был даже рад этому.

«По холодку задержания лучше проводить, – подумал он. – Особенно если предстоит брать целую банду, то ли четыре, то ли пять человек».

Тут он сообразил, что толком не знает о количестве бандитов, и спросил Николая:

– Так ты скажи, друг мой Коля, сколько человек в этом доме живут? Четверо или больше?

– Там четыре человека, – ответил Николай опять же сразу, не раздумывая. – Два мужика – сам хозяин дома Сашка Дробыш и его друг Коля. Еще две женщины – Гюзель и Ленка.

– Подожди, ты что-то путаешь, – вмешался в их разговор полковник Поддубный, шедший рядом. – Какой Сашка, что за Коля? Дети называли совершенно другие имена! Там все кавказцы. Ахмат, Зухра. Еще, кажется, Фатима.

– Ну да, конечно, тут же у нас Кавказ! – с усмешкой проговорил арестант. – Кругом сплошные Ахматы, Зауры