Опасные тропы - Иван Цацулин

– Это дело суда, – строго сказал полковник. – Скажите, куда скрылся Крысюк? Какое у него задание?

– Этого я не знаю. Он получил указания в разведке, о которых мне не сообщал.

– Ну что ж, на сегодня хватит, – произнес Соколов. Чурилина увели. Полковник Соколов стал готовиться к докладу генералу Тарханову.

Допрос Аггея Чурилина дал много нового, и прежде всего подтвердил существование Яльмара Крафта в качестве особо тщательно законспирированного резидента иностранной разведки на заводе «Красный Октябрь».

Срочный перевод инженера Шаврова на новое место пришелся как нельзя кстати – не только потому, что он получил возможность развернуть работу в масштабах, о которых совсем недавно не мог и мечтать, но и потому, что это избавило его от смертельной опасности, угрожавшей ему, останься он на заводе Брянцева: там продолжал пока находиться враг, и рисковать было бы непозволительно. Поскольку выяснилось, что Чурилин, сам того не ведая, играл роль двойника Яльмара Крафта, история с похищением секретного документа из сейфа директора предстала в новом свете: Чурилин выкинул его не помощнику своему, а начальнику, фактическому руководителю – Крафту. Объяснения Чурилина в этой части его показаний выглядели крайне наивными. Тот держал у себя документ некоторое время, конечно, не для того, чтобы убедиться в важности содержания его. Так зачем же? Совершенно ясно – он стремился завладеть справкой, чтобы переснять ее на микропленку. Почему же справка оказалась в тайнике Чурилина? С помощью Крысюка она была возвращена, чтобы он не догадался о роли, отведенной ему в этой операции. Он должен был твердо верить, что Крысюк всего лишь его помощник и связник, а «дядя Сеня» – услужливый коллега по шпионажу. Как же должен был поступить в дальнейшем Чурилин как резидент? Отослать документ начальству за кордон, хотя бы с тем же Крысюком. Но он не отослал, спрятал, потому что к этому времени решил уйти за кордон сам, явиться к начальству с важными документами в руках. Это для него имело огромное значение. Но почему же Крысюку нужен был обязательно снимок, сделанный Чурилиным, а не Крафтом, который он имел полную возможность получить несколько раньше? Сейчас и это стало понятно: у Чурилина не должно было возникнуть ни малейших сомнений в его резидентском назначении. Соколов отчетливо представил себе цель стараний Крафта: если Чурилин провалится, он будет держать себя в соответствии со шпионской должностью, обозначенной в контракте, а чекисты из КГБ будут уверены, что им удалось схватить пана Юлиана. И если бы не Инга Мейер, понятия не имеющая об этой игре в двойники и потому назвавшая Крафта, обман, возможно, и удался бы. Ареста Инги Мейер и создавшейся в связи с этим ситуации Яльмар Крафт не предвидел. Он, наверное, и сейчас воображает, что в КГБ о его существовании ничего не известно. Пусть воображает до поры до времени.

Полковник Соколов вынужден был честно признать, что помешать вражеской разведке он сумел лишь отчасти. Объяснялось это и чисто объективными причинами, однако старый чекист не любил уходить от ответственности, считал крайне опасным для дела искажение истины.

В этот день Соколов получил несколько важных сообщений, заставивших его призадуматься. Что же нужно было предпринять немедленно? Об этом следовало прежде всего посоветоваться с начальником управления.

Полковник по привычке поправил галстук, пригладил непокорные, падавшие на лоб пряди волос и покинул свой кабинет.

– Что предпринять немедленно? – Тарханов откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на Соколова. – Я внимательно выслушал твой доклад и скажу откровенно, Иван Иванович, мне кажется, ты немножко растерялся. – Пытливо поглядел в суровые, немигающие глаза полковника, чуть чуть усмехнулся. – Понимаю, получилось как в старой сказке: «На горе стоит дуб, на вершине дуба подвешен сундучок, в сундучке том утка, в утке золотое яйцо, а в золотом яйце…» Помнишь, наверное? Так и тут получается: искали на заводе «Красный Октябрь» резидента иностранной разведки, нашли, арестовали, можно бы и успокоиться, однако на поверку вышло иначе: одного поймали, а оказалось, что надо ловить теперь еще троих, и ловить немедленно, не поймаем – худо будет, и нам с тобой и вообще. – Генерал не спеша поднялся, неожиданно нахмурился, задумчиво потер лоб, подошел к карте Советского Союза, занимавшей почти всю стену.

Соколов ждал. Он хорошо знал своего начальника: вот и сейчас Тарханов анализирует, взвешивает, вслух размышляет – такая уж у него привычка.

Тарханов, высокий и стройный, как юноша, снова обернулся к полковнику:

– Я знаю, арест Чурилина не ввел тебя в заблуждение, Иван Иванович, чутье чекиста подсказало тебе, что это еще не конец операции… Теперь мы видим – впереди еще много дела, и дела сложного. Результаты работ инженера Шаврова по броневой стали не должны стать достоянием иностранной разведки, ибо тогда его мысль и труд обернутся против нашей Родины.

Надо признаться, на Чурилина мы потратили времени немало. Нет, я не виню тебя, Иван Иванович, так уж получилось. Я имею в виду иное. Мы должны принять в расчет: пока мы с ним возились, враг имел возможность заблаговременно принять какие-то меры и предосторожности и по обеспечению успеха всей шпионской операции. Для этого они и подбросили нам фальшивого резидента… Повторяю – о том, что враг выиграл время, мы не должны забывать. Но он все-таки просчитался, Чурилин не смог до конца сыграть отведенную ему роль, и в этом, Иван Иванович, и твоя заслуга – арест Инги Мейер ты сумел должным образом использовать. На это враг наверняка не рассчитывал – провал «пани Ядвиги» вряд ли был разведкой заранее принят в расчет. Об этом мы тоже не должны забывать, это для нас плюс. Теперь давай думать, что надо делать…

Главная наша задача – не допустить того, чтобы кассеты с пленкой попали за кордон. Каким образом мы можем решить эту задачу? Подумаем… У кого именно находился сейчас пленка? Можно с уверенностью предположить: у Крафта, у Крысюка и, возможно, у Патрика Смита. Основной вопрос, который все это время стоит перед нами, – могут ли эти люди вручить хоть одну из трех кассет какому-то иностранцу, занимающему в нашей стране официальный пост, для отсылки ее за границу? Мы предприняли серьезные меры к тому, чтобы сорвать такую возможность. И появись Крафт, Смит или Крысюк в поле нашего зрения, – они были бы немедленно схвачены. Они так и не появились. Почему? Потому что заранее учли опасность. К тому же каждый из них отлично знает: ценность для своих хозяев он представляет до тех пор, пока обладает кассетой с материалами по броневой стали! Вот почему ни один из трех не поспешил на связь с теми, кто мог бы облегчить им выполнение основного в задании – передать разведке пленку с микроснимками работ Шаврова.

Итак, Патрик Смит нами изолирован. Попыток его встретиться с кем-либо не отмечено. Он затаился и чего-то ждет. Чего он ждет? Можно быть уверенным: такой опытный шпион, как Смит, не будет сидеть сложа руки. Ему же нужно так или иначе доставить агентурные материалы за океан. Следовательно, что-то он делает. Что именно? Это мы с тобой обязаны выяснить, не теряя ни минуты. А для этого, очевидно, в первую очередь Смита следует найти. Задача сложная. Со Смитом мы имеем дело не первый раз, однако ни разу даже не видели его. У нас есть лишь словесный портрет его по показаниям Мухина и Чурилина, этого мало. По понятным причинам ни одного из названных мной людей мы не можем использовать для поисков Патрика Смита. В первую очередь надо найти человека, через которого можно было бы прийти к этому матерому шпиону, – сказал генерал.