Награда королевы Марго - Александр Андрюхин

Колесников оказался дома. Визит неожиданного гостя его не столько удивил, сколько обрадовал.

Он даже бросился к нему с рукопожатиями, но, вглядевшись в пьяную физиономию друга, растерянно застыл с протянутой рукой.

— Извини, что без звонка, — устало промолвил Трубников, продолжая держать руки в карманах. — Ты ведь тоже приходишь без звонка. Как друг. Точнее, как член семьи.

Лицо Трубникова исказилось в уродливой усмешке, а физиономия Колесникова вытянулась. Он сразу все понял, опустил голову и сник.

— Проходи, — тяжело выдохнул он.

Трубников прошел сначала в зал, затем в кабинет, наконец, в спальню. Он остановился у широкой кровати и долго молчал, глядя на нее. Наконец выдавил из себя через силу:

— На этом ложе ты развлекался с моей женой?

Стоящий в дверях Колесников зажмурился и страдальчески затряс головой:

— Я подлец! Какой же я подлец! Я не достоин твоей дружбы, Женек. Знаю, что такое не прощают, поэтому даже не пытаюсь просить прощения…

— Так на этой или нет? — нетерпеливо перебил Трубников.

— Прекрати, Женя! К чему весь этот театр? Какая разница где? — энергично зажестикулировал Колесников. — Я знаю, что не поверишь, но когда ты спас меня от смерти, я поклялся, больше никогда не встречаться с Настей.

— Однако встречался?

— Да! В то утро… — простонал Диман. — Сам не знаю, как получилось. У Кузнецова не было часов. Я думал, часов восемь. А оказалось, пять. Поверь, я звонил тебе, а трубку сняла она. Я ей сказал, что больше не будем встречаться, что это подло по отношению к тебе, а она сказала: давай попрощаемся. Это будет в последний раз. Клянусь тебе, что в то утро у нас была последняя встреча…

— Тебе с ней было хорошо? — мрачно перебил Трубников.

— Да! Мне с ней было хорошо. Можешь убить меня за это. Мне с ней было лучше всех.

— Лучше, чем с Марго?

Колесников судорожно дернулся и выпятил глаза:

— Что за дурацкий вопрос, Женя? Ты же знаешь, что с Марго я никогда не был. Я за всю жизнь знал только двух женщин.

— Которые звонили тебе в больницу?

— Нет. Зыбина не звонила.

— А кто еще звонил, кроме моей жены?

— Понятия не имею! — всплеснул руками Колесников. — Я же тебе говорил, что меня к телефону не звали.

— Не звали, говоришь… — пьяно скривился Трубников. — Значит… говоришь, моя жена лучше? — Трубников немного помолчал, затем медленно поднял голову и посмотрел Колесникову в глаза: — Если ты никогда не знал Марго, с кого же ты писал королеву в своем романе?

Колесников судорожно хмыкнул и скрестил на груди руки.

— Ни с кого. Это из воображения. Ты же сам поэт! Неужели не понимаешь, как это бывает.

— А пышногрудую Луизу, которая заводится от поцелуя в ступню, тоже из воображения?

— Ну разумеется! Откуда же еще? — развел руками Колесников и вдруг осекся, что-то сообразив. Немного помолчав с выпученными глазами, он еле слышно прошептал: — Боже мой! Кто бы мог подумать?

Более минуты гость, не мигая, смотрел на хозяина квартиры, затем коротко скомандовал:

— Поехали!

— Куда? — вздрогнул хозяин.

— К Марго.

— Зачем?

— Затем, что она тебе кое-что должна. Забыл? Заодно и узнаешь, кто лучше?

Колесников открыл рот, чтобы возразить, но, видимо, раздумал. Он покорно поплелся в прихожую, влез в ботинки и кинул на плечо куртку.

— То, что ты пьяный, ничего? — спросил он треснутым голосом.

— Даже лучше, — ответил Трубников.

Марго их встретила очаровательной улыбкой. Она не удивилась ни понурому виду Колесникова, ни сумасшедшему взгляду Трубникова. Хозяйка гостеприимно пригласила в квартиру и с тонкой иронией произнесла:

— Всегда приятно видеть друзей вместе. А еще говорят, что в мире нет ничего постоянного.

Мужчины прошли в комнату и сели за стол. Колесников был в этом доме впервые. Это читалось по его глазам, которые, несмотря на отсутствие блеска, пару раз скользнули по стенам и потолку.

— Сейчас я организую чай! — сверкнула глазами хозяйка и собралась улизнуть на кухню, но Трубников остановил.

— Не суетись Маргулина. Мы приехали не чаи распивать. Мы приехали сообщить тебе пренеприятное известие. — Трубников покосился на приятеля, который напряженно смотрел в пол, и усмехнулся. — Нам известно, кто убил твоего мужа.

Улыбка мгновенно слетела с лица хозяйки. Глаза стали с чайные блюдца. Она прислонилась к стене и с ужасом выдохнула:

— Кто?

— Вот он скажет, — улыбнулся Трубников, кивнув на друга.

Колесников поднял голову и, взглянув в глаза возлюбленной, коротко произнес:

— Я!

От тишины, которая возникла после этого признания, можно было сойти с ума. Марго долго с недоверием изучала глаза убийцы, после чего перевела взгляд на его приятеля.

— Мальчики, вы меня разыгрываете?

— Как ты здорово играешь, Марго? — покачал головой Колесников. — Ты естественна даже во лжи. Я всегда буду любить тебя, какую бы подлость ты ни совершила.

Марго снова перевела взгляд на Трубникова. В ее глазах был легкий испуг.

— Может, ты объяснишь, Женя?

— Брось ломать комедию, Марго, — натянуто засмеялся Колесников. — Он знает все, в том числе и то, что ты сама попросила меня убить Олега.

Маргулина дернулась и сделала шаг к двери. Она в третий раз перевела растерянный взгляд на приятеля этого наглеца и спросила:

— Ты ему веришь?

Трубников откинулся на стул и вальяжно закинул ногу на ногу.

— С сегодняшнего дня я не верю ни единому его слову, — произнес Евгений, не отрывая взгляда от школьной подруги, чувствуя, как все глубже погружается в омут ее дьявольских глаз. Вот глаза ее потемнели и сделались мутными. Марго строго посмотрела на Колесникова и спросила:

— Это правда, что ты убил Олега?

— Правдивей не бывает, — усмехнулся Диман.

— Но за что? — прошептала она.

— Из ревности, — хмыкнул Колесников.

Трубников тут же встрепенулся.

— А что, вполне здоровый мотив! На суде я подтвержу, что ты, Диман, с шестого класса ходил за Маргулиной с высунутым языком. За убийство из ревности много не дадут.

Произнося это, Трубников продолжал растворяться в прекрасных глазах хозяйки. А Колесников все ниже опускал голову.

— Значит, ты решил меня сдать, Женек? Что ж, это правильно. Так мне и надо.