Псоглавцы - Алексей Иванов

Всё она знала. Только не хотела говорить. Наверное, не сказать – значит уберечь, подумал Кирилл. Но ему не легче, потому что не в силах Лизы уберечь его от псоглавцев.

– Не сердись, что я тебя позвал. Рядом с тобой я делаюсь смелый.

Кирилл говорил правду. Если бы сейчас рядом была Вероника, а из храма вдруг вышел бы Псоглавец, Кирилл кинулся бы прочь вместе с Вероникой. А ради Лизы он останется на месте, схватит палку и будет бить Псоглавца, как Лёху Годовалова, пока Лиза убегает.

Кирилл размышлял, что же ему делать с Лизой до утра. Про секс или чего такое и мысли не было. Страх – инстинкт самосохранения, и он сильнее жажды секса, который инстинкт размножения. Думая про Лизу и предстоящую ночь, Кирилл думал не о том, где и как ему соблазнить Лизу, а о том, где им присесть и чем заниматься.

Наверное, надо разжечь костёр. Вон там, за кустом, будет хорошо. Лиза сядет на брошенную автопокрышку, а вход в церковь оттуда обозревается просто отлично. Но костру потребуются дрова. Можно натаскать из церкви старых досок, для этого топор не нужен.

– Пойдёшь со мной в церковь за дровами?

Лиза отрицательно покачала головой.

– Не хочешь видеть Псоглавца?

Лиза не ответила.

Кирилл понимающе улыбнулся, взял Лизу за руку и потянул в сторону куста, под которым лежала автомобильная покрышка:

– Тогда подожди меня тут. Я доски принесу.

Ему-то всё равно придётся зайти в церковь. Он должен убедиться, что Год овалов там не появлялся, и фреска цела.

От куста была видна боковая стена храма. Два высоких арочных окна, прежде заколоченные, теперь оказались открытыми. Похоже, Гугер и Валерий вышибли доски для нормального освещения.

Кирилл пошагал к церкви наискосок и вверх. Снизу облупленный храм напоминал белый пароход, что въехал на мель и задрал нос.

Дверь в церковь Гугер и Валерий не запирали. Правильно, зачем? Кого остановит замок? Кирилл переступил через порожек и вошёл внутрь. Тишина. Темнота. Ощущение большого и гулкого объёма. Хруст мусора под ногами разносился на всё пространство. В воздухе плавала почти невидимая дымка, она словно приподнимала выгнутый потолок – так облака подчёркивают высоту небесного свода.

Возле простенка, где был изображён Псоглавец, громоздилось шаткое сооружение из брусьев и досок – помост, самодельные леса. Гугер и Валерий сколотили их из материалов, которые привезли с собой. Забираясь на леса, Гугер и Валерий покрывали штукатурку реставрационными растворами, выданными ещё в Москве. Конструкция загораживала фреску, и Кирилл не видел Псоглавца.

Гугер и Валерий хозяйственно расчистили рабочую площадку под простенком, распихали хлам по сторонам, чтобы он не мешал стоять помосту. На кучах старого мусора валялись цветные цилиндрические тубы из-под спецрастворов, что использовались для консервации фрески. Посреди храма, ближе к лесам, висело белёсое облако света.

Кирилл покачал помост, примериваясь, сможет ли отодвинуть его. Сможет. Кирилл обеими руками взялся за поперечный брус на торце сооружения, с усилием приподнял всю конструкцию и с грохотом и пылью поволок её в сторону. Сзади и сверху в воздухе что-то захлопало и широко заметалось: Кирилл понял, что вспугнул птиц. Переполошённые стрижи рванулись в окна.

Кирилл с облегчением уронил помост и, отряхивая ладони, шагнул к стене, где была фреска. Только теперь Псоглавец с неё исчез.

Сначала Кирилл подумал, что Лёха Годовалов всё-таки прорвался в церковь, но мысль была глупейшая. Никаким топором из фрески не вырубить изображение, оставив штукатурку неповреждённой. Потом Кирилл подумал, что Псоглавца просто закрасили составы, которыми консервировали фреску. Но внизу по-прежнему светлела надпись «Св. Христофоръ», а вверху тусклым блином серебрился нимб. Вся фреска вместе с нимбом и надписью была обведена ровным прямоугольником глубокого прореза пилой-болгаркой, в глубине прореза угадывалась кирпичная кладка. Кирилл потрогал штукатурку. Она была шершавой и немного липкой от пропитавших её, но ещё не подсохших растворов. Вандализм Лёхи и реставрация Гугера не имели никакого отношения к исчезновению Псоглавца. Псоглавец сошёл со стены сам.

Кирилл почувствовал, что волосы его будто наэлектризовало, как в грозу. Он оглянулся. Пустая ёмкая громада заброшенной церкви. Кучи мусора. Помост. Высокие окна, то забитые досками, то открытые, а в окнах – тьма. И на всех стенах – тёмные фигуры святых, словно за спиной Кирилла беззвучно собралась молчаливая толпа.

Где сейчас находится Псоглавец? Идёт по деревне в дымной ночи? Или он здесь, в храме, укрылся за столбом? Зачем он вообще сошёл? Что ему надо в этом мире, чего он хочет? Кирилл попятился. Только бы не повернуться спиной… К чему? К призракам, что выйдут из стен?

Спотыкаясь и оглядываясь, Кирилл боком торопливо скользнул к дверям церкви. Святые словно провожали его глазами.

На улице Кирилл отбежал от храма, точно тот был заминирован и мог взорваться в любую секунду, и только тогда обернулся. Ничего снаружи не изменилось. Белая облупленная колокольня нависала над Кириллом, как утёс, и дымная мгла укрывала всё, что раньше было вокруг: близкую насыпь узкоколейки, реку за травяным склоном холма и дальний гребень леса. В том ограниченном пространстве, где сейчас находился Кирилл, существовал только храм. И, вероятно, Псоглавец.

Через бурьян Кирилл пробрался к кусту, под которым на покрышке сидела Лиза. Про дрова он забыл напрочь. Он опустился на корточки и тяжело дышал. Нельзя говорить Лизе про Псоглавца.

Лиза не поняла, что случилось с Кириллом. Она испуганно тронула его за плечо, проверяя, целый ли он, а потом выглянула из-за куста, чтобы увидеть церковь. И тут будто сломалась, осела и, как тесто со стола, поползла назад, на Кирилла, не отрывая взгляда от храма. Кирилл поневоле обхватил Лизу за талию. Но думал он не об этом. Из-за плеча Лизы он увидел то, от чего Лиза пыталась укрыться.

Возле храма во мгле кто-то стоял. Совсем тёмная фигура вроде человеческой. Почти неотличимая от дымного воздуха, словно сотканная из дыма. Но всё-таки человек. Или что-то похожее?..

Этот человек шевельнулся, точно поправил одежду, и медленно двинулся к открытой двери церкви. Он шёл на фоне рябой, тусклой стены, и сложно было уловить очертания идущего, но в какой-то миг он повернулся совсем в профиль. Тогда Кирилл всё понял. Вдоль стены церкви неторопливо шагал человек с головой собаки.

Кирилл согласился бы не поверить своим глазам, но ведь Лиза видела то же самое, что и он, потому и поползла от ужаса. Галлюцинации не являются сразу двоим. Если Псоглавца видят двое, то он существует в реальности. Он может быть чем угодно – миражом, привидением, монстром, – но уже не бредом. Псоглавец – не жуткое порождение собственного больного разума, отравленного дымом торфяных пожаров. Он не в голове Кирилла, а во внешнем мире, и с ним не справятся таблетки антидепрессанта.

Кирилла охватил даже не страх, а тягучая, сосущая, смертная тоска. Если Псоглавец реален, то жить в этой гнетущей реальности Кириллу невмоготу. После этой встречи его мир будет лишь половиной вселенной, а другой половины он вовсе не знает, но она имеет не меньшее значение. Всё своё тайное, что Кирилл считал безопасным, может оказаться принадлежащим не ему, и за это придётся отвечать.