Маги без времени - Сергей Лукьяненко

– Что нам делать, молодой маг?

– Охраняйте меня, – сказал я.

– Мы умрём? – уточнил старший охранник.

– Когда-нибудь мы умрём все, – ответил я. – Но не сегодня.

Он кивнул, больше ничего не спрашивая.

И мы двинулись к перевалу.

Я не знаю, когда и откуда ко мне пришла уверенность в том, что нас ждёт. Может быть ещё вчера, вместе с сырой магией, сожжённым временем, клубящимся в святилище Лунной Девы.

Но я знал чётко, будто уже влил время в дозорные руны, где и кто нас ожидает.

Караванная тропа шла по отрогу горы, слева внизу – озеро, справа – уходит вверх крутой скалистый склон. Стоит миновать озеро – и тропа станет совсем широкой, мягкой и удобной для спуска, уйдёт к широким степям… Но нас не хотят туда пустить.

Три десятка лучников на этом склоне, за валунами. Некоторые валуны подрыты, под них заведены брёвна – одно усилие, и покатятся вниз, на тропу.

На крутом склоне, уходящем к озеру, у самой тропы, в месте, неудобном для атаки и потому особо опасном своей неожиданностью, затаилось ещё полсотни человек с кривыми короткими саблями.

Все – и лучники, и бойцы ближнего боя – были кочевниками. Обычные степняки, привыкшие и мирно гонять скот, и безжалостно сражаться друг с другом за пастбища, и грабить чужие караваны. Им посулили большие, огромные, по их меркам, деньги – и они не устояли, хотя обычно не трогали землеведов.

Я не держал к ним зла – они уже все умерли, хоть и не знали об этом. Опасность не в них, опасность в тех, кто их нанял. И здесь моя магия была бессильна, ей противостояли чужие рунные заклятия.

Кстати, на степняках они тоже были – незримые искусные щиты, отклоняющие стрелы и мечи, в какой-то мере закрывающие и от магии.

Придержав поводья, я остановил коня. До перевала и засады оставалось сотни три шагов.

– Проверить? – спросил охранник, ехавший по мою правую руку. Он понимал, что не вернётся с этой разведки, но голос его не дрогнул.

– Нет, – ответил я и поднял левую руку.

Стало очень тихо. Таились степняки в засаде, застыли караванщики за моей спиной.

Я начертил в воздухе Лагуз – Озеро, руну воды и интуиции, мягкую и податливую. Потом перекрыл её руной Перт – кладезем памяти, руной знаний и постижения сути вещей.

И начал вливать в руны свою жизнь.

Беда любого рунного мага в том, что мы экономим время. Понимаем, что надо колдовать сильнее, но остаёмся в плену иллюзий, что хватит слабого усилия. Тратим сто раз по дню, вместо того чтобы один раз затратить месяц.

Я влил в руны месяц. Полгода. Год.

Озёрная гладь открылась для меня. Я познал глубины вод и породы рыб. Увидел, где на дне белеют звериные и человеческие кости, где скрыты брошенные на удачу монеты и обронены золотые кольца. Я мог ступить на воду – и она удержала бы меня. Я проследил судьбу каждой капли – в озере не было родников, вода в него стекала с гор, с дождями и облачной росой. Вода дремала в каменной чаше, но помнила свой путь по склонам.

Я влил в руны ещё три года.

И поднял воду вверх.

Озеро вспучилось исполинским пузырём, заплясало, будто капля, упавшая на раскалённую сковороду. Голубовато-синий пузырь поднялся в воздух – и ринулся вверх по склону, вопреки всем законам мироздания. Бурлящая волна гребнем прошла вверх, перемахнула тропу, подхватила с собой кусты, валуны и вопящих, пытающихся бежать степняков – и понесла их ещё выше в горы, на вскочивших из-за камней лучников. Некоторые в отчаянии стреляли в водяной вал, некоторые попытались выстрелить в меня, но триста шагов – это слишком много даже для длинного лука, что уж говорить о коротких луках кочевников.

Вода накрыла их – и повлекла вверх.

Лошадь подо мной дрожала мелкой дрожью, но не пыталась бежать. Лошади боятся рунной магии и впадают в ступор, когда рядом слишком много сырого времени.

Я поднимал руку, указывая путь воде, пока не понял, что влитое время иссякло. Руны вибрировали, прося ещё немного моей жизни, и во мне разгоралось желание отдать им всё, отдать до конца, но я остановился и развеял Лагуз и Перт.

Водяной вал остановился, застыл, бурля грязной, утратившей чистоту волной. Внутри потока мелькали, бились друг о друга изломанные тела, кривые сабли, лопнувшие луки.

Потом вода покатилась назад.

Мелькнули вялые контуры тел, мутные водовороты, прокатились валуны – и вся масса воды с грохотом вернулась в озёрное ложе. В воздухе стояла холодная туманная морось. Пахло мокрой грязью. Вода в озере плескалась, будто чай в чаше.

Соскочив с коня – неудачно, колено отозвалось болью, я пошёл вперёд. Конь противился, мотал мордой. Старший охранник положил руку на гриву коня, что-то зашептал, успокаивая. И они пошли за мной.

Я опустил левую руку, разминая пальцы. Я не знал, кто ждёт меня впереди, но боялся, что их будет двое.

Тропа под ногами была мокрой, скользкой. Валялась сабля с обломанным остриём, простой обмотанной кожей рукоятью. Оружие небогатого степняка, из тех мечей, что поколениями передают от отца к сыну, не из-за богатства оружия, а из-за бедности хозяина. Теперь его долгий путь прервался.

Тел нигде не было – и то хорошо.

Пройдя тропу до середины, я увидел рыбу, слабо бьющуюся в грязи. Мелкая озёрная форель, оглушённая ударом, но живая. Наклонившись, я поднял рыбу, размахнулся и бросил вниз, в озеро.

Она не долетела. Упала на каменный склон с неприятным шмякающим звуком.

Я обернулся, посмотрел на охранников. Улыбок на их лицах не было.

Я пошёл дальше.

Только бы не двое.

Пожалуйста, только бы не двое.

…Не стоит загадывать желания, судьба всегда найдёт лазейку в твоих мольбах.

Их было четверо.

Только один из них был регулятором. Молодой, лицо незнакомое, но я научился их узнавать и видеть спящую руну Ансуз.

Трое других были рунными магами. Все – средних лет, значит, имеют достаточно времени для волшебства. Хуже всего было то, что одного я знал. Мастер Креберт, мой наставник в первые годы учёбы в Академии. Когда я покидал её стены, Креберта прочили в деканы и поговаривали, что он дорастёт до ректора.

Мастер Креберт и пять лет назад был очень хорошим магом.

Вряд ли двое других слабее. На одном были одежды Мастерской, на другом – Школы магии. На груди у всех – цепи со звёздами деканов.

Перехватить нас послали трёх боевых магов. Может быть, трёх лучших боевых магов Тёмной Империи.

И ещё регулятора, в теле которого в любой миг может возникнуть сам Властелин.

– Атаковать чародеев, рунный мастер? – спросил охранник.

Я покачал головой. Они шутя отмахнутся и от целой орды наёмников.