Жёлтый император - Георгий Александрович Каюров

узкое, как я пройду сквозь него вместе с этими бурдюками?

– Какое отверстие? – не понял юноша.

– То, в которое впадает вода, чтобы дойти до большой реки где-то там в степи, – Рита протараторила и запыхалась, от страсти с которой она всё выговорила приятелю. – Я уже не говорю о том, когда промокнут бурдюки, что я буду делать?

– Скажешь тоже… – перебил Матвей и умолк, не зная, какой ещё, убедительный аргумент придумать.

Он прекрасно знал: бурдюк станет пропускать воду, потому он и «Жёлтого императора» прежде чем засунуть в него обернул в клеёнку, которую стащил с хозяйского стола.

– Всё пропускает воду, но раз в них переносят воду, – строгим тоном объяснял Матвей, – из этого следует, они должны и предохранять от воды. И хватит об этом! Со всем разберёмся с той стороны.

– Ладно, – согласилась девушка. – Давай свои бурдюки.

– Рита! У нас получится. Только вот сумеешь ли ты плыть на бурдюке? А что будешь делать, когда нас вынесет на сильное течение?

– Как-нибудь справлюсь, – твёрдо заявила Маргарита, завязывая на руке верёвку от бурдюка. – Нам сейчас наручники участкового пригодились бы, – девушка пробовала шутить, но Матвей напряжённо всматривался в её лицо. – Далековато, конечно, но ведь мне не обязательно плыть быстро. Правда?

Молодой человек взволнованно вскочил на ноги. Конечно, это был опасный план, но ведь и всё их путешествие было опасным. Кроме того, у них не оставалось другого выхода: если они не выберутся из селения сейчас, утром их ждёт расправа за похищенного «Жёлтого императора», а от мысли как это может произойти, было ещё страшнее.

«В конце концов, выбросим этого проклятого «Жёлтого императора», – от внезапного решения, губы Матвея вытянулись тонкой нитью. – Следовало бы сфотографировать лечебник, но кто же знал, что придётся в спешном порядке драпать. В нашем распоряжении целая ночь. За это время мы сможем кое-что сделать. Да и вообще нужно только отплыть от берега, а там течение подхватит и останется только подгребать руками, – методично готовя оснастку, размышлял Матвей. – Если Маргарита устанет, она сможет отдохнуть, опираясь о бурдюки, да и я помогу. Нет, мы, конечно, сумеем переплыть озеро. Ну, а что потом? – Матвей снова изучающе посмотрел на девушку. – Что скрывается за угрюмой стеной гор, окружающих Сонг-Кёль? Ничего страшного, – тут же успокаивал он сам себя, и снова его руки уверенно заработали, приготавливая плавательное приспособление. – В худшем случае – такой же дикий край, как этот, но хотя ты на свободе. К югу за нагорьем и хребтом, несомненно, должна лежать степь».

– Всё готово, можно отправляться, – он критически осмотрел все узлы. – Если ты не передумала, то в путь.

– Я не передумала.

Ночь, как назло была светлая, луна висела прямо над ними. Селение оставалось погружённое в сонное безмолвие. Даже рабочие в этот вечер улеглись пораньше спать. Матвей тоже решил воспользоваться бурдюком. Переплыть озеро одному для него не составляло труда, но не при такой температуре воды и не с девушкой, не умеющей плыть в паре.

– Если бурдюки станут обузой, мы сможем их отрезать, – привязывая верёвкой к ремню нож, пояснил Матвей, поймав вопросительный взгляд девушки.

– Это когда они могут оказаться обузой? – удивилась Рита. – Ты меня не пугай.

– Когда переплывём, – не моргнув глазом ответил Матвей и перевёл разговор: – Надуть бурдюк будет не так-то просто. В детстве, у бабушки в селе, мы с мальчишками купались с надутыми бычьими пузырями, но то было совсем другое дело.

Когда, наконец, он, совсем измучившись, перевёл дух и крепко перевязал отверстие, оказалось, бурдюк надут меньше чем наполовину.

– А может быть, попробовать с двумя? – спросила Маргарита. – То есть с двумя на каждого.

– Пожалуй, – обрадовано согласился Матвей. – Мы привяжем их по бокам к поясу. Это будет даже удобнее, чем лежать грудью на одном бурдюке. Легче будет загребать руками.

Он вернулся в хибарку и вскоре принёс ещё два бурдюка. Они привязали к поясу надутые бурдюки и попрыгали. В тот, который висел на Матвее, вложили лечебник, а в Ритин бурдюк, Матвей спрятал плотно смотанный полиэтиленовый мешочек с фотоаппаратом. Он решил не посвящать девушку в эту тайну. Деньги Маргарита уже давно вшила в пояс его брюк. Если промокнут – нестрашно.

Они направились к кромке воды, но тут, нарушая тишину ночи, тявкнула собака, заставив беглецов присесть и замереть.

– Что это? – испугалась Маргарита.

На окраине аула стукнула дверь.

– Это же надо! – зло прошептал Матвей и побежал в сторону хибары.

– Ты куда? – всполошилась девушка.

– Забыл оставить знак, – бросил на ходу Матвей и скрылся в темноте.

– Что за знак? – встретила приятеля вопросом девушка.

– Знак для горцев, что мы покинули аул, – объяснил Матвей.

– Ты слышал? Снова тявкнула собака. Вдруг кто-нибудь поднял тревогу? – испуганно расширив глаза, прошептала девушка.

– Ничего, – успокоил её Матвей. – Поздно. Пошли. Больше не оглядываемся и не останавливаемся. Даже если собираются в погоню, им надо решить, куда мы направились. Сейчас они нас не услышат.

Взяв девушку за руку, он повёл её в воду. Под ногами пошли круги. Замелькали тусклые огоньки отсвечивающейся Луны на поверхности водной глади.

– Какая холодна вода, – застонала девушка. – Ночью она ещё сильнее похолодела.

Когда они зашли по пояс и бурдюки легли на воду, небольшая тучка медленно закрыла Луну. Лунный блик переместился вперёд, а по озеру побежала серебристая дорожка, но от этого остальная вода стала только ещё более чёрной, и когда луна совсем скрылась, Маргарита вздрогнула.

– Бр-р-р! Какой у неё холодный вид. Жуть, – девушка глянула на Матвея, но тот не ответил, упорно продвигаясь вперёд. – Мы добыли то, ради чего явились сюда. А всё остальное – пустяки, – начинавшими дрожать губами произносила девушка, желая успокоить себя хоть разговором.

Пока они заходили на глубину, всё было нервно, но, когда они поплыли, у них перехватило дыхание – вода к центру озера казалась ледяной.

– Правду говорили таранчи, – вперемешку с зубной дробью, заговорила Рита. – Озеро питают подземные ключи.

– Держись поближе ко мне, так будет теплее, – с трудом выговорил Матвей, – и скажи, если начнёшь уставать или перестанешь чувствовать конечности.

– Я уже их не чувствую, – простучала зубами девушка. – Я их с самого начала перестала чувствовать.

Матвей не ответил, он неторопливо и уверенно грёб в направлении чёрной скалы, у подножия которой озеро бурлило и грохотало, пробиваясь в каменную расщелину. Луна снова открылась, бросая неверный свет на поверхность и предательски выставляя на обозрение пловцов. К ней добавились и бурдюки, которые светились как фонари. Матвей оглянулся на селение, затем взглянул на небо, в лунном свете неслись рваные облака, но ни одно не хотело