Аскольдова тризна - Владимир Афиногенов

— Присночтимый, ты видел у Варды новую накидку? Нет ещё... Так вот, ему прислала её из Гастрийского монастыря его сестра Феодора, твоя мать, которую ты заточил несколько лет назад.

— Хорошо, пусть дядя придёт ко мне в этой накидке. Я спрошу его.

Варда заявился в палатку василевса в накидке короче обычной, но с вышитыми на ней золотом крупными куропатками. Михаил поинтересовался у Варды, откуда у него эта накидка?

— Твоя мать, сестра моя Феодора, прислала из монастыря. К моему дню рождения, на который ты, к сожалению, не смог приехать...

Михаил, уловив в словах скрытый упрёк в невнимательности к родному дяде, почувствовал свою вину перед ним и далее никаких расспросов уже не вёл.

Взбешённый Македонянин в борьбе против кесаря стал искать сообщников и в первую очередь нашёл его в лице зятя Варды Самватия, враждовавшего с тестем.

— Самватий, — как-то обратился Василий к такому же высокому, красивому и честолюбивому человеку, как и он сам. — Ты знаешь, что василевс любит тебя и желает твоего повышения. Я его поддержал в этом, но воспротивился твой тесть...

— Негодяй! Я сотру его в пыль! — сжал рукоятку меча вспыльчивый Самватий.

— Дорогой мой, сие хорошо удаётся тебе делать с врагами на поле боя, С Вардой такое содеять не так-то просто... Помни, что император питает к нему слабость. Когда я сказал Михаилу о происках Варды, он только посмеялся надо мной. Поэтому ты должен подтвердить василевсу, что твой тесть — заговорщик.

Когда Михаил Третий узнал об этом ещё и от родственника Варды, сомнения императора в отношении невиновности Логофета дрома[91]стали мало-помалу рассеиваться. Василий ликовал.

Но кесарь был могуч: в Константинополе его почитали как василевса, если не больше, а сын его Антигон обладал огромным авторитетом у солдат. Пытаться нанести сейчас удар Вардё значило обречь себя на явную неудачу. Предстояло разъединить Варду с сыном. И тут подвернулся благоприятный случай: патриарх Фотий запросил у василевса надёжную охрану для сопровождения посольства в Рим, так как, кроме даров, Константин и Мефодий повезут новому папе часть мощей святого Климента, цены не имеющих. И тогда Василий и Самватий уговорили Михаила Третьего выделить охранную стражу во главе с Антигоном.

Логофет дрома был предуведомлен о кознях против него и ни за что не хотел отпускать от себя сына. Нашёлся предсказатель, который указал на зловещие приметы, предвещавшие якобы близкий конец его, Варды. Одна из таких примет и есть та самая присланная сестрой накидка, оказавшаяся недостаточно длинной. Слишком короткое платье и говорило о неминуемой смерти Логофета дрома, а куропатки означали измену.

Об этих предсказаниях доложили императору. Тот, уже настроенный против дяди, высмеял их и повеление своё отослать Антигона с места боевых действий не отменил. Тогда Варда в отчаянии придумывает сон. Но лучше бы он этого не делал, так как Михаил Третий, после того как Логофет дрома его рассказал, с бранью набросился на дядю и выгнал из своей палатки.

— Сучий сын! — кричал василевс. — Это я, по его мнению, притеснитель!..

Антигон сразу же был отослан в столицу Византии, оттуда он отправился во главе охранной стражи в Рим.

А выдуманный сон заключался в следующем: будто входит Варда с императором в Святую Софию впереди торжественной процессии и вдруг в абсиде храма замечает святого Петра, сидящего на троне в окружении ангелов, а у ног его патриарх Игнатий, требующий правосудия против своих притеснителей. И апостол, подав меч одному из ангелов, одетому в золотые одежды, велит императору стать подле себя по правую руку, кесарю по левую и приказывает поразить последнего, то есть Варду.

Но Михаил Третий истолковал этот сон иначе, поэтому с криком прогнал дядю. Самое удивительное заключалось в том, что придуманный Вардой сон оказался пророческим!

Василий и Самватий после отъезда Антигона решили не тянуть с расправой над Логофетом дрома. В один из дней Македонянин зашёл в палатку к Михаилу, который мучился головной болью с похмелья. Начав прикладывать к вискам василевса смоченный в холодной воде кусок льняной материи, Василий уговорил его выйти наружу. Свежий воздух взбодрил императора. Македонянин приказал принести вина. Они с Михаилом выпили, и тогда Василий, показывая на палатку Варды, стоявшую на холме, осторожно заметил:

— Я говорил тебе, присночтимый, что дерзость Варды не имеет границ. Обрати внимание на его палатку, которую он расположил выше твоей...

— А ведь и верно! — присмотревшись, воскликнул император.

К этому времени начали подходить к палатке василевса сообщники Василия, среди которых находился и зять Варды.

Послали за кесарем, чтобы потребовать от него объяснения. Увидев необычно большое сборище возле палатки императора, Варда подумал: «А не собираются ли меня убить?!» Но веря в свою счастливую звезду, что у врагов не хватит смелости убить его, и желая подчеркнуть, что он не боится их, Варда надел великолепные одежды и верхом в сопровождении свиты отправился на аудиенцию.

Василий выступил кесарю навстречу. В качестве главного камергера он должен был принять первого министра и ввести его за руку к василевсу.

Войдя в палатку, Варда встал рядом с Михаилом. Василевс повернул к нему измученное похмельем лицо и спросил:

— Почему ты хочешь подчеркнуть, что значишь в государстве больше, чем я?

— А чем я хочу подчеркнуть, позволь спросить, присночтимый?

— Ты уже спросил! Без позволения... Но запомни: спрашивать буду я, а ты отвечай!..

Михаил увидел, как подались вперёд Василий и Самватий, сразу положившие кулаки на рукояти мечей, и понял, что смерть Варды близка.

— Почему ты поставил свою палатку на холме выше моей? — снова повёл допрос василевс.

— Присночтимый, я поставил её, когда твоей ещё здесь не было. Когда ты находился далеко от театра боевых действий.

— Хочешь сказать, что воюешь только ты один... — Михаил нарочно провоцировал Варду.

— Нет, нет! Я не хотел этого сказать... Это не так!

Тогда движением глаз император дал знак Василию, что минута расправы над заносчивым министром наступила. Македонянин едва заметно кивнул Самватию. Тот вышел из палатки и совершил крестное знамение. Этим он заранее предуведомил убийц. Те сразу перебили свиту Варды и ворвались в палатку. Кесарь понял всё и, чувствуя, что погиб, бросился к ногам Михаила, моля его о спасении. Но Василий обнажил меч; по этому знаку заговорщики бросились на несчастного кесаря. Убийцы остервенели до того, что не могли оторваться от трупа, покрытого кровью, так что впоследствии едва могли собрать несколько бесформенных кусков, которые были похоронены в том самом Гастрийском монастыре, откуда была прислана расшитая золотыми куропатками накидка...