Валет - Николай Петрович Марчук

Тут не надо быть гадалкой сотого уровня или предсказателем в десятом поколении, чтобы понять — примета не врет, и совсем скоро, что-то должно произойти. Что-то страшное и непоправимое.

— Зря вы меня не послушались Виктор, — прошептала Спасительница. — Я чувствую, что из провала сейчас выберется что-то страшное, с чем даже моим клинком не справится.

— Вот когда выберется, вот тогда и будем с этим разбираться, — отмахнулся я. — Кстати, а что это у тебя за шпага такая замечательная? Джедайский меч, что ли?

— Я не знаю, кто такие Джедаи, — пожала плечами Дочь Смерти, — у меня в руках один из мечей, который выковал Агрик — сын царя Ирода. Во всех мирах, таких клинков — тринадцать, десять — мужских и три — женских. Моя шпага зовется — Вдова. Возможно, вы слышали о мужских мечах Агрика: меч-кладенец, меч-самосек, меч Асколона, меч Иштен Кардья, Финист-меч, Азот-меч, меч Хымыщыко Пэтэрэза, Пламенный меч, Экскалибур, меч Бальмунг.

Из всех перечисленных девушкой названий я слышал только о мече-кладенце и Эскалибуре. Меч-кладенец — это вообще-то что-то из русских сказок, мифическое холодное оружие, которое обладало магическими свойствами и обеспечивало гарантированное поражение любого противника не зависимо от степени надежности его доспех. Меч был волшебным, и придавать владельцу непобедимость. Обычно попадали в руки хозяину из какого-либо тайника или подаренный за какое-то доброе дело. Но это в русских сказках, а тут на тебе девушка машет джедайской шпагой, которая рассекает врагов на части, подобно киношному лазеру.

Блин и когда я уже привыкну, что вокруг меня магический мир, в котором не надо удивляться ничему увиденному.

Тут тебе и меч-кладенец, и Жар-птица и … Кстати, а ведь Гарпения, как никто другой подходит на роль Бабы Яги! Точно, она вылитая Баба Яга. В голове всплыли воспоминания из детства, когда я рассматривал картинке в книжке с русскими сказками, и там была иллюстрация, на которой Баба Яга кормит пшеном из корыта, слетающихся со всей округе чудесных птиц с головами прекрасных девушек. Так может Баба Яга — это вовсе не Гарпения, а сама Лирен? Вполне возможно!

— Пора бы привыкнуть, что я теперь живу в сказке, — проворчал я себе под нос. — Ну, а тот кинжал, что ты мне дала, который я так неблагоразумно метнул и не попал в цель. У него тоже есть свое имя?

— Да, это дага к моей шпаге, имя ему — Вдовий сын. Не переживайте, господин, если мы выживем, то Вдовий сын вернется к своей матери, я обязательно его найду.

— А теперь, когда мы на волосок от гибели, ты мне можешь нормально объяснить, что здесь происходит и почему ты за меня вписалась?

— Вписалась? — переспросила девушка.

— Извини, все время забываю, что я не в своем старом мире. Вписалась — это означает: заступилась, помогла, оказала поддержку.

— Вы — Валет, а это значит, в будущем, вы могущественный волшебник и маг. Лирен использовала вас для того, что создать армию непобедимых монстров, которые будут ей подчиняться. Не знаю, какие цели она преследовала, но ничего хорошего они не сулили всем мирам в нашем соцветии.

— Только поэтому? — удивленно приподнял я брови, не поверив словам девушки.

— Да, — как-то невнятно и смущаясь, ответила девушка.

— Ладно, не хочешь говорить всю правду, не надо. Потом расскажешь, когда выберемся. Врешь ты намного хуже, чем дерешься.

— Простите, господин, — смущено потупив взор и залившись краской, прошептала девушка.

— Виктор, — тут же поправил я свою спутницу. — Ты мне только прямо скажи, я могу тебе полностью доверять и поворачиваться спиной?

— Да, — твердо ответила девушка, прямо посмотрев мне в глаза. — Я готова жизнь за вас отдать, в этом не сомневайтесь. Я просто не могу всего вам рассказать, пока не могу.

Я понял, что она не врет и говорит чистую правду. Ну, пусть так и будет, у каждого могут быть свои секреты. Главное, что Спасительница — отличный воин, вооруженная волшебным клинком, и она на моей стороне, и готова биться за меня до последнего. Этого мне достаточно…пока достаточно, а что будет дальше, поглядим. Надо решать проблемы по мере их приближения.

Поверхность арены перестала вздыматься вверх, застыв, под углом в сорок пять градусов. При таком уклоне взбираться вверх можно было, только если бы нашлось за что хвататься, но никаких уступов, выемок и захватов, на гладкой, как моя коленка поверхности арены, не было. Если бы еще было пару длинных ножей на каждого, то можно было бы попробовать восхождение вверх, вколачивая в землю клинки, чтобы с их помощью передвигаться, подтягивая свое тело, но ничего подобного у нас не было.

Спуститься вниз, и посмотреть что там под ареной в этом темном, пугающем своей чернотой провале? Я глянул в темный зев расщелины и боязливо поежился. Снизу, из темноты шел затхлый холодный воздух, который ничего хорошего не предвещал. Помимо затхлого запаха смерти и запустения оттуда веяло страхом и ужасом. Нет, нельзя вниз, не просто так арена вздыбилась, и образовался этот провал. Это все проделки Лирен, а эта проказница ничего просто так не делает, и уже не раз и ни два доказала, что она та еще изуверская садистка.

Что же делать? Нельзя же тут вечно висеть, держась за рукоять молота. Хотя надо признать, что ощущение девичьей талии, которую я обхватил второй рукой, доставляли только самые благостные и приятные ощущения. Вот так бы и висел тут целую вечность, вдыхая аромат её волос и ощущая бархатистую нежность кожи под своими пальцами.

Кстати, я только сейчас спохватился, осознав, что все это время выглядел в не самом презентабельном свете: весь залитый с ног до головы чужой кровью, давно не мытый, в грязных шортах, в чужих доспехах, вонючий и с заросшей, слипшейся от грязи и пота шевелюрой. Красавчик, одним словом, в бомжатник засунь и там сойду за своего.

— Ты, это, Спасительница, не обращай внимания на мой внешний вид, как доберусь до воды, обязательно отмоюсь и отстираюсь. Так, обычно я за собой слежу, — попытался я оправдаться за свой внешний вид перед девушкой.

— Не переживайте Виктор, я все понимаю, — мило улыбнулась девушка.

— Давай на «ты», — тут же перебил я девушку, — а то ты все на «вы», да на «вы». Я понимаю, что я — Валет и всё такое, но такой красавице как ты, да и к тому же моей спасительнице, приказываю обращаться ко мне на «ты». И говори со мной попроще, так будет лучше.

— Хорошо, Виктор, как кажешь. Во-первых, я видела тебя много