Законы исчезновения - Борис Иванов

Ни малейших признаков нетерпения Посланец не проявлял и уже этим одним вызвал у Его Величества привычный спазм бешенства. Князь Миров Обретенных тем-то и «доставал» Его Величество, что самым вызывающим образом игнорировал неписаные, но, по мнению Тана XXIII, совершенно необходимые для того, чтобы уберечь мир от полного хаоса, правила поведения. Правилам этим, по мнению монарха, должен был неукоснительно следовать каждый, кому, следуя повелению Судьбы, приходится соприкасаться с испепеляющей субстанцией Власти. И с его — Тана XXIII — точки зрения, Посланец — лицо, причастное к той Власти, что здесь, в озаренном трепетным светом молний мире, стоит превыше всех властей, — должен вести себя сообразно своему «калибру». Сейчас вот он просто обязан был излить на собеседника, заставившего его потерять пяток минут своего драгоценного времени, море сарказма и гневного недоумения. Когда же Посланец вместо того, чтобы каждым своим поступком — да что поступком, каждым словом и жестом! — втаптывать подчиненную ему сволочь (пусть даже сволочь венценосную) в грязь, корчит из себя нечто той сволочи равное, то это — предательство Системы! Это проступок не менее отвратительный, чем проступок простолюдина, не поспешившего сорвать с головы свой драный картуз перед благородным всадником. И, конечно, ровно столько же плетей, сколько следует отмерить за такой проступок тому простолюдину, заслуживает и любой представитель высших сословий, не желающий понять, что во имя сохранения мира и покоя под Сводами Трепещущих Огней он должен играть ту роль, что уготована ему его местом в Системе.

Верный правилам этикета, Посланец поднялся навстречу Императору и не опускался назад в кресло, пока не был приглашен к этому демонстративно гостеприимным жестом хозяина Дворца.

Осведомившись относительно того, чем гость предпочитает освежиться (гость предпочел минеральную воду), и дождавшись, покуда моментально доставивший на стол заказанное питье камердинер беззвучно удалится, Государь несколько расслабленно откинулся на спинку кресла и осведомился, не утомила ли гостя дорога. Посланец же отсек необходимые для завязывания беседы общие фразы коротким взмахом руки. Просто отмахнулся от скучной формальности.

— Мой шеф обеспокоен, — начал он с места в карьер. Только этот — ненавистный Его Величеству — тип был способен поименовать Неназываемого вот так запросто — шефом.

— Поверьте, — Его Величество прижал ладонь к сердцу, — мне будет очень горько сознавать, что мои скромные труды во благо Сумеречных Земель стали хотя бы в малейшей степени причиной такого беспокойства...

Лицо Посланца — простое и на вид добродушное — еле заметно дернулось.

— Ваше Величество... — произнес он, покручивая в ладонях запотевший бокал с пузырящейся минеральной водой. — Вы прекрасно понимаете, что, пока тут у вас, в Сумеречных, не начнутся голодные бунты или, скажем, гражданские войны, ваши способы управления Империей Пославшего меня нисколько не волнуют. Беспокойство вызывает другая сторона дела. Пославший меня просил уточнить одну только вещь...

Его Величество сделался сама любезность.

— Рад буду разрешить любые сомнения, которые...

— Вот именно о сомнениях и идет речь, — снова без особых церемоний оборвал Посланец царственного собеседника. — У Пославшего меня возникли совершенно определенные сомнения. Сомнения в том, что влияние Вашего Величества на определенные факторы... на определенные силы, которые определяют жизнь в здешних краях, действительно настолько велико, как мы это себе представляли. Или, точнее сказать, как вы нам это хотели представить...

На щучьих щечках Его Величества обозначились едва заметные желваки. Но любезная улыбка удержалась на его тонких губах.

— О чем это вы? — с усталым недоумением осведомился он. — О влиянии на кого именно и на что именно идет речь?

Посланник пригубил тихонько шипящую минералку и слегка наклонился над столом, приблизив свое лицо к лицу Государя, что при других обстоятельствах можно было счесть за покушение на придворный этикет.

— Прежде всего, Ваше Величество, — доверительно сказал гость, — речь идет о магах...

Его Величество нервно дернулся.

— Ну, князь, поскольку я занимаю в иерархии соответствующей Гильдии не последнее место...

— Вот именно...

В голосе Посланца четко обозначил себя привкус яда иронии.

— Формально вы даже эту Гильдию возглавляете...

— Возглавляю!

Император раздражение выпрямился в кресле и, как мог, приосанился.

— Возглавляю. И именно поэтому вполне контролирую все основные стороны деятельности этой братии... — стеклянным голосом отрезал он.

Разговор с пренеприятным гостем вышел на уж вконец неприятную Его Величеству тему.

— Тогда почему же вы как Председатель Верховной Коллегии не смогли — на двух подряд этой Коллегии заседаниях — провести простое и совершенно недвусмысленное решение? — осведомился Посланник.

И, надо сказать, совершенно резонно осведомился.

— Простое и недвусмысленное, — повторил он с некоторым нажимом в голосе. — Такое, о котором просил вас Пославший меня...

Император прикрыл глаза мгновенно потяжелевшими веками.

«Не успело еще заседание окончиться, — с тоской подумал он, — а Посланец уже полностью в курсе принятых решений. Вот вам и запирающие заклятия, вот вам и магические клятвы...»

Наступила тяжелая пауза. Посланец явно считал, что сказал достаточно, что теперь очередь Государя проявить красноречие. Точнее, дать объяснения.

— Вы знаете не хуже меня, — рассеянно, словно не придавая сказанному особого значения, начал Государь, — что Коллегия — это всего лишь говорильня. Сборище безответственных болтунов. Им лишь бы покрасоваться друг перед другом... У каждого свои интересы. Тем более когда речь идет об отношениях с Пятью. Если вас интересует мое мнение, то...

— Меня вообще ничего не интересует в этих краях... — снова оборвал его Князь Миров Обретенных. — А вот Того, Кто Меня Послал (он так и произнес эти слова — явно начиная каждое с заглавной буквы), — его интересуют вовсе не мнения Вашего Величества, а ваши дела. Конкретные результаты. А еще точнее — их, результатов этих, на сегодняшний день полное отсутствие!

Тонкая в кисти рука Императора вспугнутой птицей взлетела с подлокотника кресла, призывая сурового собеседника выслушать новые слова оправдания. Посланец Неназываемого смолк, демонстрируя терпение и готовность оценить аргументы оскандалившегося монарха.

— Поверьте мне, — торопливо вставил в образовавшуюся паузу Государь, — если бы Неназываемый в большей мере положился на меня... Позволил бы мне большую свободу действий... Не ставил бы непременным условием выносить вопрос о пришествии новой Пятерки на заседание Коллегии... Тогда работа с господами шаманами уже дала бы результаты.

Его Величество даже заломил пальцы, силясь выразить то, как нелегко ему дается критика действий Неназываемого.