Девушка во льду - Роберт Брындза

Судя по информации в прессе, все три жертвы объединяло то, что они приехали в Англию в качестве домработниц, а кончили тем, что «занялись» проституцией. «Интересно, насколько “постепенным” был этот процесс? – размышляла Эрика. – Как девушек заманили в Англию? Пообещали лучшую жизнь, хорошую работу? Соблазнили возможностью выучить английский?»

Эрика устремила взгляд в окно кафе. На улице лил дождь, барабаня по навесу перед входом, под которым укрывались от непогоды несколько человек. Она глотнула кофе – он уже остыл.

Эрика покинула Словакию в восемнадцать лет по той же причине – чтобы работать здесь помощницей по хозяйству в какой-нибудь семье. Пасмурным ноябрьским утром, плохо зная английский, она села в автобус на Братиславском автовокзале и отправилась в Англию, в Манчестер.

Эрика попала в неплохую семью, дети были милые, но вот мать семейства относилась к ней с чопорным высокомерием: видимо, считала выходцев из Восточной Европы людьми низшего сорта. Улица, на которой они жили на окраине города, производила на Эрику зловещее впечатление, да и в самом доме отношения между мужем и женой были напряженными. В то первое Рождество они не отпустили ее домой пораньше, хотя знали, что у матери Эрики диагностировали цирроз печени, а через полтора года, решив, что домработница им больше не нужна, они сообщили, что отказываются от ее услуг, всего за три дня до увольнения. И даже не поинтересовались, где она будет жить.

Теперь Эрика понимала, что ей крупно повезло в сравнении со многими другими. Интересно, Татьяна, Мирка, Каролина прощались со своими родными так же, как она сама когда-то? Эрика хорошо помнила захудалый автовокзал в Братиславе, бесконечные ряды перронов. На каждом – ржавые металлические шесты, на которых держался огромный длинный навес. И все перроны мокрые. Ей тогда подумалось, что, возможно, они мокрые от слез всех тех юных девушек, которым приходилось прощаться с родителями, покидать прекрасную родную страну, где единственный способ выбиться в люди – это уехать за границу.

Плакали ли родители этих трех убитых девушек? Они ведь тогда не знали, что их дочери никогда не вернутся. И как складывалась судьба этих девушек, когда они приехали в Лондон? Как они превратились в проституток?

Слезы струились по лицу Эрики, и, когда к ее столику подошел официант, чтобы забрать кофейную чашку, она отвернулась и сердито отерла глаза.

Она уже столько слез выплакала – хватит на целую жизнь вперед. Пора действовать.

На следующий день после обеда Эрика была вынуждена признать, что она исчерпала все возможности как частное лицо. Она сварила себе еще кофе и сидела, раздумывая, как ей быть дальше. Вдруг раздался звонок. Эрика не сразу сообразила, что звонят в дверь. Она вышла из квартиры и спустилась вниз. Открыв дверь подъезда, увидела Мосс. Та ждала на крыльце с непроницаемым выражением на лице.

– По домам ходишь? – спросила Эрика.

– Ага, торгую косметикой «Эйвон», – криво усмехнулась Мосс.

Эрика отступила на шаг, пропуская ее в дом. Гостей она не ждала, поэтому на скорую руку убрала с дивана вещи, чтобы Мосс могла сесть, и принялась расчищать журнальный столик, на котором громоздились грязные тарелки за несколько дней и чайные чашки, доверху набитые окурками. Мосс, не комментируя ее беспорядок, стряхнула с себя рюкзак и села.

– Хотите чаю? – предложила Эрика.

– Да, пожалуйста, босс.

– Я вам больше не босс. Зовите меня Эрика, – сказала она, сгружая в раковину грязную посуду.

– Давайте придерживаться старых привычек. Обращаться по именам как-то не с руки. Я бы не хотела, чтобы вы звали меня Кейт.

Эрика замерла, ее рука зависла над коробкой с чайными пакетиками.

– Вы – Кейт Мосс? – Она повернулась к гостье, думая, что та, может быть, шутит, но Мосс уныло кивнула. – Мама назвала вас Кейт Мосс?

– Когда меня нарекли Кейт, та, чуть более стройная…

– Чуть более! – невольно рассмеялась Эрика.

– Да, чуть более стройная Кейт Мосс еще не была знаменитой супермоделью.

– С молоком? – спросила Эрика, улыбаясь.

– Да, и два сахара.

Пока она готовила чай, Мосс достала из рюкзака какие-то документы. Эрика вернулась к ней с чашками и печеньем.

– Вкусный чай, – похвалила Мосс, глотнув из чашки. – Где вы научились так вкусно заваривать чай? Неужели в Словакии?

– Нет, это все Марк, мой муж. Он вдолбил в меня правила чайного ритуала, и свекор мой тоже…

Мосс смутилась оттого, что завела разговор в это русло.

– Черт, простите, босс. Послушайте, никому из команды не понравилось то, что написали о… о… ну, вы понимаете. И мы не знали про…

– Про Марка. Рано или поздно я должна начать говорить о нем. Когда теряешь дорогого человека, мало того, что его больше нет, так еще и все вокруг стараются о нем не упоминать. Меня это сводило с ума. Как будто его стерли… Ладно. Так что вас привело сюда, Мосс?

– Мне кажется, вы что-то нащупали, босс. Стронг прислал нам кое-какие дела. Спаркс отказывается видеть связь между ними и нашим делом, а речь идет о трех девушках, которые погибли при обстоятельствах, схожих с убийством Андреа и Айви. Все три были найдены в воде со связанными руками и выдранными волосами. Все три были задушены. Есть следы изнасилования, но они были проститутками.

– Да, я знаю про них, – сказала Эрика.

– Есть еще кое-что. Та коробка от телефона, что мы нашли под кроватью Андреа… Крейн запросил информацию по коду IMEI, указанному на коробке. Он совпадает с IMEI-кодом старого айфона Андреа – того, что она якобы потеряла. Крейн связался с поставщиками доступа к сети и дал им этот IMEI-код. Они подтвердили, что устройство все еще активно.

– Так и знала! Значит, Андреа сказала, что потеряла телефон, а сама просто вставила в него новую SIM-карту, – заключила Эрика торжествующим тоном.

– Да. Последний раз этот телефон подавал сигнал с места близ Лондон-роуд 12 января, – сообщила Мосс.

– Кто-то его стырил и стал пользоваться?

– Нет. – Мосс вытащила подробную карту города и стала ее разворачивать. – Сигнал исходил из коллектора ливневой канализации, пролегающего под землей на глубине двадцать футов. Он отходит от Лондон-роуд, рядом с железнодорожными путями, идущими к станции Форест-Хилл, и затем тянется к следующей станции на линии – Онор-Оук-парк.

Эрика внимательно изучала карту.

– Этот коллектор имеет большую площадь стока, – продолжала Мосс, – а за последние дни в землю просочилось огромное количество талой и дождевой воды, которая хлынет в этот коллектор.

– И унесет с собой все, что там есть, включая телефон, – подытожила Эрика.

– Да.

– Батарейка, очевидно, разрядилась?