Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

серьезных просчетов командования фронта в оценке намерений противника и допущенных ошибок в организации и ведении военных действий они сумели лишь сковать незначительную часть сил врага (один немецкий моторизованный корпус). Предотвратить же выход основной его группировки в тыл Юго-Западному фронту не смогли и, более того, сами оказались в тяжелом положении».[198]

Уже упоминавшийся современный историк Алексей Валерьевич Исаев считает, что Ставка ВГК изначально не ожидала от Брянского фронта разгрома «подлеца Гудериана». Прекрасно понимая состояние войск и уровень командования фронта, от него ожидали лишь сковывания части сил 2-й танковой группы, тем самым облегчения положения Юго-Западного фронта:

«А.И. Еременко должен был не столько разгромить (то есть довести до небоеспособного состояния), сколько создать трудности в продвижении 2-й танковой группы в южном направлении.

Одним словом, действия Брянского фронта в августе — сентябре 1941 года ничем не хуже, хотя, впрочем, и не лучше многих других наступлений Красной Армии. Рославльско-Новозыбковская операция не решила поставленных сверхзадач, но более-менее удовлетворительно справилась с задачей оковывания части сил 2-й танковой группы».[199]

Подведем общий итог. И начнем мы с того, что советское командование так и не смогло определить намерения противника. Оно до самого последнего момента было уверено, что главной задачей Гудериана будет прорыв на Москву через брянское направление, которое должен был надежно прикрыть Брянский фронт и остановить наступление противника. Поэтому и прорыв на стародубском направлении виделся Ставке ВГК лишь как локальный кризис в полосе фронта, с которым он мог спокойно справиться своими силами после завершения реорганизации в связи с ликвидацией Центрального фронта. Вот только это был не отвлекающий маневр противника и не локальный успех отдельных соединений, а наступление с далеко идущими целями. Прорыв 2-й танковой группы на новгород-северском направлении, который сопровождался разгромом части сил 13-й армии и угрозой глубокому тылу Юго-Западного фронта, стал неожиданностью для советского командования, которое сразу же начало принимать лихорадочные меры для его ликвидации. Наиболее оптимальным решением в данной ситуации стали бы удары по флангам прорвавшейся группировки противника, что и было поручено осуществить командующему Брянским фронтом, для чего в его распоряжение был передан «стальной кулак» в виде 108-й танковой дивизии и танковых бригад. Вот только Ставка, зная, что войска Брянского фронта нуждались в отдыхе и пополнении и были не в состоянии нанести решительное поражение противнику, решила провести более масштабную операцию. В итоге было принято решение силами трех фронтов — Западного, Резервного и Брянского — провести ряд последовательных наступательных операций с целью оказать давление на правый фланг группы армий «Центр», вынудив ее командование остановить наступление на юг 2-й танковой группы. Брянскому фронту в этом масштабном плане отводилась двойственная задача. С одной стороны, силами наиболее укомплектованной 50-й армии провести наступление на Рославль и поддержать 43-ю армию Резервного фронта, с другой стороны, остальными войсками фронта разгромить новгород-северскую группировку противника, которая угрожала тылу Юго-Западного фронта.

Подбитый Т-34 одной из танковых бригад Брянского фронта.

В результате боевые действия в полосе 50-й армии вылились в медленное и методичное «прогрызание» советской пехотой немецкой обороны при недостаточной артиллерийской и авиационной поддержке. Об этом прямо писал командующий армией генерал-майор М.П. Петров в донесении о действиях ударной группы:

«Предпринятое наступление ударной группы, благодаря очень малому насыщению артиллерией и широкому фронту успеха не получило. Дивизии, наступая на широком фронте и имея ограниченное число артиллерии, несли потери от огня противника, особенно минометного, а артиллерия не всегда имела возможность помочь пехоте своим огнем. Наша авиация, действовавшая по плану фронта, над передовой линией пехоты не появлялась 4–6 и 7.9. Наши истребители временами появлялись в районе тылов, но при появлении истребителей противника, не приняв боя, уходили в тыл. Донесений или наблюдений о воздушных боях наших истребителей не было. Даже немецкий бомбардировщик Ю-88 в большинстве случаев летают без прикрытия. Наступление на отдельные узлы сопротивления не может дать большого эффекта, так как оно требует времени на организацию и может привести только к местным успехам».[200]

Плохая организация взаимодействия между родами войск в бою была недостатком не только войск Брянского фронта, но и общей и серьезной проблемой Красной Армии в начальный период войны.

Наступление на левом фланге плавно «встроилось» в идущие с конца августа на трубчевском направлении бои между 47-м моторизованным корпусом и 13-й армией. Командование фронтом плохо ориентировалось в ситуации на своем левом фланге, что привело к ошибке с вводом в бой подвижной группы генерал-майора А.Н. Ермакова, которая вынуждена была вступить во встречное сражение с немецкими танковыми соединениями, завершившееся окружением и разгромом 108-й танковой дивизии. В дальнейшем боевые действия на данном направлении представляли собой разрозненные удары соединений 3-й и 13-й армий, которые без особого труда парировались немецкими войсками.

«То есть советским войскам удалось сковать часть сил 2-й танковой группы, как отмечали в своих работах исследователи?» — может задать вопрос внимательный читатель. Не совсем так.

При планировании удара во фланг и тыл Юго-Западного фронта, командующий 2-й танковой группы генерал-полковник Гейнц Гудериан, прекрасно понимал, что в условиях глубокого прорыва в наибольшей опасности окажется его левый фланг. Поэтому для его обеспечения он выделил весь 47-м моторизованный корпус, который успешно справился с поставленной задачей и как только давление советских войск ослабло, Гудериан сразу же начал переброску части сил корпуса для усиления своей ударной группировки. Получается, что это не советские войска сковали противника, а немецкий мотокорпус сковал две армии, нанеся им существенные потери.

Таким образом, Рославльско-Новозыбковская наступательная операция войск Брянского фронта потерпела неудачу, не решив ни одну из поставленных задач.

Глава 3

Накануне катастрофы

Боевые действия Брянского фронта в сентябре 1941 года

Не смотря на неудачу Рославльско-Новозыбковской наступательной операции, активные боевые действия в полосе фронта продолжились. Противник, успешно отразив все удары войск фронта, продолжал развивать наступление, угрожая тылу Юго-Западного фронта. 10 сентября немецкие войска прорвали оборону 40-й армии на участке Конотоп — Красное, бросив в прорыв танки и мотопехоту, которые 12 сентября достигли города Ромны. На следующий день 3-я танковая дивизия подошла к Лохвице, между 1-й и 2-й танковыми группами Вермахта оставался всего лишь 40-километровый коридор, который с каждым днем продолжал сужаться.

Легкий танк Т-50.

В связи с этим обострилась ситуация на левом фланге Брянского фронта, где между ним и Юго-Западным фронтом образовалась ничем не