Новая жизнь Смертопряда. Том 3 - Кирилл Смородин

озона. Полумрак помещения то и дело озарялся разноцветными вспышками. Где-то позади отчаянно чирикала Астра.

Карлик продолжал гореть. Его кости хрустели, плоть чавкала. Сам он рычал и вертелся на месте, пытаясь отгородиться от волн боли, что накатывали одна за другой.

Впрочем, в его жизни до Преисподней тоже было много боли — преимущественно душевной. С самого детства это чувство следовало за ним по пятам. Ежевечерние предательства родителей, променявших сына на бутылку. Злорадство сверстников, презирающих «высера алкашей». Все это заставило Стаса озлобиться, будучи еще маленьким мальчиком.

— Стаса?.. — ошарашенно спросила Алиса у самой себя и посмотрела на замершую в нескольких шагах жуть другим взглядом.

Да, раньше это нечто имело человеческое обличье. И имя. Стас. И его жизнь на земле нельзя было назвать счастливой. Он оказался одним из тех, кому не везло постоянно. С родителями, в отношениях со сверстниками, работе и, разумеется, любви. Последнее его и доконало.

Каким-то образом эта искалеченная и проклятая душа сохранила память, и сейчас Алиса листала ее словно книгу, но состоящую не из картинок или написанных слов, а из ощущений.

Боль, злость, разочарование, отчаяние, страх — и так по кругу. Особенно в последний день жизни Стаса. Тогда, в самом начале этого дня, он был уверен, что все налаживается. И очень боялся ошибиться — в очередной раз.

Так и вышло: он ошибся.

Алису практически затрясло, когда она почувствовала себя на месте Стаса, который стоял на пороге комнаты, где забавлялись те, кого он считал любимой и лучшим другом. Банально? Да, но Стаса это нисколько не утешало. А пальцы, которыми он держал маленькую бархатную коробочку в виде сердечка, с кольцом внутри, разжались сами собой. Но лишь для того, чтобы вскоре обхватить рукоятку кухонного ножа.

Старый, кривой из-за многократных заточек, он стал орудием возмездия. Вонзался и вонзался в человеческую плоть, распарывая кожу и мышцы, разбрызгивая кровь, калеча внутренности. И как только из взглядов предателей ушел ужас, а глаза их превратились в стекляшки, случилось это.

Задрожала земля, все вокруг утонуло в красном полумраке, а мир в одночасье изменился. И Стас тоже.

Боль была его неизменным спутником на протяжении всей жизни. А после смерти она стала его повелителем. Это чувство преследовало Стаса неотступно, терзало, сводило с ума. Он пережил множество трансформаций, становясь единым целым с такими же несчастными. И теперь, почему-то оказавшись на свободе и среди людей, хотел одного — мстить.

Но Алиса не позволяла ему этого. Она продолжала удерживать несчастного, пока Ирина и Ева делали свое дело. Ей было тяжело и страшно, но женщина раз за разом твердила себе, что все нужно довести до конца. Она чувствовала ненависть своего противника и прекрасно понимала, на что тот будет способен, если обретет свободу.

Очередной удар Евы разнес деформированные ноги уродца. Тот грохнулся на пол, и в этот момент произошло то, чего Алиса так боялась: она потеряла контакт. Почуявший свободу выходец из Преисподней взревел и ползком устремился вперед.

Охнул стоявший по правую руку Слава. Выругалась Ева. Она или ее мать схватили Алису и потянули назад. Та машинально отступила, а взор заволокло туманом.

Она все ждала, когда когтистые лапы вцепятся в нее, чтобы подарить то самое чувство, что преследовало Стаса с малых лет, но…

Вой, свист и гул заклинаний возобновились. Существо из Преисподней опять заверещало, и Алиса ущипнула себя, надеясь таким образом выбраться из полуобморочного состояния.

Получилось. Мир перед глазами вновь обрел четкость, и она увидела, что Слава пригвоздил монстра к полу сломанной ножкой торшера, пробив уродливую голову, а Ирина и Ева добивают адского выходца. Однако они не успели: тот внезапно засветился бордовым и просто пропал.

— Фу, блин… — выдохнула Ева, плюхаясь на диван. — Живучий какой говнюк.

— Ну-ка не выражайся, — нахмурилась ее мать. Она попыталась сделать строгое лицо, но страх только что пережитого был еще слишком силен, и в результате получилась лишь жалкая гримаса. — Но враг действительно оказался непростым. И это лишь слабейший из обитателей Преисподней. Страшно представить, что было бы, окажись здесь кто-нибудь посерьезней.

Признавая правоту Ирины, Алиса задрожала. Только сейчас она осознала весь ужас случившегося.

Женщина слышала и читала о призывателях. О несчастных, «повенчанных» с самой Преисподней, способных открывать дорогу жутким и смертельно опасным обитателям ада. Но и подумать не могла, что когда-нибудь станет одной из них. И вот…

Алиса вдруг обнаружила, что чувствует себя мертвой. Точнее — не имеющей права на жизнь. Что же, возможно, когда Илья уничтожит Столпы — а в том, что у него все получится, женщина ни секунды не сомневалась — она действительно умрет, как и остальные призыватели. Не исключено даже, что так будет лучше для всех.

Но беда лишь в том, что Алиса очень хотела жить.

Глава 18

Телепортироваться нужно было как можно скорее: вокруг чешского Столпа существовал такой же военный кордон, и здешние маги и вояки наверняка знатно подохренели, когда охраняемой ими аномальной зоны не стало. Меньше всего они ожидали увидеть поглощенные адом руины Баворова и горстку людей. А уж если учесть, что эта горстка — «злобные русские»… В общем, у нас могли возникнуть проблемы, и даже в лучшем случае мы бы потеряли кучу времени, объясняя, что к чему. На фиг, на фиг.

— Ну что, господа, — сказал я, хватая лапищу физрука. — Горячее африканское солнышко ждет нас. Вперед.

С каждым разом процесс телепортации проходил все легче. Возможно, тупо из-за того, что я уже знал, что именно меня ждет. Как бы там ни было, прошло несколько мгновений — и мы оказались на окраине Столпа, захватившего африканский городок Бенони.

С виду все то же — кроваво-красные тучи, ветер, растрескавшаяся земля и мертвые деревья. Только развалины домов выглядят немного иначе. И кое-где уже виднелись здешние уродливые обитатели.

Но это пустяки. Куда больше я опасался, что сразу после перемещения мы нос к носу столкнемся с демонами или, того хуже, кем-нибудь из аристократов-заговорщиков. Однако пока что на горизонте не