Боевая эвтаназия - Сергей Васильевич Самаров

многих языках звучит одинаково, и слово это понятно практически всем и сразу.

Дальше все развивалось легко и быстро. Офицеры прежде всего освободились от наручников и веревок. После этого они забрали у патруля автоматы, по одному оставили себе, магазины рассовали по карманам своей непривычной гражданской одежды, а остальные стволы, теперь уже бесполезные, бросили неподалеку, сразу за ближайшим поворотом.

Они уже хотели было скрыться в кустах, когда прозвучала автоматная очередь. Видимо, еще один автомат, компактный, благодаря складывающемуся прикладу, остался под сиденьем у водителя, куда никто из офицеров не догадался заглянуть. Вот они и получили очередь в спины. Она была торопливой, неприцельной, и все же одна из пуль умудрилась пробить руку лейтенанту Собакину.

– Давай перевяжу, – сказал, едва они углубились в кусты, старший лейтенант. – Не сомневайся, я срочную в спецназе санинструктором служил. Одинаково умею и стрелять, и драться, и помощь оказывать.

Перевязка делалась оторванным рукавом гражданской рубашки. После окончания этой процедуры спецназовцы посовещались, сделали полукруг и снова вышли к машине, остававшейся на прежнем месте. Оружие и в самом деле оказалось только у водителя.

Но офицерам российской военной разведки требовался транспорт, чтобы добраться до позиций ангольской армии. Идти пешком по саванне, когда приближалась ночь, было и опасно, учитывая большое количество хищников в округе, и не очень приятно. Сезон дождей в Анголе уже кончался, однако небо еще оставалось откровенно дырявым и демонстрировало свои запасы дождевой воды. В этот вечер начали собираться тучи, обещавшие один из последних мощных ливней. Поэтому машину решено было захватить.

– Жандармов необходимо перебить, – заявил старший лейтенант. – Они могут другой патруль встретить. Кроме того, мы их не обыскали как следует. Может, у кого-то из них сотовый телефон есть. Позвонят, и за нами будет погоня. Нет, отпускать их нельзя никак.

Водитель и командир патруля в звании капрала жандармерии армии ЮАР были убиты сразу, первыми же очередями. Остальные попытались было неуклюже убежать, но пули быстро догнали их. Только двоим сначала удалось скрыться в кустах, но офицеры настигли их на машине, ключи от которой так и оставались в замке зажигания. Старший лейтенант с управлением внедорожником справился без труда.

Стрелял по убегающим в основном второй лейтенант, потому что Собакин, не стесняясь – солдат здесь не было, а перед офицерами он не боялся показать, что ему больно, – зажал рану рукой. Она ему стрелять попросту мешала.

Старший лейтенант остановил машину, достал из-под сиденья санитарную сумку, старую повязку снял и наложил Виктору Алексеевичу новую, по всем правилам медицинского искусства. Саму рану он предварительно щедро обработал зеленкой во избежание проникновения в кровь заразы, которой в здешних местах было хоть отбавляй.

Так, на машине, они и добрались до того места, куда направлялись.

После этого случая офицеры все же решили узнать, чем скрепер отличается от грейдера. Навести справки на этот счет было не слишком сложно, поскольку в Анголе тех времен оставалось множество специалистов, приехавших в африканскую республику еще в годы существования СССР и дорабатывающих свой контракт. В их числе было немало и дорожных специалистов, всегда готовых проконсультировать соотечественников.

Да что там немало. Таковых было большинство, поскольку спрос на них оказался высок. Не случайно армия пользовалась именно этим прикрытием.

Глава 18

Бандиты между тем приближались неуклонно. Уже и без бинокля можно было как-то рассмотреть их лица, искривленные боем и желанием прорваться, значит, выжить.

Сам старший лейтенант Собакин выделил бы подкрепление, подошедшее к боевикам в отдельную, третью линию атаки, чтобы две первых плотным огнем прикрывали ее передвижение. Сами эти перебежки были теперь, на короткой дистанции, предельно короткими. Только успеваешь кого-то выбрать в прицел, как он уже прячется за камнем.

Видимо, новый эмир, в отличие от первого, главного, имел светлую голову, по крайней мере во всем, что касалось боевых действий. В данной ситуации бандиты поступили именно так, как и подумал командир разведывательной роты старший лейтенант Собакин. Они соблюли все правила тактики и атаковали позицию спецназа тремя волнами. Это обстоятельство позволило им приблизиться на опасную дистанцию, понеся предельно малые потери.

Требовалось срочно что-то придумать для отражения атаки, предпринять какие-то меры, но больная голова командира разведывательной роты упорно не желала подсказывать ему ничего дельного. В ней снова возникли мысли о написании рапорта о своей невозможности командовать ротой. Виктор Алексеевич отлично осознавал, что это только его соображения, в реальности он никогда не решится их осуществить. Однако такие мысли тешили его сознание, заставляли его теперь думать о себе лучше, нежели раньше.

Старший лейтенант Собакин размышлять сейчас не мог, но решил время проводить с пользой. Сначала он помог наложить повязку старшему лейтенанту Корытину. За неимением времени и условий она была намотана прямо поверх рукава.

После этого Виктор Алексеевич снова взялся за бинокль, стараясь отыскать в рядах наступающего противника нового эмира. Кривая повязка на голове помогла ему сделать это быстро. Умармагомеду, как настоящему командиру и полагается, находился в первых рядах атакующих. Именно он поднимал своих людей в атаку и вел их за собой. Этот человек почти идеально руководил боем, и банда волна за волной приближалась к позиции, занимаемой двумя взводами спецназа.

Именно поэтому командир разведывательной роты взял в руки автомат, поймал в прицел голову эмира, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Все получилось практически идеально. Эмир раскинул руки, уронил автомат. На его высоком лбу, точно посередине бинта, образовалась черная точка, быстро превратившаяся в пятно. Потом на лицо из-под повязки стала стекать черная кровь, заливающая глаза. Он упал лицом вниз.

В этот момент Виктор Алексеевич захотел повернуть время вспять, отменить состоявшийся выстрел. Однако было уже поздно. Пуля свое дело уже сделала, продырявила эмиру голову.

А ведь это был тот самый Умармагомед, который когда-то спас старшего лейтенанта. Собой рисковал, но выручил. Ладони стер в кровь, но веревку не бросил, не отступил ни на шаг. Теперь в благодарность Виктор Алексеевич убил его!

Он, офицер, командир роты, попросту выполнил свой долг, сделал то, что и должен был. Слишком уж правильные указания давал бандитам этот эмир. Неизвестно еще, что произошло бы, командуй Умармагомед атакой на позицию спецназа изначально.

Что еще смог бы сделать Собакин в такой ситуации, если не застрелить его? Допустим, он попытался бы захватить Умармагомеда живым. К чему это привело бы? Бандиты, конечно, постарались бы отбить его. Это новое кровопролитие.

Но боевики должны понимать, что это невозможно. В худшем случае спецназовцы пленного попросту пристрелят, но живым в руки