Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

Маркизу это бесило, однако ей давно пришлось признать свое поражение: противник был упорнее, чем могло показаться на первый взгляд. Г-жа де Соммьер смирилась, обнаружив, что заданные в такой форме вопросы дают ей возможность отвечать как подобает царственным особам.

– Нет, но нам известно, что он принимает гостей, прибывших издалека, и мы хотели бы узнать, каковы его намерения в отношении их.

– Если вы имеете в виду поляка, то он намерен жениться на его дочери, – отвечала Мари-Анжелина так непринужденно, будто с торговцем оружием ее связывала тесная дружба. – Об этом поговаривают, хотя всем известно, что барон дал обет безбрачия... ну, почти что дал.

– Постарайтесь же разузнать, как будут развиваться события! Я имею в виду именно этих поляков, которых он ждал... А что в церкви Святого Августина? Ничего новенького? Молодого пастыря по-прежнему осаждают его овечки?

В своей излюбленной стихии злословия, слухов и сплетен, которыми она ежевечерне потчевала маркизу, План-Крепен оказалась поистине неистощима. Морозини это позволило не участвовать в разговоре и воздать должное суфле, которое и впрямь удалось на славу, а также поданному к нему восхитительному «монтраше». Одновременно он думал о том, что завтра же надо будет разыскать Видаль-Пеликорна. По счастливому совпадению – случай вообще в последнее время благоприятствовал Морозини – человек, которого рекомендовал ему Хромой, жил неподалеку.

Точный адрес – улица Жуффруа, от улицы Альфреда де Виньи рукой подать. В пронизанной солнцем прохладе весеннего утра прогулка была весьма приятной. Таинственный человек жил на втором этаже над антресолями внушительного дома постройки начала века. Однако, поднявшись по застланной красной ковровой дорожкой лестнице, за лакированной, сверкающей медными ручками дверью Морозини обнаружил лишь чопорного камердинера в полосатом жилете, который сообщил ему, что «господин уехал в Шантильи взглянуть на своих лошадей и будет только завтра». Элегантность посетителя произвела на камердинера впечатление, а при виде его визитной карточки он стал сама предупредительность. Не угодно ли месье оставить свой номер телефона, чтобы господин позвонил ему, как только вернется?

– Вряд ли это удобно, ведь мы пока еще незнакомы, – улыбнулся Морозини. – К сожалению, там, где я сейчас живу, телефона нет. Он сказал почти правду: г-жа де Соммьер ненавидела телефонную связь, считая ее нетактичной и малопристойной, а звонки раздражали ее донельзя.

– Чтобы мне «звонили», как прислуге, – ну уж нет! – говорила она. – Никогда этой штуки не будет в моем доме!

Телефон в дом на всякий случай все же провели, но аппарат находился в привратницкой.

Покинув улицу Жуффруа, Морозини отправился в обратный путь. Он дошел до решетки Ротонды – через это изящное сооружение парк Монсо выходил на бульвар Курсель, – и тут его одолело искушение прогуляться по саду, под зеленой сенью которого резвились некогда прекрасные грации – подруги герцогов Орлеанских. Солнечные лучи золотыми стрелами пронзали листву цветущих каштанов, ложились бликами на траву и аллеи, по которым прогуливались няньки в сине-белых форменных одеяниях; они катили перед собой изукрашенные кружевами колясочки с толстощекими младенцами или присматривали за одетыми с иголочки карапузами, бегавшими вприпрыжку за своими серсо.

Альдо тянуло в более романтичные уголки парка; он направился туда, где за полукружием колоннады начиналась аллея, обсаженная высокими тополями. Он хотел было обойти кругом маленькое озерцо, на воде которого играли и переливались солнечные блики, как вдруг увидел на аллее изящную фигурку. Ему хватило одного взгляда, чтобы узнать ее: одетая в светло-серый костюм, с повязанным на шее ярким шелковым зеленым, в горошек, шарфиком, навстречу ему шла Анелька. Она не замечала его, засмотревшись на уморительные игры семейства уток.

Сердце Альдо радостно встрепенулось; он шагнул чуть в сторону, чтобы оказаться на пути девушки. Заметив, что она печальна, Морозини решил отбросить пока свои подозрения и приветствовал девушку на манер Арлекино в итальянском уличном балаганчике.

– И впрямь благословенно место, где можно встретить вас, графиня! – воскликнул он, не устояв перед искушением спародировать Мольера. – Так значит, это и есть сад чудес?

Анелька даже не улыбнулась. Ее большие золотистые глаза с тревогой смотрели на человека, так развязно обратившегося к ней; ни дерзкий взгляд его синих глаз, ни ослепительная белозубая улыбка ее, казалось, нимало не тронули.

– Прошу прощения, сударь, но разве мы с вами знакомы?

Ее удивление было столь неподдельным, что радость Морозини мгновенно угасла.

– Не то чтобы очень близко, – произнес он мягко и вкрадчиво, – но я льстил себя надеждой, что вы помните меня...

– Почему я должна вас помнить?

– Неужели вы забыли сады Виланува и ваше путешествие в Северном экспрессе? Вы забыли... Ладислава?

– Извините, но я не знаю человека с таким именем. Вы обознались, сударь.

Девушка подняла затянутую в светлую замшу ручку, как бы отстраняя его с дороги, и грустно улыбнулась уголками губ.

Настаивать было бы беспардонной грубостью, и Морозини ничего не оставалось, как посторониться, пропуская ее. Он стоял неподвижно, удивленно подняв бровь, и смотрел, как девушка удаляется своей неспешной и грациозной походкой, любовался стройной фигуркой и длинными ногами, вырисовывавшимися при ходьбе под узкой юбкой ее костюма.

Происшедшее было настолько непостижимо, что он уже готов был поверить в ошибку, в случайное сходство. Но чтобы девушка, до такой степени похожая, встретилась ему в нескольких сотнях метров от дома, где жила сейчас Анелька, – невероятно... К тому же эта странная девушка направлялась через парк прямо к особняку Фэррэлса. Да еще этот свежий аромат сирени, памятный ему...

Теряясь в догадках, Морозини, возможно, решился бы последовать за своей живой тайной, как вдруг услышал позади насмешливый голос:

– Хороша, не правда ли? Но что поделаешь, не всегда же выигрывать!

Альдо вздрогнул и окинул неприветливым взглядом поравнявшегося с ним незнакомца. Он был невысок, но крепкого сложения, смуглый, с воинственно длинным носом и глубоко посаженными глазами под темными бровями, представлявшими странный контраст с густой серебристой шевелюрой, которая выбивалась из-под черной фетровой шляпы с загнутыми полями. Его антрацитово-серый костюм безупречного покроя, явно от дорогого портного, выгодно подчеркивал широкие плечи. Человек опирался на трость с янтарным, оправленным в золото набалдашником. Однако Альдо, слишком раздраженный, чтобы заметить подобные детали, лишь буркнул в ответ:

– Вашего мнения, кажется, никто не спрашивал...

И, повернувшись к незнакомцу спиной, быстрым шагом удалился.

Он шел следом за девушкой, говоря себе, что если это не Анелька, то она рано или поздно куда-нибудь свернет. Ничуть не бывало: девушка шла прямо к дому Фэррэлса, словно иголка, притягиваемая магнитом. Вот она отворила выходившую в парк калитку сада и скрылась. Только тогда Альдо