Война Германии в воздухе - Эрих фон Гепнер

Таким путем и аэродромы противника могли быть заранее, до атаки, распределены по отдельным группам.

Кроме карт изготовлялись также в большом количестве фотоснимки, которые, соответствуя полосам наступления, воспроизводили всю зону расположения противника и распределялись по частям вплоть до рот. Вместе с тем они использовались для ознакомления войск с задачей путем иллюстрированных докладов.

Эту грандиозную работу должны были выполнять главным образом отряды, состоящие при армиях, не привлекая при этом внимания противника усилением деятельности нашей авиации. Значительную пользу им оказало широкое применение аппаратов для маршрутной съемки. Чтобы разгрузить штабные фотосъемочные отряды, уже значительно ранее при командирах авиагрупп были организованы фотографические пункты; штаты их были утверждены еще в марте 1918 года.

Вследствие постепенной концентрации основной массы германской авиации в тылу фронта атаки, участки позиций армий, не принимавших участия в наступлении, сильно оголились. Тем не менее и на этих участках не должно было произойти резкого ослабления деятельности авиации, дабы не возбудить подозрений противника.

Поэтому оставшиеся там соединения развивали усиленную деятельность; они пользовались аэродромами, покинутыми передислоцированными авиачастями, прибегали к применению парковых самолетов и продолжали пользоваться теми же позывными радиотелеграфными сигналами. Зато все авиасоединения, сосредоточение которых не должно было обнаружиться противником усилением деятельности нашей авиации, тщательно маскировались. Лишь в последнюю ночь перед наступлением им было разрешено разбить палатки на отведенных им аэродромах. Личный состав этих соединений должен был заблаговременно ознакомиться с районом наступления в ходе полетов на самолетах ранее действовавших отрядов.

Принятые меры достигли желаемой цели. Несмотря на чрезвычайно интенсивную деятельность неприятельской авиации, противнику не удалось обнаружить ни начавшегося с середины февраля беспрестанного движения воинских поездов к линии Аррас — Ла-Фер, ни сосредоточения 40–50 дивизий для атаки, ни развертывания более 100 авиасоединений. Наша воздушная разведка выяснила, что противник ожидает германского наступления, но находится в неведении относительно его места. Повсюду он строил вторые и третьи позиции и возводил новые оборонительные сооружения и укрепления. В марте беспокойство противника достигло высшего напряжения. Он ежедневно направлял против фронта каждой армии разведывательные группы по 10–20 самолетов. Даже ночью продолжал он разведывательную работу с помощью светящихся бомб. На наши предполагаемые станции выгрузки противник высылал бомбардировочные эскадры. Вместе с тем и наши эскадры имели перед атакой выгодные цели в виде войсковых лагерей противника, его обширных складов снарядов и имущества.

Еще осенью 1917 года Антанте было послано по радиотелеграфу предостережение относительно недопустимости бомбардировок беззащитных германских городов. Мы угрожали обстрелом Парижа в том случае, если налеты на наши мирные города не прекратятся. Когда неприятельские летчики в ночь под Рождество 1917 года произвели нападение на незащищенный город Маннгейм, а в течение января 1918 года подвергли бомбардировке Трир, Гейдельберг, Раштадт и Фрейбург — пробил час расплаты. 1-я и 2-я бомбардировочные эскадры получили приказ о нападении на Париж. Атака была произведена энергично и успешно в ночь с 30-го на 31-е января. Людские потери и материальный урон были, по французским данным, весьма велики. Французская пресса сообщала с большим недовольством о начавшемся бегстве представителей состоятельных классов из Парижа. В марте Парижу пришлось дважды пострадать зато, что правительства стран Антанты настаивали на продолжении налетов на беззащитные германские города, — налетов, нарушающих международное право и антигуманных. Особенно эффективным был совместный налет 1-й, 2-й, 6-й и 7-й бомбардировочных эскадр, сбросивших 8 марта в виде репрессии 23 000 кг бомб на военные сооружения.

Действовавшие на западном театре войны гигантские самолеты показали себя с самой лучшей стороны. В конце февраля они бомбардировали укрепленные порты на побережье Англии; в начале марта пять самолетов произвели налет на доки и военные сооружения Лондона. При этом на столицу Англии была сброшена первая бомба весом 1000 кг.

Впечатление от наших налетов в обеих странах было разным. Английская пресса настаивала на отмщении. Напротив, Париж, которому сильнее угрожали нападения наших бомбардировочных эскадр, чем Лондону, высказывал в прессе желание договориться с Германией по вопросу о воздушных нападениях. Во французской палате депутатов социалисты предложили правительству вступить с Германией в переговоры об ограничении воздушных бомбардировок. Благодаря превосходству в бомбардировочной авиации и в военной обстановке, позволяющей нам применять эту авиацию против столиц враждебных государств, мы были сильнейшей стороной и могли ожидать, пока неприятельские правительства сделают нам определенные предложения. Трения между Англией и Францией, вызванные тем, что наши репрессии за налеты английских бомбардировочных эскадр были направлены на столицу Франции, могли приобрести серьезное значение при дальнейших налетах.

Совершенно не учитывая этого положения дел, 21 марта 1918 года в невероятно напряженный момент, главному командованию предложили подготовиться к предстоящим слушаниям и дебатам в рейхстаге относительно возможности соглашения о воздушных нападениях. Указывалось, что население западных и юго-западных городов Германии, морально подавленное нападениями неприятельских летчиков, требовало оказания ему скорой и эффективной помощи.

Отмечая, что население французских городов в течение трех лет стойко терпит во много раз большие бедствия, чем население южных германских городов, главное командование предложило в ответ на упомянутый запрос в парламенте указать, что пока каких-либо предложений по этому вопросу от правительств враждебных стран нам не поступало; определить же свою точку зрения правительство сможет лишь тогда, когда противник сделает конкретные предложения. Подобные шаги противником предприняты не были.

Привязные аэростаты также оказали неоценимую услугу командованию и бойцам при наступлении, снабжая их панорамными и стереоскопическими снимками.

В области применения полевых воздухоплавательных частей в наступлении 1918 года был использован опыт Итальянского похода. Было признано крайне необходимым оставить резерв воздухоплавательных частей и, кроме того, обеспечить на определенный срок независимость воздухоплавательных отрядов от подвоза припасов из тыла.

Воздухоплавательные станции могли возить с собой запас газа лишь на два-три дня. Если аэростат сбивали, то станция оставалась небоеспособной, пока не прибывал новый, заново наполненный газом аэростат. Для устранения этого недостатка воздухоплавательные станции были настолько усилены, что могли возить с собою второй аэростат, а также полный запас водорода для наполнения заново и для пополнения газа на целую неделю. Это обычно достигалось слиянием двух воздухоплавательных станций в одну. Кроме того, запас газа перевозился газовыми колоннами при воздухоплавательных штабах.